До февраля

Глава шестая

Змей замер у двери, слушая щебетание мелкой девульки. Девулька болтала по телефону, развернувшись в кресле к мутному окну и вытянув ноги – видимо, к батарее.

– Да то же самое, про серийного убийцу. Он, короче, старушек душит и думает про это, в чем самый кринж. Ага, Достоевский, карликовая модель, пять старушек – уже рубель. Графомания адская, конечно, на пафосе, ошибок полно и название дебильное.

Провод лампы впился в перчатку, натягиваясь. Змей улыбнулся под маской и сделал шаг. Фигура со склоненной головой не слишком четко, но разборчиво отражалась в окне, но девулька этого не замечала – наверное, любовалась носочками, втиснутыми меж чугунных секций батареи.

Пусть полюбуется напоследок.

– Это как раз поменять можно или объяснить, – возразила девулька. – Но, Соф, мне ужасно нравится. По сравнению с остальным – супернайс. Захватывает. Реально «Новый Несбё родился» скажут, классно же.

Змей моргнул и улыбнулся под маской немного иначе. Провод вокруг его кулака обвис.

– Фрагментами, ну, – продолжала девулька, умудрявшаяся зябнуть в такой духоте. – Я так Наташе и сказала. А она психанула чего-то. Ну я завтра еще поговорю. Куда денется, всё равно ничего лучше нет. Найдем, конечно. Какой автор откажется-то?

Змей смущенно поежился, совсем опустив голову, и сделал шаг назад.

Аня ойкнула и рывком развернула кресло, едва не вывалившись из него.

Она соскочила на пол и, часто дыша, всмотрелась в дверной проем. Рывком обернулась к окну, пытаясь понять, не приняла ли за отражение далекое движение на улице, и снова уставилась в черный прямоугольник коридора. Судорожно сглотнула, прислушалась и, поднеся ко рту телефон, тихонько сказала:

– Соф, я перезвоню.

Аня поводила пальцем по экрану, будто подбирая соответствующий обстоятельствам номер, но так ничего и не подобрала. Нашарив сапожки, она нерешительно дошла до двери, поколебавшись, выглянула, осмотрелась и побрела к архиву сквозь тьму, стылую и зазвучавшую странно. На полпути Аня остановилась, прислушиваясь: почудилось, или эхо шагов как будто прихрамывает? Нет, всё вокруг оставалось покойным и унылым.

Аня тихонько стукнулась в дверь архива повыше торчащего ключа.

– Простите, вы еще не заканчиваете?

Подождав, она открыла дверь. На пол громко шлепнулась папка.

Аня, ойкнув, отскочила, подышала и включила фонарик в телефоне.

В комнатке вместо электрика был бардак: стопки папок перекошены, пол завален листками, поверх которых бугрились спины пылевых облачков. Аня пару раз щелкнула выключателем. Свет не зажегся. Аня хмыкнула, захлопнула дверь, щелкнула замком и замерла от еле слышного шороха, почти совпавшего с щелчком.

Почти.

Это не эхо.

– Это… вы? – спросила Аня и повела лучом.

Луч трясся.

– Вы где?

За пределами луча возникли и понеслись навстречу торопливые шаги.

– Не получилось сделать, да? – громко спросила Аня, зачем-то вцепившись свободной рукой в ручку двери.

– Аня, вы там? – послышался знакомый голос. – Блин!

У Аниной двери что-то грохнуло и покатилось, играя неровным эхом. Аня подпрыгнула со смешным, как сама сразу поняла, писком, на миг замерла, сведя кулачки перед грудью, обозлилась на себя и побежала к своему кабинетику, светя телефоном.

У ее двери растирал голень, озираясь, Паша. Рядом с ним валялась настольная лампа.

– Наставили капканов, понимаешь, – бормотал Паша.

– Паш, ты ничего не слышал? – спросила Аня.

Паша подхватил лампу и возбужденно объявил:

– Да я дофига услышал! Там, короче…

– Не, я про электрика. Навстречу тебе не попался?

– Нет вроде.

– Странный какой-то. Пришел, бумаги перемешал, нифига не сделал, ушел.

Паша звучно затоптался от нетерпения.

– Нормальный электрик, все такие. Забей. Пошли, покажу, что нарыл.

– Я домой собиралась вообще-то.

– Так и собирайся. У тебя и… А, у тебя компа нет. Вещи бери, запирай хозяйство и ко мне на секунду буквально. Не пожалеешь.

