Остров Аграфены

Слова профессора потонули в аплодисментах зала. Так «Цветок на каменной скале» спас якутский медфак…

Да, можно пережить всё, если подобрать нужную песню, – Виталий снова возвратился к мысли, с которой начинался сегодняшний вечер в Терюте. Но теперь настроение было другим: погода шептала, что завтра он обязательно улетит домой. Обязательно улетит. И пусть днём позже, но отметит праздник. Соберёт вместе родных и близких и споёт им свой «Терютский вальс»… Но, если по справедливости, то ведь именно тут, в этом маленьком, ни на что не претендующем селе, которое и не знает, что теперь всегда будет жить в его словах и мелодии, люди должны услышать этот вальс первыми…

Виталий подошёл к окну и посмотрел на улицу. Сияние погасло, укатило куда-то за дальние перевалы, но ясное небо было густо усеяно весёлыми звёздами, а в доме через дорогу ярко горели огни и двигались силуэты людей, которые, похоже, ещё долго не собирались спать. Он немного подумал и, не став одеваться, закинул за плечо баян, взял стоящее на столе шампанское и шагнул за порог – туда, где ждали его всегда…

День перевёртышей

Моему другу Олегу Емельянову

От него исходило столько света, человеческого обаяния, готовности в любой миг выдать остроумную шутку, что появление Олега даже на самых официозных собраниях и приёмах тут же меняло их тональность. А что уж говорить о встречах дружеских, совместных поездках и командировках! Одно упоминание о том, что с нами едет Олег, автоматически означало: всем будет хорошо, тепло и весело. В этом-то, на мой взгляд, и заключалась самая уникальная особенность Олега – он мог с поразительной легкостью превратить в праздник любое событие. Даже если событие это в глазах иного большинства было окрашено в совсем другие тона. Как, к примеру, появившийся с его подачи День перевёртышей…

История эта приключилась с нами на трассе «Колыма» 17 апреля. И если год давно ушедшего в прошлое события, собственно, уже не имеет значения, то назвать число и месяц просто необходимо. Дальше вы поймёте, почему я это делаю.

Итак, воспользовавшись солнечной весенней погодкой и последними неделями тающих на глазах зимних переправ через реки, мы с Олегом и нашим водителем Андреем решили по-быстрому проскочить пятьсот километров от Якутска до одного из райцентров за Леной и Алданом. А если позволят время и обстоятельства, то накрутить на колёса ещё столько же, добравшись до следующего райцентра в горах Оймяконья. Ну и, естественно, успеть вовремя вернуться назад, пока не закрыли зимник. Этот марш-бросок наперегонки с апрелем диктовала очередная битва за тиражи: началась весенняя подписка и надо было успеть до распутицы и ледохода склонить на свою сторону районных начальников и читателей наших газет.

Кому-то предстоящая дорога в две тысячи километров по распутице, когда днём снег превращается в ледяное месиво, а ночью промерзает до двадцати пяти градусов, могла показаться экстримом. Но только не нам, якутянам. После долгих зимних туманов и морозов за пятьдесят поездка по апрелю с его ярким солнцем и лёгкими природными капризами представлялась просто курортом. Вот и мы с Олегом решили воспользоваться «курортом», соединив подписную кампанию с собственными журналистскими и писательскими интересами.

Конечно, в прежние годы я не раз бывал на «Колыме», но, по большей части, это случалось летом, а дорога апрельская и июньская – это, как говорят одесситы, две большие разницы. Особенно для фотографа, к которым я причислял себя всю жизнь. К тому же, «Колыма» настолько переменчива по своим настроениям, изобретательна и щедра на новые встречи, краски и неожиданности, что постигнуть её полностью практически невозможно, сколько бы раз ты по ней ни проезжал. А уж касательно истории – тем более. Вполне обычная с первого взгляда сегодня, трасса из Якутска на Магадан таит в своей памяти мрачное гулаговское прошлое, и не зря её до сих пор называют самым длинным в мире кладбищем. Во время строительства «Колымы» лагеря на ней стояли через каждые двенадцать километров. Посчитайте сами, сколько их было на двух тысячах километрах дороги от Алдана до Магадана. И сколько бывших заключённых лежит под насыпями и в обочинах. Некоторые лагерные бараки и вышки времён Гулага, опутанные крепкой ещё колючкой, сохранились до сих пор, хоть и проросли насквозь деревьями, покосились от времени и покрылись мхом. Я всегда считал, что надо непременно увидеть это сталинское наследие собственными глазами, и не просто о нём писать, а кричать в лица забывчивым почитателям усатого вождя, которые в последние годы вновь усердно устанавливают ему памятники и поют осанны…

