Естественный отбор

— Да, все нормально.

— А то я не вижу! Семь потов с тебя сошло. Эй, там?! Явтух! Баню стопил?, — окликнул кого-то из дворовых.

— Давно готова, боярин.

Было неимоверно приятно сидеть в парной, истекая скатывающимся с тела потом. Ноги и руки привычно гудели от воинской работы. Славную трепку устроил ему наставник.

Вышли из парной слегка охладиться. Все втроем уселись под стеной. Сам Беловод, давая ученику слегка переварить назревшие мысли, откинулся к стене, оперся спиной о шершавую поверхность бревен, расслабившись, посидел с закрытыми глазами, помолчал.

— Пойми, — встрепенувшись, продолжил он свои нравоучения, — защиты мечом или любым заточенным рубящим клинком выполняются не гранью клинка, а плоскостью — голоменью. Если у меча острое сильно закаленное лезвие, или тупое и более мягкое, удар лезвие-в-лезвие быстро приведет его в негодность. Такое деяние ускоряет поломку меча. Лезвия рубящих клинков должны оставаться острыми и не иметь зарубок или щербин. Как можно прорубить воинский доспех мятым, зазубренным и жеваным лезвием, ты не знаешь?

— Нет.

— Вот и я не знаю! Хотя иной раз, защита может быть выполнена рубящим лезвием, когда нет другого выхода. У иных мастеров клинка, еще можно услышать сегодня такие бредовые измышления, как: блок гранью меча «сильнее», потому как меч «рубит» поперек клинка! Но это по незнанию. Да я и сомневаюсь в мастерстве таких мечников. Запомни одно, когда твоя жизнь, Егор, окажется под угрозой, чтобы избежать смерти, забудь про все, чему я тебя научил, отбивайся любым возможным способом. Но помни, что, прием клинком сильного удара может всегда закончиться его поломкой. Никогда не узнаешь наперед, выдержит ли меч блокируемый удар. Кроме того, прием клинком шлепков и ударов при защите от твоего меча, может позволить противнику применить любое количество приемов, направленных на соединение и подготовку ловушек для клинка, а также отбить твой клинок в сторону и подойти вплотную. Но все же, бить мечами грань в грань — неправильно, … лучше отклонить меч противника, попытаться уйти от удара, а самый легкий переход от защиты к сильному удару достигается только заслоном от удара плоскостью меча. Используя голомень, на самом деле, лучше выровнять запястье и лезвие меча для более быстрого и спокойного ответного удара без потери времени и момента на поворот руки. Только таким образом блокирующее движение может быть превращено в более лепый контрудар. Однако, в других деяниях, таких как отклонение, соединение или удар по клинку противника, можно бить в плоскость, как плоскостью, так и гранью. Проведя значительное количество времени, рубя острыми рубяще-колющими мечами, несомненно, можно понять, что заточенный клинок должен оставаться настолько долго острым, насколько это возможно, чтобы быть удатным в любой рубке. Так я кажу, Дергач?

— Истину глаголешь, боярин! Ведь, почитай три десятка лет тому, на одном из привалов, ты и мне все это вдалбливал в буйну головушку. Видишь Егорка, я по жизни своей следовал советам твово деда, и жив по сей день.

— Ладноть, хозяин. День был хлопотным, ночь на дворе, скоро банник в свои права вступит. Паримся и на боковую.

В вотчине Дергача они вторую седмицу. После бани занемог дед, видать не в прок пошла разминка. Занемочь-то он занемог, да только обучения не прервал, подключив к сему действу хозяина сельца. А, тот и рад развлекухе!

Утро начинается, на-чина-ется! Снова выездка лошади, работа с мечом сидя в седле.

— Что ты сидишь на ней как пес на заборе?! Дитятко! Сколько можно тебе говорить, короче повод?!, — кажется, что выкрики Дергача слышны на всю округу, долетают даже до тракта. Во всяком случае, птичьи семейства, обосновавшиеся неподалеку от озерка, притихли, невольно участвуя в учебном процессе, а дворня без надобности на двор носа не кажет. Белава и та, поджав губы, смотрит на мужа осуждающе, но при всем, при том, молчит.

— Хлесткий удар с плеча! Та-ак! Еще круг!

