Страница 8 из 8
Стоит заметить, что Екатерина Евгеньевна, ставшая госпожой Капнист в ноябре 1862-го, проявляла живой интерес к деятельности супруга, не была и бессловесной особой в литературном салоне, чем славился её дом. Одно то, что графиня Екатерина Капнист состояла в дружеской переписке с Иваном Александровичем Гончаровым, автором знаменитых романов, говорит о многом.
Датскому исследователю Фан дер Флиту чрезвычайно повезло обнаружить письмо одной из сестёр, Елизаветы Карловны, к Андерсену, написанное ею на немецком языке и отправленное в мае 1865-го из Риги. Документ поистине бесценный, ведь заговорила сама дарительница!
«Глубокоуважаемый г-н Андерсен,
Более чем вероятно, что Вы уже забыли нашу встречу в пансионате в Монтрё. Если Вы забыли обо мне, то моё воспоминание о Вас тем вернее, что я, помня о Вас, должна была сдержать, кроме того, данное Вам обещание, которое преследовало меня в прошлые годы, как кошмар. В конце концов, может быть, Вы сами забыли, что в Монтрё я обещала Вам автограф нашего почитаемого, талантливого поэта Пушкина.
Этот автограф уже в течение нескольких месяцев является моей собственностью; теперь я посылаю его и дарю его Вам, как свидетельство моей преданности и глубокого к Вам уважения. С большим трудом достала я для Вас это сокровище. Эгоизм, глубоко укоренившийся в моём сердце, был близок к тому, чтобы унизить меня и заставить сохранить эту драгоценность для моего собрания автографов. Но мысль о вас, дорогой Андерсен, победила, и я с особенной радостью посылаю Вам приложенный к этому письму пожелтевший листок, который передаёт мысли великого гения. Однако та рука, которая отдала мне эту драгоценность, надеется на любезность с Вашей стороны, уважаемый г-н Андерсен. Это прелестная молодая дама, моя кузина, г-жа Капнист, урождённая Мандерштерн. Являясь одной из Ваших восторженных почитательниц, она просит Вашу фотографию с подписью Вашего имени. Согласны ли Вы на это?
Если бы я знала, что у Вас сохранилось хотя бы слабое представление о тех трёх сёстрах, из которых старшая сейчас пишет Вам, я написала бы Вам ещё многое, но так как я сомневаюсь в этом, то прошу Вас принять мои уверения в искреннем к Вам уважении и благодарном воспоминании.
С уважением, Элиза фон Мандерштерн».
Какое благородство в тоне всего послания, сколь много почитания, любви и одновременно сдержанности в чувствах этой умной милой дамы! Да, ей чрезвычайно трудно расстаться с обретённым сокровищем, и ведомо, что оно поистине бесценное, но ведь она дала когда-то слово своему датскому знакомцу и выполнит его непременно.
Вид в окрестностях швейцарского Монтрё. Старинная литография
На обложке отосланного в письме раритета Елизавета Карловна сделала надпись (на немецком): «Автограф поэта Пушкина. Листок из собрания рукописей, принадлежащих г-же Капнист. С.-Петербург, 1865». Была и приписка: «Если вы пожелаете иметь перевод этого стихотворения, то я пошлю его вам, как только буду знать, что оригинал находится у вас».
В один из июньских дней 1865 года в дневнике Андерсена появилась запись: «Закончил письмо фрёкен Мандерштерн по-немецки, но не отослал его».
Почему такое решение принял великий датчанин? Уже не узнать, вероятно, на то имелись веские причины. Но в начале сентября того же года Елизавета Мандерштерн имела счастье прочитать ответное письмо, полученное из Копенгагена: «Всемирно знаменитая рукопись Пушкина – для меня сокровище. Примите мою сердечную благодарность. Вы хотите получить мой автограф для г-жи Капнист: посылаю ей маленькое стихотворение на моём родном языке».
