Страница 5 из 7
Дети чувствовали себя полноправными членами взрослой компании, участниками всего происходящего. Они крутились под ногами, от них некуда было деться и их некуда было деть. Когда взрослые разговоры становились малоинтересными, дети укатывали на велосипедах в длинный коридор. Такие бывают только в старых коммуналках и предназначены не только для велопробегов, но и для складирования ненужного хлама, место которому на свалке. Но расстаться с этим?! Позвольте, это ж реквизит!
Тимофей Ямщиков. Белкин друг детства. Их мамы когда-то работали в средней школе № 82. Выезжая со старшими классами в экскурсионные поездки, брали своих детей. В одной из таких поездок в Питер познакомились пятиклассники Тимоша с Белкой, став близкими друзьями на всю жизнь. Тимоша, всегда жизнерадостный, настроенный на праздник и всеобщее веселье, очень подходил на роль закадычного друга всегда настроенной на то же самое Белке. Они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Всегда имели одинаковое мнение, двигая его большинством голосов. Искренне считали, что они вдвоём – это не просто много, это законное большинство при любом голосовании. С ними не связывались. К ним прислушивались. И они, привыкшие к вниманию окружающих, честно выполняли взятую на себя роль массовиков-затейников. Когда жизненная программа одного из них давала сбой, на вахту общего позитива вставал другой. Единая слаженная система, выросшая из детской дружбы и юношеской привязанности.
С Тимошей в одной параллели, но в разных классах этой же школы учились Саша Протасов и Дима Молохов. Да и жили все по соседству.
Их студенческая компания не была случайной, потому что все оказались связаны через друг друга. Связующим звеном, конечно же, стала парочка насмешников, отточившая своё мастерство с детства.
Когда в компанию приходила красавица Анечка Балкар, мальчики становились значительнее, мужественнее и интереснее. Белка с Томкой, обременённые семейными обязанностями и детьми, были не конкурентоспособны в её случае. Яркая красавица Анна Балкар, недавно расторгнувшая брак с бесшабашным доктором-интерном, умотавшим по распределению то ли в Чувашию, то ли в Мордовию. Теперь он, свободный от семейных уз, становился предметом мечтаний девушек то ли Чувашии, то ли Мордовии. Предметом мечтаний была и Анечка, но на более законных основаниях, чем её неудавшийся муж в этом недолгом браке. О таких экземплярах говорят: «Среди музыки и книг». Так и было. Два образования: библиотечное отделение института культуры и музыкальное училище по классу фортепьяно. Полное соответствие образу буквально и фигурально.
Но… Образование образованием, а очарование очарованием. Начитанность органично сочеталась с природным умом и внешностью. На неё хотелось смотреть и слушать, а уж когда Анечка брала в руки гитару… Выноси святых! С Белкой они дружили с пяти лет (приятное наследие компании времён ещё родительской молодости).
Когда подружки собирались вместе, маленькая Маруся, заворожённо глядя на Аню, медленно, чтобы не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания, двигала свой детский стульчик, шептала:
– Девочки, вы меня только не прогоняйте. Я буду сидеть тихо-тихо…
На что девочки хором отвечали:
– Конечно, чтобы, не дай Бог, ничего не пропустить!!!
Постоянное нахождение среди взрослых сыграло свою воспитательную роль в жизни детей. И это был не самый плохой педагогический ход. Умение постоять за себя, дать самостоятельный отпор при необходимости, а иногда и напасть первым уже без особой необходимости – эти простые навыки как-то незаметно приобретались на просторах коммуналки, превращаясь в бесценный опыт для дальнейшей жизни. Девочки незаметно взрослели, адаптируясь к жизненным сюрпризам.
На приёмных экзаменах в музыкальную школу Марусе удалось добавить пунцовых оттенков на щёки белокожей Анечки Балкар. Председатель приёмной комиссии, дама последней степени перезрелости, повелительно произнесла:
– Детонька, а теперь я попрошу тебя спеть.
