Страница 34 из 146
— Что такое? — сипло поинтересовался Солянка.
— Они не стреляют в нас. Значит, приказано брать живыми. Сейчас мозголомку какую-нибудь врубят, и нам хана. Соберут тепленьких, как грибы. Не пикнем даже.
— Какую еще мозголомку? — зашипел Скотч. Слова Семенова ему крайне не нравились.
— Психотропную, — спокойно пояснил Семенов. — Возобладает над тобою великая печаль пополам со скорбью, и направишься ты, голубец, прямо в лапы к этим дыротелам. Добровольно.
— Он прав, Скотче, — хмуро подтвердил Валти. — Во время прежней войны при десантах так и поступали, если не нужно было зачищать территорию.
— Да какая, мать вашу, война? — заорал, позабыв об осторожности Скотч. — Это же браконьеры!!
— Никакие это не браконьеры, — фыркнул Семенов. — Регулярный флот Тсурры. «Сизые скелеты», пустотники. А этих, — Семенов кивнул на Хиддена и Солянку, — судя по описаниям, подпортил спецназ или десант.
Тут разговор захлебнулся, потому что из леса, стреляя на ходу, поперли Воронцов, Подолян и Фаусто Аркути. Перли они прямо на залегших шат-тсуров.
— Ах ты, мать твою! — снова заорал Скотч, вскакивая. — Куда, идиоты, под импульсы?
Но шат-тсуры не стреляли. Просто лежали и ждали, хотя было видно, что они переползают с места на место, перегруппировываются. Наверное, чтобы удобнее встретить бездумноотважную психическую атаку троицы туристов.
— Тю! — недоуменно сказал Семенов и тоже вскочил. Только в отличие от Скотча он, не теряя ни мгновения, ринулся вперед.
Ружье он не взял.
Матерясь, Скотч понесся за ним следом; охнул и присоединился Валти; сцепив зубы, поднялся и с трудом потрусил Солянка. Даже Тентор Бот, прижав ружье к груди, встал и наладился было следом, но Гунила тут же сцапала его за рубашку. Бледный Хидден глухо попросил:
— Вкатите мне кто-нибудь обезболивающего, а? Куба четыре. Лошадиную дозу, черт вас всех побери! Я же стрелять не могу, плечо немеет!
Им занялась Патрис Дюэль, как раз вернувшаяся в лагерь с противоположной стороны.
Воронцова, Подоляна и Фаусто тем временем спеленал авангард шат-тсуров. Как понял Скотч — при помощи тривиальных парализаторов. Нескольких «скелетов» героическая троица таки подстрелила, но почему-то это представлялось слабым утешением.
Семенов несся вперед, как курьерский вездеход на гравиподушке. Не замечая ни рытвин на лугу, ни кротовых кучек, ни густого репейника. Скотч и остальные определенно отставали. Семенову навстречу тоже встали несколько «скелетов» с парализаторами, а олух Семенов не захватил ружья. Валил бы их сейчас на бегу как зебр на сафари…
Но Семенов непостижимым образом завалил их и без ружья. В одной руке он теперь держал мачете, а во второй — тонкий серебристый стержень длиной в локоть. Стержень Семенов держал за середину. Сквозь ряд встречающих шат-тсуров он прошел словно импульс из плазменника сквозь газету. «Скелеты» ломались, как шоколадные. Сразу в нескольких местах ломались.
В общем, пока к месту стычки доковылял Солянка, в живых не осталось ни одного чужака. Вернее, еще не умершие были — Скотч с ужасом взирал на перебитые толстые «кости», из которых сочилась густая коричневая жидкость. На проломленные черепа, на зернистую субстанцию во все той же коричневой жиже. Некоторые шат-тсуры еще дергались. Но сопротивляться больше не мог ни один. Большая часть из трех десятков была все же застрелена, меньшую — с дюжину примерно — обработал лично Семенов. На этих смотреть было особенно страшно.
Как только локальная победа стала очевидной, Семенов развернулся, подобрал с земли какой-то предмет из арсенала чужих (но не стандартный биопарализатор — парализаторы Скотч в свое время даже в руках держал) и так же неотвратимо попер к севшему кораблю чужих. К сожалению, не добежал: корабль немедленно взлетел. Семенов сразу замедлился и встал, недовольно глядя в небо.