Впрочем, я немного сбился с мажорной апрельской тональности. Но такова уж «Колыма»: на ней невольная радость часто сменяется столь же невольной горечью…

Итак, добравшись в первый упомянутый район, мы на несколько дней остановились в посёлке дорожников с говорящим названием Тёплый Ключ. Именно там когда-то появился на свет наш водитель Андрей, а значит, по неписанным законам землячества, в Тёплом Ключе легко было найти и тёплый гараж для машины, и не менее тёплую крышу над головой. Так оно и случилось: нашу командировочную троицу из Якутска гостеприимно приютили давние друзья Андрея – Алексей и Марина.

Всё складывалось удачно, и свои дела по подписке мы закончили на день раньше, чем планировали, – в пятницу. Однако выезжать в соседний район в субботу не имело никакого смысла – в ночь на выходной нас там никто бы не ждал. Поэтому, чтобы не терять бездарно целый день, мы решили съездить на знаменитые колымские прижимы. Этих прижимов два – Жёлтый и Чёрный. Когда-то между ними был сталинский лагерь, заключённые которого и выдолбили кайлами в отвесной скале две «полки» для проезда машин. Водители до сих пор с осторожностью пробираются по ним над 200-метровой пропастью, стараясь максимально прижиматься к стенке. Отсюда и названия – прижимы. Обочина на въезде в Чёрный прижим буквально утыкана памятниками погибшим шофёрам, а сколько лежит на дне пропасти костей заключенных – одному Богу известно. Да, наверное, горной реке, которая летом бурлит и грохочет далеко внизу по камням, зимой тонет в снегах, а ближе к весне начинает расцветать аквамариновыми наледями. Вот такое мрачное, но очень красивое место.

И мне, и Олегу доводилось проезжать по прижимам, но почему-то всякий раз – то в дождь, то в снег. А эта суббота оказалась такой ясной и солнечной, что лучшего дня для фоторепортажа просто нельзя было пожелать. Погода и склонила нас к поездке, поскольку сомнения были: всё-таки почти сотня километров туда и столько же обратно. Но, видимо, недаром в умах якутян живёт поговорка: сто рублей – не деньги, сто граммов – не водка, сто километров – не расстояние…

Узнав о наших планах, в попутчицы попросилась телевизионщица из райцентра Светлана, давно мечтавшая отснять прижимы в хорошую погоду. Затем к журналистскому экипажу присоединилась знакомая Андрея – Алёна, у которой именно в субботу 17 апреля оказался день рождения. Наш хозяин – потомственный дорожник Алексей, утюживший своим бульдозером «Колыму» с ранней юности и знающий на ней каждую ямку и горку, вызвался в гиды. А следом собралась и его жена Марина. Она нас удивила тем, что, живя с детства в Тёплом Ключе, оказывается, сумела побывать только на самых ближних участках «Колымы», а остальную трассу знала лишь по рассказам мужа да отца. И вот теперь вдруг решила увидеть прижимы собственными глазами. Более того, Марина взяла с собой на прогулку за сто километров главную семейную ценность – таксу – существо ещё более домашнее, чем она сама. Если бы знали они обе, во что выльется их двойной дебют!..

Вот такая разноликая, но очень дружная и весёлая собралась команда. Для одного внедорожника, хоть и довольно вместительного, компания была явно великовата, поэтому, оценив обстановку, я на правах хозяина перебрался в багажное отделение за спинкой заднего сидения. Олег примостился на сидение передо мной, утрамбовав пространство вокруг себя тремя дамами. Алексей, как и положено гиду, сел впереди, рядом с водителем, приняв на руки недоумевающую таксу. И мы поехали.