Естественный отбор

— Это почему же?, — обиделся Горбыль.

— Ты хочешь заслать человека на погибель.

— Но, мы-то выжили!

— Мы пришли не на пустое место. Сами судьбой играли, а не она нами.

— Так и он…

— Попав туда, он окажется на положении изгоя. Станет человеком без рода и племени, без защиты, без денег. Он очутится в незнакомом ему мире, при непривычном ему политическом и хозяйственном режиме. А если, не дай Бог в рабство угодит? Молчишь? Правильно делаешь. Думать, оно никогда не вредно, даже полезно бывает.

Находившийся вне перепалки Лиходеев фильтровал информацию, урывками выплескиваемую собеседниками. Имея аналитический склад мышления и характер, подобный Монзыреву, он никак не мог вычленить главного. О каком варианте его эвакуации шла речь? Не выдержал, встрял:

— Погодите! Куда я могу попасть, и что там не так как у нас?

Затянувшееся молчание прервала, как ни странно Галина.

— Егор Викторович, нас в этой комнате четверо, прослушек в доме нет, это проверено. Если вы и услышите что-то из ряда вон выходящее, даже если захотите поделиться с кем-то информацией, вам не поверят. Сейчас эти два спорщика успокоятся и наверное расскажут вам все о дороге, по которой прошли полтора десятка людей. Вы обдумаете услышанное и примете решение сами. Стоит ли оно того?

— М-да! А я все думаю, и за что я тебя люблю?, — первый раз за вечер улыбнулся Монзырев.

— Не паясничай. Лучше все расскажи человеку.

— Что ж, Егор Викторович, слушай. В самом начале двухтысячных годов, я получил приказ от Василенкова, вместе с двумя сослуживцами организовать и обустроить лагерь отдыха для детей из неблагополучных семей района, на землях которого дислоцируется наша воинская часть. При перевозке пионэров к месту отдыха произошла поломка автобуса, детей попутками переправили в лагерь, но я, Горбыль и Андрюха Ищенко вместе с тремя студентками и десятком детей, не поместившихся в транспорт, прошли в лесу через «место силы», оказались в десятом веке. На южных рубежах княжества Черниговского приходил в упадок и готов был прерваться один из родов кривичей. Родовой волхв этого племени «вытащил» нас в свое время.

Очутившись в средневековой Руси, мы поняли, что обратная дорога, откроется не скоро, вынуждены были принять правила игры и начать кипучую деятельность — создали дружину, реанимировали структуру племени, из пожженного городища выстроили крепость, превратив городище в погост. Егор Викторович, прошу не путать, погост, это не кладбище. В средневековой Руси под этим словом понимался — территориальный административный центр, то бишь, маленький городок. Когда на земли пограничья пришел враг — печенеги, им не без нашего участия дали отпор и победили. Потом были житейские конфликты с соседями, был Византийский поход, половецкое нашествие. Да, много чего было. Нам удалось вернуться обратно, Но не факт, что это сможешь сделать и ты. Это тебе не фильм «Викинг» в кинотеатре посмотреть, все натурально. И смерть натуральна, если слабину дашь. Кстати фильм дерьмовый, что простых людей, что витязей, да и волхвов дерьмом облили…

Когда Монзырев закончил свое повествование, стрелки на часах, висевших на стене просторной кухни, указывали пятнадцать минут четвертого. Слушая командира, Горбыль, будто наново переживал все то, что осталось в прошлом. Лиходеев, молчавший весь рассказ, сейчас размышлял над услышанным. Действительно сказка. Находясь в здравом уме, вряд ли кто поверит. Хотя… Стоило посмотреть в лицо Галине, чтобы понять, что все так и было. Люди, сидевшие рядом, прожили две жизни, знали, что такое смерть и потеря близких. Лихого, будто кто подтолкнул. Помимо воли, хриплым, отчего-то севшим голосом вымолвил:

— Я согласен.

Все трое уперли свои взгляды в него. Подводя черту под ночными посиделками, Монзырев встал из-за стола.

— Сейчас ночь, всем спать, решения оставим назавтра. Между прочим, еще не известно работает ли «переход».

