Страница 39 из 86
— В год под циклическим знаком цзя-шэнь (444) будет свирепствовать проказа. Погибнут все порочные люди. Последователи Будды! Соблюдайте восемь обетов и вершите добрые дела! Так вы обретете спасение!
Дань принадлежал к даосскому роду, происходил из семьи Возливающих вино, однако и прежде желал расстаться с талисманами-реестрами[139] и отстраниться от руководства даосским людом. После второго происшествия он обратился в буддийскую веру и принял восемь обетов.
Предсмертное слово Чжан Сянь-чжи
В один из дней четвертого года под девизом правления Великая радость (427) помощник первого министра Чжан Сянь-чжи в составе императорской свиты совершил выезд к родовым погребениям правящей династии. Вечером по возвращении в столицу Сянь-чжи вдруг скончался. Его предсмертные слова были такими:
— Срок моей жизни истек давно. Мне надлежало покинуть сей мир многим раньше. К счастью, в последние годы я проникся верой в закон Будды. Благодаря милосердным поступкам и благим делам, составившим мои религиозные заслуги, кончина была отсрочена на несколько лет. Ибо воздаяние, будь оно скрытым или явным, преследует вас, как тень или эхо! Отриньте же суетные устремления и приникните сердцем к Великому закону!
Наизнатнейшие особы были при этом и слышали предсмертное слово Сянь-чжи.
Возмездие настигает святотатцев
Чжоу Цзун был уроженцем уезда Фэйжу, что в округе Гуанлин. В седьмом году под девизом правления Великая радость (430) он отправился в северный поход с армией под началом Ли Янь-чжи. Государево войско было разбито. С шестью своими земляками Цзун спасался бегством. К северу от Пэнчэна они набрели на монастырь, в котором не оказалось ни монахов, ни послушников. Только посредине стояла статуя Будды, изготовленная из хрусталя. Недолго думая, они забрали ее с собой и в деревне поменяли на еду. Среди них был один, кто более всех страдал от голода. Однако он отказался от своей доли. Вскоре все они возвратились домой. А через три-четыре года Цзун и другие пятеро вслед друг за другом заболели проказой и умерли. Спасся только тот, кто не взял свою долю.
Умерший отец приходит за помощью
Го Цюань, по прозванию Чжун-хэн, был уроженцем уезда Шуньян. При династии Цзинь он был наместником в области Ичжоу, а в первые годы под девизом Всеобщее великолепие (405—418) был казнен за участие в заговоре Хуань Сюаня[140]. По прошествии почти тридцати лет, в восьмом году правления династии Сун под девизом Великая радость (432), Цюань неожиданно объявился в экипаже и с многочисленной стражей в доме зятя Лю Нин-чжи из Наньяна.
— Во искупление грехов я должен принять собрание сорока монахов и тогда обрету избавление, — молвил Цюань и исчез.
Нин-чжи посчитал, что с ним говорил злой дух, и не придал его словам значения. На следующую ночь Цюань явился во сне дочери и сказал:
— Мне будет вынесен приговор. Я уже оповестил твоего мужа о том, чтобы он устроил монашеское собрание. Почему же вы так и не сжалились надо мной?!
Утром дочь поднялась и увидела отца, который, выходя за дверь, бросил в гневе:
— Вы так и не соблаговолили прийти мне на помощь. А сегодня меня покарают.
Женщина запричитала, бросилась отцу в ноги, умоляя его не уходить. Она спросила, где устроить трапезу.
— В моем жилище, — ответил отец и исчез.
Нин-чжи спешно изыскал средства на то, чтобы принять монахов.
По окончании монашеской трапезы появился человек, посланный Цюанем с вестью для Нин-чжи.
— Тесть преисполнен благодарности за Вашу щедрость и доброту. В его деле появились смягчающие обстоятельства, — передал человек и удалился. Видения с того времени прекратились.