И детонька, подражая своему кумиру, затянула:
– Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!
Гоп-стоп! Ты много на себя взяла.
Теперь оправдываться поздно!
Посмотри на эти звёзды, посмотри на это небо…
Видишь это всё в последний раз!
В первый и последний раз видели Марусю в стенах музыкалки. Перезревшая дама, перед тем как огласить приговор ребёнку с полным отсутствием голоса и слуха, полюбопытствовала:
– Деточка! А кто же тебя научил этому музыкальному шедевру?
– Анечка Балкар! – с выражением выпалила Маруся в ожидании похвалы, не понимая, что нанесла непоправимый удар по Анечкиной репутации педагога детской музыкальной школы. К счастью, трудовая деятельность в стенах этого заведения для Анечки оказалась непродолжительной.
– Что же вы свою протеже ничему не научили? – Вопрос повис в воздухе, потому что был задан уже пустому месту. Аня вместе с Белкой успокаивали ревущую в коридоре Марусю.
– Я никогда!.. Никогда не буду рисовать, как Сальвадор Дали. – Это исполнялось не в первый раз. Дебют состоялся этим же летом после посещения выставки художника на Крымском валу в Москве. Тогда был побит рекорд двухчасового рыдания и прекращён при помощи нескольких шариков мороженого, купленного в Парке Горького.
– И никогда, никогда я не буду петь, как Анечка Балкар!
Вот это был сильный ход с Марусиной стороны. Польщённая сравнением с признанной мировой величиной, Анечка не то что не поругала свою несостоявшуюся ученицу. Нет! Педагогично обозвала директрису старой дурой, после чего последовало приглашение в летнее кафе-мороженое, расположенное рядом с музыкальной школой, на старой набережной. Это и спасло всех от продолжительного и малоприятного рева.
Слёзы просохли при виде шариков крем-брюле в металлической креманке. Тема закрылась сама собою. Перезрелой даме не довелось знать, что девочка Маруся выросла и, вопреки вердикту по поводу бесталанности, стала поэтом-песенником. Теперь она весьма удачно, с элементами легкой фальши, озвучивает уже свои собственные музыкальные произведения. Заработав на этом новое домашнее имя Илья Рамильевич Резник, немножечко славы и денег.
Компания увлечённо проводила осенне-зимние вечера за игрой в буриме. Прекрасная литературная забава, смысл которой заключается в сочинении бесконечных стихов, естественно, шуточных, на заданные рифмы или заданную тему. Отточенное не одним вечером стихоплётное творчество было решено направить в русло подготовки праздника. Но для этого нужно придумать, как сохранить тайну сюрприза для самих себя. Задача не из простых, потому что ни у кого вода нигде не задерживалась даже на короткое время. Придумали. Написали на бумажках имена всех участников вечеринки, кинули их в рустамовскую шапку-ушанку и тянули по очереди. На каждый фант полагалось сочинить четверостишье, в котором отражались бы особые черты характера того, чьё имя написано на клочке вытянутой бумажки:
Оформление новогодней стенгазеты продумывалось до мелочей с соблюдением тайн и конспирации. К сочинённому четверостишию требовалась иллюстрация. Можешь рисовать – рисуй, не можешь – вырезай из журнала «Огонёк» картинки, собирай и клей коллаж. Пропуск в новогоднюю ночь – не только приготовленное блюдо (стол собирали в складчину), но и оформленный каждым лист ватмана, который после боя курантов совершит волшебное превращение в общую поздравительную открытку.
Подготовка к празднику восхитительна своей продолжительностью и мечтательными предвкушениями. Сам праздник пронесётся мимолётным видением, для того чтобы вернуться восхитительным сюжетом в просмотрах будущего времени. С годами эти картинки прошедшего, потому и дорогого времени станут ярким бонусом к новогоднему настроению. Ежегодный и ритуальный показ самому себе. Как «Ирония судьбы, или С лёгким паром». Этот фильм, как домашний майонез к салату оливье, придаёт особый вкус во время подготовки новогоднего стола.