Глава 2.

Жизнь — это бесконечное повторение. То, что мы недопоняли в первый раз, происходит с нами снова. Чуть-чуть по-другому. Если мы по прежнему не понимаем, событие возвращается до тех пор, пока мы не усвоим урок окончательно.

За три дня, которые Лиходеев прожил в доме Монзыревых, познакомился со многими молодыми людьми, посещавшими семейство на правах близкой родни. Общаясь и с парнями и девушками, узнал, что все они прошли через горнило десятого века, и о княжестве Киевском знают непонаслышке. А то, что сумели вернуться, ставят в заслугу, самому Монзыреву. Получив «добро» на общение с Лиходеевым, молодежь рассказывала о прошлой жизни все до мелочей. Именно они заставили Егора не тупо уйти по переходу в неизвестность, а перелопатить десятки исторических справочников, вычитывать подборки информации о средневековом периоде Руси в интернете. Он словно студент зубрил материал экзаменационных билетов, зная, что принимать экзамен будет не университетский профессор, а может быть сама жизнь. Если что не сложится, пересдачи не будет! Возмущался по поводу скудного написания летописей, разнящихся в них фактов и событий, разного толку несоответствий.

Вымотавшись морально, Егор намекнул Монзыреву, что пора бы ему уже уходить. Николаич кивнул, соглашаясь с его выбором. Этим же вечером приехали Горбыль с Ищенко. Шумно ввалившись в дом, бросили под ноги Лихому объемную спортивную сумку.

— Что в ней?, — спросил подполковник.

— От нас с Андрюхой презент тебе, — широкой улыбкой расплылся Горбыль.

— Викторович, мы тут с Санькой по сусекам поскребли, решили, что там, куда вы намылились, Калаш, два цинка патронов и "Стечкин" с полной снарягой, ну никак лишними не будут. — Поддержал друга Ищенко.

— Ну, тогда принимайте подарок и от нас с Толиком.

В отведенную для гостя комнату вошла Галина, в руках она держала ноутбук, скупо блестевший "черным лаком" пластика.

— Людмила накачала его массой информации, нужной и не очень. К этому электронному мозгу, внизу в гостиной сумка аккумуляторов прилагается, заберете с собой. Если расходовать экономно и только по делу, вам их надолго хватит.

— Спасибо. — Поблагодарил за заботу.

— Анатолий еще одежду привезет, стилизованную под моду десятого века.

Ранним утром, миновав пост ГАИ, вороньим гнездом прилепившийся к дорожному полотну асфальта при выезде из райцентра, две иномарки набрали скорость, и на одном дыхании проскочив еще с десяток километров, встали у обочины лесного коридора. Пестрая компания людей разного возраста, военных и гражданских, разобрав увесистые спортивные сумки, вошла под сень леса. Особо не заботясь о тишине на маршруте движения, люди гуськом вытянулись в колонну, без лишних разговоров шли, петляя между деревьями.

Давно проснувшийся утренний лес распевался птичьим многоголосием. Высокая трава шуршала под ногами. Иногда только треск сухой ветки, да неровное дыхание людей, прорывавшееся из легких, нарушали сложившийся покой дикой природы. Народ в руках нес тяжелые баулы.

— Сашка!

— Да, командир!

— Узнаешь места? По-моему идем верно.

— Ну-у, вроде да.

Шедший за Горбылем молодой парень подал голос, обращаясь к возглавлявшему колонну Монзыреву:

— Батька, правее нужно брать.

— С чего ты взял, Мишаня?

— Когда в прошлый раз выходили, этот сосняк от нас по правую руку был. Если пойдем как сейчас, аккурат в него влезем, а нам ближе берез держаться нужно.

— А ведь точно!

Сделав поправку, народ через короткое время оказался на площади поредевшего леса, основной флорой которого были кусты лещины, боярышника, да березняк, своей черно-белой рябью бросавшийся в глаза. Зелень травы из светлой, поменяла цвет на бирюзу. Появились первые признаки "места силы". Стволы деревьев тянулись к небу не ровными стрелами в обрамлении ветвей, а кособочились и искривлялись под разными углами.