Голодный дух в доме Сыма
Сыма Вэнь-сюань, уроженец округа Хэнэй, истово верил в закон Будды. В девятом году под девизом правления Великая радость (433), когда семья была в трауре по покойной матушке, скончался младший брат Вэнь-сюаня. Через пятнадцать дней у таблички с именем покойного Вэнь-сюань увидел своего брата таким же, каким он был при жизни. Тот извивался в корчах и издавал стоны, слезно моля накормить его. Вэнь-сюань дал ему поесть, но при этом спросил:
— При жизни ты осуществлял десять добродетелей[141]. Согласно сутрам ты должен был обрести рождение на небе или на стезе людей. Отчего же ты родился среди демонов?!
Задумавшись, тот согласно кивал головой, но так ничего и не ответил. Ночью во сне Вэнь-сюань вновь увидел своего брата. Тот молвил:
— Я при жизни осуществлял десять добродетелей и удостоился переродиться на небесах. Тот демон, что появился утром у алтаря, — это голодный дух-скиталец, а не я сам. Опасаясь, как бы Вам не впасть в заблуждение, я пришел Вас вразумить.
Наутро Вэнь-сюань позвал монахов вращать «Шурамгама-сутру» и приказал слугам схватить и связать голодного духа. Тогда дух скрылся под алтарем, а затем выскочил в дверь. При этом вид его был отвратителен. Все семейство страшно перепугалось, принялось криками отгонять его прочь. А дух все повторял:
— Я голоден и хочу есть.
Прошло много дней, прежде чем он исчез.
Вскоре на ложе покойной матушки появился еще один дух: весь ярко-красный и телом велик. Старший из сыновей Вэнь-сюаня, по имени Лао-цзу, перемолвился с ним. Они поговорили о том о сем, близко познакомились. Поначалу семья побаивалась духа, но в конце концов успокоилась и стала к нему привыкать. Глядя на них и тот понемногу освоился. Он жил у них, уходил и приходил, как к себе домой. По столице тем временем пошли слухи, и в дом стали наведываться любопытные: и на улице, и у ворот — везде были следы их ног. Монахи Монастыря в Южной роще и Монастыря божественного аромата, а также шрамана Сэн-хань очень мило беседовали с духом. Тот сказал им так:
— В прошлом перерождении я стал знатен и богат, совершив при этом многие преступления. Я принял воздаяние еще не сполна и пребываю в обличье вот этого духа! В году под циклическим знаком бин-инь (427) большое нашествие проказы, обойдя стороной праведников, поразило тех духов четырехсот разрядов, кому надлежало исчерпать свою меру несчастий. Преступников воистину великое множество, но ведь и благодетелей, радеющих за них, тоже немало. Потому и послан я сюда для надзора.
Монахи поднесли духу еду, но тот отказался:
— У меня есть собственные запасы. К этой пище мне нельзя притрагиваться.
Сэн-хань спросил духа:
— А знаете ли Вы о том, из кого я переродился и как мне стать праведником?
— Вы переродились из людей, ушли в монахи, и Вам предначертано судьбой исполнять монашеские обеты, — отвечал дух.
Монахи расспросили духа обо всем, что их интересовало: что такое жизнь и не-жизнь, рождение и смерть. Тот на все дал им ответ, приведя в доказательство события в мире ином. Доводы следовали один за другим и в таком изобилии, что привести их здесь не представляется возможным.
Сэн-хань спросил духа:
— Стезя людей и духов различна. Ведь Вы не просите еды. Так что же Вас здесь удерживает?
Дух отвечал:
— Здесь есть одна девочка. Ее полагалось бы забрать в мир иной. Однако она в точности исполняет буддийские обеты и потому мне трудно ее заполучить. Так день за днем и затягивается мое пребывание здесь. Однако же я смущаю вас своим видом и в том немало повинен.
Сей же миг дух стал почти не виден. Те, кто приходили посмотреть на него, могли только слышать и говорить с ним.
В двадцать восьмой день третьего месяца десятого года под девизом правления Великая радость (434) дух обратился к Вэнь-сюаню:
— Я остановился у вас ненадолго, но вся ваша семья оказывала мне такие благодеяния, что я задержался у вас.
Лао-цзу на это возразил:
— Пусть бы ты жил у нас, но зачем отбирать подношения, предназначенные усопшим?!
— Каждый из умерших в вашей семье получил то, что ему причитается. Эти алтари вы установили зря. Я потому и предпочел поселиться у вас, — сказал дух, попрощался и ушел.