Страница 37 из 86
— Это Земля счастья. Вам, господин, досталась иная земля.
Провожатые вернули Сэн-гуя в дом Чжан Юя и удалились.
Бычьеголовый эпан забирает нечестивого в ад
Хэ Тянь-чжи, уроженец округа Дунхай, был начальником налогового ведомства. Он не веровал в Закон, провозглашенный в сутрах, свершил много злодеяний. В годы под девизом правления Вечное начало (420—422) он заболел и увидел черта. Черт был большой, с бычьей головой и человеческим телом, в руках у него были железные вилы. Он сторожил Тянь-чжи днем и ночью. Тянь-чжи был в отчаянии. Он велел даосам изготовить письмена-амулеты и печатки с заклинаниями, надеясь отвести от себя напасть. Однако все осталось по-прежнему. У Тянь-чжи был знакомый шрамана Хуэй-и. Шрамана прослышал о том, что Тянь-чжи нездоров, и пришел его навестить. Тянь-чжи поведал ему о своих видениях, и Хуэй-и сказал на это так:
— Это бычьеголовый эпан[131]. Он не отличает преступлений от благодеяний, а только забирает людей в ад. Вы, сударь, можете обратить свои устремления к Закону, и этот черт сам по себе исчезнет.
Но Тянь-чжи упорствовал в своем невежестве и очень скоро умер.
Призрак шрамана, любившего поесть мяса
Шрамана Чжу Хуэй-чи, уроженец Синье, состоял монахом при Четырехъярусном монастыре в Цзянлине. На втором году под девизом правления Вечное начало (421) Хуэй-чи скончался. Ученики Хуэй-чи собрались на семидневное поминовение[132]. На закате дня, когда завершалось воскурение благовоний, шрамана Дао-сянь пришел повидаться с учениками Хуэй-чи. Подойдя к зале, он увидел едва различимый человеческий силуэт. Вглядевшись, он обнаружил, что это сам Хуэй-чи. Его облик и одеяние были такими же, как при жизни.
— А вкусное ли мясо Вы ели сегодня утром? — спросил Хуэй-чи у Дао-сяня.
— Вкусное, — отвечал Дао-сянь.
— И я ел мясо при жизни, — молвил Хуэй-чи. — А ныне мой удел — обличье голодного пса в аду.
Дао-сянь растерялся и не знал, что ответить, а Хуэй-чи, повернувшись к нему спиной, молвил:
— Посмотри, если не веришь!
Перед Дао-сянем была собака рыжей масти трех оттенков: то ли пес, то ли осел. Красные глаза пса ярким светом озарили помещение монастыря, а вид был такой, будто он вот-вот укусит Дао-сяня. Тот оторопел от страха и лишился чувств. По прошествии долгого времени он очнулся и рассказал о происшедшем.
Мальчик по имени Аранья
Ван Лянь, по прозванию Сюань-мин, был уроженцем округа Ланъе, занимал пост при дворе династии Сун. Его отец Ван Минь, по прозванию Ли-янь, был начальником канцелярии при династии Цзинь. Отец водил знакомство с индусом-шрамана. Тот поражался изысканной внешности Миня, благоговел перед ним. Он говаривал своим ученикам:
— Если в ближайшем перерождении я удостоюсь быть сыном этого человека, считайте, что мое последнее желание исполнено.
Минь узнал об этом и усмехнулся:
— Подобает ли закононаставнику с такими талантами и заслугами быть сыном своего ученика?
Вскоре шрамана заболел и умер. А по прошествии года родился Лянь. Он стал понимать чужеземную речь, как только заговорил, знал названия диковинных драгоценностей, привезенных из дальних стран, серебряной утвари, жемчуга, раковин, прежде им не виденных; знал он, откуда они доставлены. Еще в нем от природы была заложена родственная любовь ко всем индусам и вера в их превосходство над китайцами. Люди поговаривали, что он был шрамана в предыдущем перерождении. Потому-то отец и дал ему имя Алянь (Аранья), которое он впоследствии прославил.