– Вы все так говорите, – пробормотала Аня.

Паша недослышал:

– Как?

Аня махнула рукой и пошла собираться.

– На «ты» перешли, да? – уточнил Паша вслед.

– Еще раз так выскочишь, я на тот свет перейду. Сядешь за неумышленное.

– Чего это за неумышленное-то, – пробурчал Паша, смутился и пошел раскладывать фактуру.

На экране сменяли друг друга зернистые кадры с силуэтом человека, заходящего в подъезд и идущего по лестнице. Кадры были сделаны в разных местах в разное время, но разобрать черты лица или особенности сложения не помогал никакой зум: на голове у человека всегда были кепка или капюшон, а наряд выглядел нарочито мешковатым.

Паша усадил Аню за свой стол и, сгорбившись рядышком, щелкал мышкой по сохраненным в облаке файлам и ссылкам. Левой рукой он почти машинально подстраховывал капризную спинку кресла. Аня покосилась на это дело, но решила не отвлекаться. Паша и впрямь нарыл интересное.

– Ментам запретили со СМИ общаться, наглухо, – возбужденно излагал он. – Только пенс один согласился со скуки. Короче, может лонгрид прям в пас с этим романом получиться.

Он ткнул в экран.

– Маньяк был. У нас прямо. Серьезный, одиннадцать подтвержденных трупов.

– Ого. А неподтвержденных?

– Кто ж знает. Вот такой он был. В кепке, среднего роста и сложения. Лица не видно, но явно мелкий, типа твой ровесник.

Оба не отрывались от монитора, поэтому не заметили, что сдвоенное отражение в темном окне слегка пошевелилось: мимо двери прошла фигура в кепке.

– Чего это мой? – возмутилась Аня.

– Ну, двадцать – двадцать два. Или просто выглядел молодо, такие бывают. Выслеживал одиноких бабок, или, может базу данных купил. Приходил к ним домой, представлялся, видимо, типа с почты, жэка или собеса – пара свидетельств есть. И убивал. Причем ценности вообще не брал, а деньги – только если находил. И сколько там тех денег…

– Гробовые.

– Вроде того. Потом куролесил пару лет по другим регионам, от Москвы до Сибири. Его в федеральный розыск объявили, а толку-то. Поубивал, потом перестал.

– Или перерос увлечение.

– Или помер.

– Бабка здоровая попалась, пришибла и прикопала тихонечко, – предположила Аня.

– Как вариант. Или сел за что-нибудь другое. Или свалил, как Ганнибал Лектер, в Африку или там Среднюю Азию, и дальше убивает.

– Ой, я не смотрела. Ганнибал правда в Среднюю Азию свалил?

– Забудь. В любом случае, его долго искали. В последний раз следственный генерал из Москвы относительно недавно приезжал, за год до того, как я в «Вечерку» пришел. Он по всем городам проехал, где этот перец засветился. Совещания проводил и пресс-конференции. Типа кто видел, вспомнил, узнал, обращайтесь. Никто ничего.

– Но того, что есть, тебе ведь хватит? – спросила Аня и добавила, вспомнив: – Только без приколов и меме всяких, понял, да?

– Понял, понял. И я вообще-то никогда…

Паша засмеялся, щелкая мышкой. Аня вопросительно посмотрела на него, потом на экран и громко вздохнула, взявшись за висок.

– Блин, я правда ведь так писал, гля. Был молод, горяч и скверно обучен.

– А про маньяка так же, с прибауточками, писали?

– Не, там всё сурово, но тоже однообразно. В основном репортажи с прессух генерала, тревожные такие. Кто не ленивый, могли старые материалы еще поднять. А сейчас и поднимать особо нечего.

– Почему?

– Сперва думали, что бытовуха, фигли про нее писать. А с тех пор газеты все позакрывались. Даже сайтов тех времен осталось чуть.

– Веб-архив и кэш «Гугла» в помощь.

– Фигня это всё, – отрезал Паша. – Живые источники в помощь. Мне следак такого смачного порассказал – м-м-м, укушаться.

Он посмотрел на Аню торжествующе. Аня, помявшись, взмолилась:

– Слушай, а давай про смачное на ходу? Я тут с утра на кофе и булочке, не могу уже.

– Кофе навести тебе? – осведомился Паша.

Аня вскочила, свирепо рыча. Паша со смехом посторонился.