Папа для Лисички

Глава 13

После катка Настя безмерно счастливая, все время подпрыгивает на месте и постоянно щебечет что-то. Мне безумно приятно наблюдать за моей такой счастливой, солнечной девочкой. И пока Максим расшнуровывает ее коньки, Настя вдруг выдает:

— Максим, ты такой классный! Я бы хотела себе такого мужа!

Я открываю рот от неожиданности, а Макс смеется.

— Прости, Лисичка, я для тебя староват! Когда тебе будет пора выходить замуж, я буду уже дряхлым дедулей!

— Не правда! Ты не будешь стареть! Ты же сказочный! Так что мама, думай скорее, а иначе я сама женюсь на Максиме! — заявляет категорично.

— Да, да! — подначивает он. — Думай, королева! Видишь, принцессы нынче шустрые!

— Пф! — фыркаю я. — И почему ты себе не нашел принцессу?

— Да наелся я уже принцессами, — вздыхает. — Все они на горошинах, все неженки-фитоняши. И до королев им очень далеко.

— Ну да, как и мне до принцессы-фитоняши!

— И это замечательно, Олеся, поверь мне! — поворачивается к Насте. — Лисичка, ты проголодалась?

— Да! Пиццу хочу! И я не хочу быть футоняшей, — кривится.

— Тебе не грозит! Мы умница! Будешь вся в маму! — смеется Макс.

— А я борщ сварила! — зачем-то ляпаю я. Макс обдает меня таким взглядом, как будто я ему предложила что-то очень неприличное.

— Лисичка, мама сегодня бьет крупным калибром! Но пиццу я тебе обещаю!

Мы едем домой, по пути Макс заезжает в пиццерию, покупает две пиццы, и чем мы ближе к дому, тем тревожнее становится у меня на душе.

С одной стороны — это так правильно, мы как будто играем в настоящую семью. Муж, жена, дочка. Обсуждаем предстоящий ужин. А с другой — это ведь не совсем так. Между нами с Максом все еще много недосказаностей, сложных чувств.

Почему он вернулся сегодня, хотя явно ведь его задели мои слова? Какие у него вообще планы на будущее? Чем он занимается? Я ведь так толком ничего о нем и не узнала.

Пока все хорошо, даже слишком. Это и пугает. Есть ощущение, что мне демонстрируют идеальную картинку, а за ней прячется совсем другой человек.

С Вадимом когда-то у нас тоже начиналось все красиво. Он ухаживал, мы ходили на свидания, много разговаривали, у нас были общие интересы. Мы оба любили природу, театры, кино, нам нравились одни и те же исполнители.

Только когда поженились, нас как-то быстро затянул быт. Моя сложная беременность, безденежье, нестабильная работа. Все это заставило быстро забыть о романтике, а в повседневной жизни мы оказались чужими. Более того, из Вадима стали вылезать такие тараканы, о которых в конфетно-букетный период я и подумать не могла.

Но тогда я была молодая, глупая и отвечала только за себя. Сейчас же все сильно иначе!

Мы поднимаемся по лестнице на наш этаж, как назло, между вторым и третьим встречаем бабку-управдома.

— Здравствуйте! — она почти кланяется Максиму. — А у нас лифт завтра уже заработает. Обещали починить!

— Это очень хорошая новость, Мария Павловна! — улыбается Максим.

— А вы теперь у нас в доме жить будете? — задает нескромный вопрос бабка.

— Нет! Наоборот! Олеся с Настенькой скоро съедут. Так что очень хотелось бы последние дни попользоваться рабочим лифтом. Переезжать, знаете ли, по ступенькам очень неудобно!

— Хм! Жаль, — поджимает губы Мария Павловна. Зато больше ничего не спрашивает, только бросает вслед нам любопытный взгляд.

А я иду по ступеням на автомате, но чувствую, как внутри все закипает.

— Что ты сейчас имел в виду?

— То, что ты слышала. Завтра поедем ко мне, — звучит совершенно невозмутимо.

— Зачем? — мой голос звенит от возмущения.

— Посмотришь на свое будущее жилище. Только не надо впадать в истерику. Время на шок, осознание ситуации и ее принятие, я тебе дам.

