Крепкий, как скала

— Я в порядке, — успокоила Уинн. — Ну, не считая того, что ты только что видел, но там действительно все очень плохо. Происходит много такого, чего мы все не замечаем. Пришло время обратить на это внимание. — Она жестом указала на Нокса, возвышавшегося над ними обоими с хмурым взглядом, его большие руки были скрещены на мощной груди. — Отсюда и появление Стража. Точнее, трех Стражей.

Гриффин побледнел. Когда краска отхлынула от его лица, он, пошатываясь, опустился на журнальный столик.

— Трое Стражей пробудились? Уинн, расскажи мне, что происходит. Пожалуйста. Может быть, я смогу как-то помочь.

— О, нам нужна твоя помощь, но это долгая история и может занять некоторое время. У тебя есть что-нибудь выпить? И, может быть, ибупрофен? У меня болит голова, в дополнение ко всем остальным болячкам, и к тому времени, как я закончу рассказывать тебе, я не удивлюсь, если у тебя она тоже заболит.

Глава 7

На весь рассказ ушло несколько часов, а также большое количество чая, немного газировки… которая Ноксу, по его словам, показалась отвратительной на вкус… и целый пирог.

Возможно, все прошло бы быстрее, но у Гриффина появилось много вопросов. Честно говоря, Уинн его не винила. У нее самой было много вопросов, и она оказалась в самом центре всей этой чертовой неразберихи.

Когда она наконец закончила рассказ нападением в квартире Брана и их появлением на пороге дяди, она чувствовала себя вымотанной, Нокс выглядел мрачнее Смерти с косой, а Гриффин, подперев лицо ладонью, запустил пальцы в свои и без того взъерошенные волосы.

— Это плохо, Уинн, — пробормотал он, тряся головой и морщась при каждом движении, когда дергал себя за волосы. — Это очень, очень плохо.

— Да. На самом деле, мы тоже так подумали.

— С четырнадцатого века ни один из Семи не доходил до такого уровня. Ты ведь слышала о Черной смерти? Что ж, только часть этих смертей на самом деле была вызвана чумой. Большинство пали от рук Шааб-на.

— Нечистый, — согласился Нокс. — Ему нравится распространять болезни и наблюдать за тем, как человечество страдает, передавая заразу между собой.

Уинн вздрогнула.

— Это… довольно мерзко. Но в этот раз все по-другому. Метка Фил и все остальное указало на кое-кого по имени Ултор.

— Отступник. — Скривился Гриффин. — Не слишком большое утешение. Из-за него начала разваливаться Римская империя, пока Стражи не остановили его, и видимо теперь он хочет довести дело до конца.

— Агрх. Почему эти демоны до сих пор живы? Почему Стражи просто не убили их при первой же возможности, вместо того, чтобы запирать в каких-то межпространственных тюрьмах? Ведь они должны были догадываться, что Семь будут продолжать доставлять неприятности на протяжении веков. Почему нельзя было просто не позаботиться о них раз и навсегда?

— Семь нельзя убивать. Ни в коем случае. — Нокс взял чашку с водой и задумался. — Они — воплощение Тьмы. Тьма существовала всегда, так же как и Свет. Ни то, ни другое нельзя уничтожить, нам остается только изгонять их, либо сдерживать, потому что одно не может существовать без другого. Без Тьмы нет Света, и наоборот.

Уинн скривилась.

— По мне, так это довольно паршивая сделка. Было бы гораздо проще, если бы над нашими головами не висела угроза конца света.

Нокс посмотрел на нее, его губы скривились.

— Но если бы не было угрозы, не было бы и Стражей, маленькая ведьма. Ты бы предпочла, чтобы и меня не существовало?

Она дразнил ее… кто бы мог подумать, что у Стражей есть чувство юмора… но что-то внутри нее восприняло его слова слишком серьезно. Оно протестующе взвыло от мысли, что Нокса нет, и Уинн пришлось сильно постараться, чтобы это не вырвалось наружу.

Что с ней происходило? Конечно, то, что здоровяк высказался против Академии, сделало его еще более привлекательным для нее. (Неужели это действительно было возможным? Она и так уже чувствовала, как вода поднимается над ее головой).