Не веря себе, Скотч глядел, как корабль набирает высоту, присоединяется к троице, как раз завершающей очередной виток спирали, и все звено, перестроившись, убирается прочь, на юго-восток, в сторону турбазы.
— Отбились! — прохрипел Валти и зашелся в затяжном приступе кашля. — Мамочки мои, мы их отогнали!
Из леса уже мчалась Орнела Аркути, а от речной опушки — Цубербюллер, Валентина Хилько и перевертыш. Семенов прекратил бесцельно пялиться в опустевшее небо и торопливо зашагал обратно.
Едва он приблизился, Скотч распрямился ему навстречу и набрал полную грудь воздуха. Но Семенов упредил вопрос и резко вытянул руку ладонью вперед:
— Объяснения потом, Вадим! Нам нужно убраться отсюда, прежде чем они пришлют подмогу. На этот раз не пехтуру, а спецназ, можешь не сомневаться.
Слова присохли к горлу. Он был прав, этот человек-загадка с затертой фамилией и заурядной внешностью. Засветилась группа «Экзотик-тура» весьма качественно.
Скотч хмуро глядел, как Семенов снимает с груди каждого из мертвых шат-тсуров небольшие шарики на вакуумном крепеже — не то датчики, не то еще что. Почему-то Скотчу совершенно расхотелось задавать вопросы.
Наконец Семенов закончил мародерствовать, выпрямился и выразительно взглянул на гидов.
— Снимаемся! — послушно скомандовал Скотч, взмахнув рукой.
И подумал: «Интересно, кто кем командует?»
Никогда еще лагерь не сворачивался в такое рекордно короткое время. И это при том, что Воронцов, Подолян и Фаусто валялись парализованные и, следовательно, ничем помочь не могли.
Зато остальные буквально летали.
В джунгли они вломились на максимально возможной скорости. По свежей антилопьей тропе к водопою; потом свернули на север, вдоль Сайры. Скотч нарочно выбирал места, где водилось много крупных копытных: он прекрасно помнил о биодетекторах.
И еще одна деталь сильно его беспокоила. Отсутствовал мистер Литтл, беспутный завхоз турбазы. Скотч даже не смог отследить момент его исчезновения.
Между тем в отсутствии мистера Литтла не содержалось никаких особенных тайн. Завхоз довольно скоро уловил нервозное состояние гидов после цепочки неприятных событий. После выходки Солянки, после опустошенного склада, замеченного Цубербюллером подозрительного космического корабля в небе, неработающей рации… Солянку на подвиги спровоцировал, если разобраться, как раз мистер Литтл. Точнее, спирт мистера Литтла; сей прискорбный факт отнюдь не добавлял настроения. Поэтому день после ловли крабов в Мангровом заливе Литтл выглядел мрачнее тучи, невзирая на то что с самого утра тяпнул полтораста грамм. Стало только хуже.
Вечером сделалось вообще невмоготу — напряженные лица гидов и постепенно поддающиеся худым настроениям туристы сильно действовали на нервы. Литтл потихоньку нацедил спирту из подушки во флягу; улучив момент, незамеченным подался в кусты и направил стопы в сторону стоянки спасателей.
Те обыкновенно устраивались на ночевку в километре-полутора от группы, не дальше. Нельзя сказать, что Литтл успел стать на Табаске знатным следопытом, но вообще-то стандартный маршрут Скотча и Валти изучил неплохо. И основные места стоянок — тоже. Поэтому, невзирая на темноту, к прикрытому огнеупорным куполом костерку спасателей он вышел без всякого труда.
Молча приблизился, молча подсел, молча разлил по походным стаканчикам. Спасатели молча выпили.
Происходящее им тоже нравилось не слишком. Вечерняя беседа со Скотчем мало что прояснила — вроде бы не находилось достойных поводов, дабы прервать тур, но и продолжение порою представлялось непростительной ошибкой.
За местный стоминутный час было произнесено не более полутора десятков слов. Когда закончился спирт, недавно проштрафившийся Солянка сгоряча выкатил бутылку селентинского хереса, и вот эта-то полировочка, по-видимому, Литтла и сгубила. Во всяком случае, как пили, он еще помнил. А вот как отправлялся обратно в лагерь — уже нет. Спасатели, оставив Жбана на часах, отключились; Литтл прошел метров триста по направлению к лагерю, после чего позорно свалился в куст пушунии и захрапел.