Дорога к Пушкину
Но вернёмся к истории самой «Капнистовой тетради» (весьма скромной, без переплёта, из девятнадцати листов), она была собственноручно заполнена Пушкиным в марте 1825 года, когда он готовил к изданию свой поэтический сборник. Александр Сергеевич переслал ту тетрадь из Михайловского брату Лёвушке. А тот должен был передать её другу и издателю поэта Петру Плетневу. Рукопись будущего сборника, с надлежащими указаниями и замечаниями самого Александра Сергеевича, направлялась цензору.
Но… тетрадь таинственным образом исчезла – ныне ту потерю пушкинисты считают невосполнимой и весьма болезненной. Следы её затерялись в начале XX века, хотя прежде пушкинская тетрадка и побывала в руках известных исследователей, таких как Пётр Александрович Ефремов, библиограф, литературовед, издатель и академик Леонид Николаевич Майков.
Ранее, в начале 1890-х, Академия наук, задумав подготовить издание сочинений Пушкина, обратилась к счастливым владельцам автографов поэта с нижайшей просьбой на время предоставить их ей. И первым, кто откликнулся на сей благородный призыв, стал граф Пётр Иванович Капнист. В архиве Майкова сбереглось письмо графа (от 4 июня 1891 года), с коим тот препровождал драгоценную «тетрадь стихотворений Пушкина, собственноручно им написанных с его заметками по изготовлению их к печати». В конце письма граф Пётр Иванович просил вернуть ему тетрадь «по миновании надобности».
Верно, академик Майков долго не решался расстаться с заветной тетрадкой – почти пять лет рукопись находилась у него. Всё же, как честному учёному, ему достало сил передать рукопись законному владельцу.
Благодаря биографии графа Петра Капниста, воссозданной его дочерью, известно, что он не единожды встречался с академиком и разговор меж ними вёлся о «новом издании Пушкина». А также граф сообщил маститому собеседнику «некоторые подробности о великом поэте, которые были им собраны ещё в юности…».
Вот ещё что интересно. По просьбе Майкова граф Капнист в 1895 году написал статью «К эпизоду о высылке Пушкина из Одессы в его имение Псковской губернии», опубликованную в «Русской старине».
Дело в том, что Пётр Иванович многое знал из рассказов дядюшки Алексея Васильевича Капниста (сына известного писателя Василия Капниста), в юные годы служившего адъютантом генерала Николая Николаевича Раевского, героя Отечественной войны 1812 года. Дружеские отношения связывали Алексея Капниста и с сыном генерала Раевского Александром, приятелем Пушкина. Сам же автор статьи в силу своего возраста (ему исполнилось семь лет, когда умер Пушкин) не мог иметь личных воспоминаний о поэте.
Пушкинисты благодарны за собранные графом редчайшие сведения, но по каким-то неведомым ныне причинам Пётр Иванович ни единым словом, ни намёком не пояснил, как у него оказалась тетрадь с пушкинскими стихами.
За год до столетия Пушкина граф Пётр Иванович Капнист умер в Риме, был похоронен в Греции, на Крите, своей исторической прародине, и весь семейный архив наследовали его дочери.
А вскоре, в апреле 1900 года, не стало и замечательного русского учёного Леонида Николаевича Майкова. Вместе с его уходом окончательно исчезла и надежда отыскать следы «Капнистовой тетради». Где она ныне, Бог весть…
Правда, остались фотокопии с шести её страниц, хранящихся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинском Доме). Но ранее, разбирая пушкинские записи, академик Майков сетовал: «Сперва тетрадь состояла из большего количества листов, но некоторые из них были вырезаны, а остальные сшиты вновь, притом не в надлежащем порядке; вследствие утраты листов одно из включённых в тетрадь стихотворений оказалось без окончания, а другое – без начала».
Её первая драгоценная страница, считавшаяся утраченной, уцелела и ныне как часть архива Ханса Кристиана Андерсена, стала достоянием Копенгагенской королевской библиотеки. Не чудо ли это?!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.