Лошадь Лихого, такая же молодая, коняшка гнедой масти, как и ее наездник, готова от таких громких команд сама шарахнуться в сторону, а уж сбросить седока, это пожалуйста, с нашим большим удовольствием! Егору бы, какого мерина поспокойней, да неповоротливого, а еще лучше старого и подслеповатого. Так нет, наставник выбирал четвероногую бестию, небось по себе. Теперь езда на ней сплошная пытка для Лиходеева, видевшего лошадей ранее только со стороны. Ему бы БМДешку, ух, он бы показал Дергачу, кто есть «ху»! Дед разомлев на жарком солнышке, наблюдает весь процесс.

Мучения не прекратились. Последовала скачка, уже вдвоем по лесным звериным тропам. Только попробуй отстать от наставника! Потом на гамно изойдет. Ветви кустарников и деревьев хлестали по телу. Лихой припав к гриве, держась за хвостом впереди идущего коня, только и ощущал, как по морде стегают с шелестом и оттягом ветки. Хрясь! Хрясь! И так по всему лесному коридору.

Наконец-то поляна. Только успел выпрыгнуть из стремян, как новый приказ старшего:

— «Плуг!»

Выхватил из ножен меч. Сделав один небольшой шаг ногой, Лихой встал в указанную стойку, выставив перед собой жало клинка.

— Удар!

Резкий рубящий мах мечом.

— Левосторонний «Бык»!

И лезвие меча, направленное на Дергача параллельно земле, оказывается у левой щеки ученика. Правая нога в высоком полуприсяде выставлена вперед.

— Удар!

Меч несется вперед на укол и мах поперек на добивание и в теории на выпускание кишок гипотетическому противнику.

— Добро! «Глупец!»

Руки опускают клинок вниз, руки удерживают его перед собой. Острие меча в землю. Дергач отступил. Переход. Шаг вперед. Наставник шагнул вперед. Отход. Два шага назад.

— «Крыша!».

Руки с оружием подняты вверх под углом примерно сорок пять градусов, не горизонтально. Шаг ногой при переходе в стойку. Лихой до автоматизма отработал базовые приемы и стойки, делал все настолько четко, что его можно было бы выставлять на конкурсы мечников, если бы таковые были, но наставник каждый день учебы, после разминки с мешком, в который больше не досыпался песок, заставлял проделывать сии тупые телодвижения. Последовала очередная команда: «Хвост!». И ученик, засунув свое недовольство и усталость «в задницу», добросовестно выполнил приказ.

— Это тебе не за столом пировать! Настанет время, когда придется клинком с утра до ночи махать, тут-то и потребуется весь навык и выносливость. Понял ли меня отрок? Беловод постарался, но кое в чем и я руку приложу. Я тут пригляделся со стороны, и понял, есть малый пробел в твоем воспитании. Оно конечно не плохо, свой стиль проявился. Только грешно левую руку использовать меньше чем в полсилы. Непорядок это! С сего дня, буду наставлять тебя на работу со щитом в левой руке.

— Понял.

— А, защищаться теперь ты будешь против секиры или нурманского боевого топора. Секиры у нас нет, вот топор в хозяйстве у запасливого смерда Мефодия, я возьму. Он почитай, что и боевой. Осознал?

— Понял, не тупее некоторых, — огрызнулся ученик.

— Тогда возвращаемся.

Топор быстро отыскался в сараюшке. Причем, был он массивен и «бородат». Рукоять деревянная, по бокам обита железными пластинами. Дергач с умилением показал деду новую игрушку, а Лихому заявил:

— То, что нужно! Будем считать, что в руке у меня секира. Именно это оружие я бы выбрал для пешего боя. Это страшное оружие в умелых руках, и поверь, даны им пользоваться умеют. Главная ее сила — устрашение. Не смотри так беспечно на топор! Я же сказал, представь, что это секира. Воина с двуручной секирой для некоторых не так просто атаковать. Боязнь иногда охватывает от одного вида секиры даже лучших бойцов. Основная техника работы двуручной секирой состоит в том, чтобы зацепить щит противника и ударить в образовавшуюся брешь. Однако, рукоять секиры короче, чем древко копья, поэтому такая атака может привести в зону атаки врага. Поворот лезвия после того как оно прошло край щита противника также работает неплохо. Кроме того, уперев верх топора под умбон вражеского щита и резко толкнуть, все это тоже может привести к забавным результатам. Становись, закройся щитом. Держись! Показываю пока медленно, после чего скорость нарастим!