Но он все еще был связан с этой организацией. Он был Стражем, а Стражи нуждались в Академии так же, как Академия нуждалась в Стражах. Они неразрывно связаны друг с другом, а значит, ни один из них никогда не будет на ее стороне.

Она подавила бабочек, которые от его слов запорхали у нее в животе, и снова повернулась к дяде.

— Ну, по крайней мере, мы наконец-то смогли поговорить с тобой, дядя Гриффин.

До этого я боялась просить у тебя совета и помощи. Не хотела поднимать тему, которая была для тебя не очень приятной, и, честно говоря, то, как ты вел себя последние пару лет…

Она покраснела и отвела взгляд. Как ей сказать дяде, что все считали его сумасшедшим? Он стал затворником, а его поведение было переменчивым, будто он впал в старческий маразм. Но то, что он оставался в здравом уме и все помнил, делало его полезным, что им как раз и было нужно.

— Нет, не смущайся, тыковка, — сказал он, взяв ее руку в свою. — Я все понимаю. У меня были тяжелые времена, но после того, как я рассказал тебе об этом, мне стало легче. Мне жаль, что я заставил тебя поверить, что ты не можешь рассчитывать на мою помощь, когда она тебе понадобится, но надеюсь, что теперь все изменилось. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе справиться с этой угрозой. Серьезно.

Уинн сжала его руку в ответ.

— Я знаю, дядя Гриффин. Спасибо.

Она усмехнулась, когда подумала о том, как кое-кто будет рад, узнав, что на нашей стороне есть еще и обученный Хранитель, независимо от того, насколько он владеет магией.

— Уверена, Элла будет рада познакомиться с тобой. Она пыталась стать Хранителем, читая книжки. Она умрет от счастья, когда ты ответишь на все ее вопросы.

— И я буд рад ей помочь.

Уинн рассмеялась.

— Ну, раз уж ты об этом заговорил…

— Говори.

— Мы попали в ловушку, потому что пошли к Брану в поисках дополнительной информации. Полиция принесла это маме вчера. — Отодвинувшись, Уинн полезла в карман, достала копию списка брата и показала его дяде. — Нокс считает… и я вынуждена с ним согласиться… что, если его призвали вместо уничтоженного Стража, значит, в Чикаго должно что-то произойти. То же самое произошло с Кесом и Спаром в Ванкувере и Монреале. Проблема в том, что мы понятия не имеем, что это может быть, поэтому подумали, что Бран мог знать о чем-то, что могло бы указать нам правильное направление.

Гриффин просмотрел список, нахмурив брови.

— Твой брат никогда не говорил мне об этом, но до его пропажи отношения между нами изменились. После того, как я покинул Академию. Не уверен, что все это значит, но могу немного покопаться и посмотреть, что получится.

Разочарованная, Уинн поморщилась.

— Спасибо. Нам будет важна любая информация.

Она надеялась, что ее дядя знает что-то, что поможет им двигаться вперед. Ей было неприятно чувствовать, что она просто сидит и бездействует.

Конечно, учитывая, что сейчас она едва могла стоять на ногах, то не на многое была способна. Несмотря на принятые обезболивающие, вывихнутая лодыжка все еще болела, как больной зуб, хотя боль в голове утихла до тупой пульсации. Любопытно, что свежая рана на ноге болела меньше всего.

Повернувшись, Уинн вытянула ногу и осмотрела перевязанную конечность. Дядя проследил за ее взглядом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Лучше, — призналась она, слегка удивленная. — Когда ты обрабатывал рану, мне казалось, что моя нога набита раскаленными углями, а теперь я почти не чувствую боли.

— Компресс высасывает яд. Походи с ним до темноты, затем его можно снять и сжечь. Если чернота исчезла по краям кожи, значит можно просто обработать рану, как обычный порез. Если нет, я сделаю еще один компресс. Даже если яд исчезнет, знай, что заживать она будет немного дольше обычных. Яд ххиссиша — неприятная штука. Накладывать швы, наверное, не обязательно, но, когда яд испарится, ты можешь пойти и зашить рану, если захочешь.