— Максим! — гневно начинаю я.

— Тихо! Шок лучше переживать молча! Давай ключ от квартиры, я пока сумки занесу, руки помою, борща поем, а потом послушаю все, что ты мне захочешь сказать!

— А может кастрюлю на голову?

— Нет, не стоит разбазаривать ценности.

— Не ругайтесь! — требует Настя. — Мама, ты же добрая вообще-то. Что ты все время кричишь на Максима!

— Да я не кричу, — растерянно смотрю на дочь.

— Вот и не кричи! Давай ключи!

Максим уплетает вторую тарелку борща, Настя трескает пиццу и только мне кусок в горло не лезет.

— Олеся, — хмурится Максим, — если ты сейчас же не поешь, придется кормить тебя насильно! Ты лекарства пьешь! На голодный желудок этого нельзя делать! Ты же взрослая, должна понимать!

— Я ем! — лениво ковыряю в тарелке.

— Тебя с ложки покормить?

— Не надо!

— Все, я поела! — Настя вытирает салфеткой перепачканную мордашку. — Пойду Олафа теперь покормлю!

— Иди, зайка, иди.

Она убегает, Макс тоже отодвигает от себя пустую тарелку, блаженно откидывается на стуле.

— Спасибо за гастрономический оргазм!

— А? — поднимаю удивленные глаза.

— Ну, традиционного оргазма ты меня сегодня лишила, спасибо хотя бы за гастрономический!

— Пожалуйста! — фыркаю я.

— Обещаю вернуть должок традиционным! — подмигивает мне.

Краска тут же бросается в лицо, я мысленно улетаю в тот самый момент, на котором нас прервал доктор. Нет, нельзя раскисать, иначе, я сейчас растаю, как мягкое мороженое.

— Тебе пора, — голос дрожит.

— Нет! Это тебе пора. Кончить пару раз. Ты сразу перестанешь сомневаться, нервничать, бояться.

— Не понимаю, как это связано?

— На-пря-му-ю! — растягивает Макс слова, обворожительно улыбаясь. Я зависаю на его губах, вспоминаю наш поцелуй. — Я бы мог долго объяснять, но предлагаю продемонстрировать на практике.

Выныриваю из этого эротического морока, вспыхиваю тут же.

— Знаешь что! Иди…

— Нет, — перебивает, — не надо отправлять меня проверять эту теорию на других. Олесь, я понимаю, что наверное слишком давлю на тебя, что тебе было бы привычней, если бы мы двигались очень медленно. Сначала робкие свидания, театры, кино, вздохи, томные взгляды. Через неделю первый поцелуй, через месяц первый страстный поцелуй, так глядишь, через полгода и до кровати доберемся. Но мне же не семнадцать, да и ты уже давно не девственница. Я не привык тормозить. Я и так позволяю тебе слишком многое. Будь моя воля, мы бы этот борщ ели уже на моей кухне.

— То есть это ты еще тормозишь! — поражаюсь я. — А если нет, это как? Сначала секс, потом спросишь, как зовут?

— Ты не путай, Олесь. Если цель — секс, можно имя вообще не спрашивать. Но это не твоя история.

— А может, я вообще не твоя история?

— Так, женщина! Замолчи! Иначе мы сейчас опять договоримся!

— Почему ты вернулся, кстати? Сегодня днем ты был очень решительным.

— Я вспылил. Каюсь. Хоть от своих слов и не отказываюсь. Правду тебе сказал, даже если она и оказалась не самой приятной.

— Так вот я тогда тебе тоже правду скажу. Можешь считать меня кем угодно, но я не привыкла менять свою жизнь на таких скоростях! И особенно меня смущает, что я о тебе ничего толком не знаю, кроме имени.

— Наконец-то! — взмахивает он руками.

— Что? — не понимаю я.

— Наконец-то я вижу в тебе желание узнать обо мне побольше, а не сплошное сопротивление. Все, завтра поедем знакомиться поближе!

— Отлично! Тогда до завтра! — встаю из-за стола.

— Ты даже не пожелаешь мне спокойной ночи? — провокационно выгибает бровь.