Гуаньшиинь дарует сына
Сунь Дао-дэ, уроженец области Ичжоу, поклонялся Дао, был Возливающим вино. Ему уже минуло пятьдесят, а мужского потомства у него не было. Дао-дэ проживал неподалеку от монашеской обители. В годы под девизом правления Великое благоденствие (423—424) шрамана поведали ему:
— Чтобы иметь сына, Вы должны с полнейшей преданностью исполнять ритуал прочтения сутры «Гуаньшиинь цзин». Тогда Ваши надежды свершатся!
Выполняя их завет, Дао-дэ не служил отныне Дао, а с чистым сердцем обратился в истинную веру, доверился Гуаньшииню. Очень скоро ему было явлено во сне видение, что жена забеременела. А потом у нее родился мальчик.
Вера и Благочестие продлевают жизнь
Ци Сэн-цинь родился в Цзянлине, в семье, почитавшей Закон. Когда Сэн-циню было десять лет с небольшим, один знаток-физиогномист увидел его и сказал:
— Жить ему осталось от трех до шести лет.
Отец, мать и братья Сэн-циня опечалились, а сам он умножил рвение: строже исполнял обеты и соблюдал себя в чистоте. В годы правления под девизом Великое благоденствие семнадцатилетнего Сэн-циня поразил тяжелейший недуг. Родные стали неукоснительно соблюдать посты, а также, домогаясь милостей, прибегли к недозволенным жертвоприношениям. Объявилась шаманка и сказала им так:
— Жизненная сила этого юноши внезапно окрепла. И злые духи гор, рек и прочие здесь ни при чем. У юноши есть свои добрые божества, оберегающие его. Однако болезнь была долгая, и его жизни положен скорый предел. Я с малых лет служу небесным божествам и хорошо знаю их предначертания. Ради вас попробую разузнать у них о юноше.
Семь дней и семь ночей шаманка совершала в поле подношения вином и сушеным мясом, сжигала бумажные деньги, а потом молвила:
— Мне было явлено видение. Я лицезрела всех добрых божеств и молила их о юноше. Его жизнь будет увеличена на два срока! Болезнь непременно отступит. Ни о чем не печальтесь!
Сэн-цинь скоро выздоровел и приумножил свое религиозное рвение. А через двадцать четыре года он скончался. Таким образом, срок, о котором говорила шаманка, равнялся двенадцати годам.
Лотосовый пруд в Стране Амитабхи
Вэй Ши-цзы, уроженец округа Лянцзюнь, чтил Закон и совершенствовался в вере. Дети шли по стопам отца, и лишь жена блуждала в потемках: не верила в учение Шакьямуни. В первые годы под девизом правления Великая радость (424—453) заболела и умерла четырнадцатилетняя дочь Ши-цзы. Через семь дней она ожила и велела установить высокий трон и возложить на него «Амитабха-сутру»[133]. Ши-цзы все в точности исполнил. Дочь соблюдала прежде обеты, совершала ритуал поклонения Будде, однако «Амитабха-сутры» никогда не видела. Теперь же она воссела на трон и принялась голосом чистым и без запинки вращать сутру. Закончив чтение, она сошла с трона и обратилась к отцу:
— По смерти я направляюсь в страну Амитабхи[134]. Там мы трое и встретимся: Вы, батюшка, мой старший брат и я. Там на середине пруда растут большие цветы лотоса. Впоследствии мы переродимся среди них. И только матушки не будет с нами. Не в силах перенести этого горя, я вернулась уведомить Вас об этом.
Сказала она так и вновь отошла. А мать отныне стала исповедовать учение Будды.
Гуаньшиинь приходит на зов пленницы
Чжан Син, уроженец округа Синьсин, истово верил в закон Будды. Он был в услужении у шрамана Сэн-юна и Тань-и, принял от них восемь обетов. Однажды Син был схвачен мятежниками, но бежал. Его жену бросили в уездную тюрьму, били и пытали много дней подряд. В тюрьме вспыхнул пожар, и узников отвели на безопасное место у края дороги. Случилось так, что в это время по дороге шли Сэн-юн и Тань-и. Когда они проходили мимо, жена Сина увидела их и взмолилась:
— Ачарья[135]! Прошу вас, спасите меня!
— Мы, нищие праведники, так немощны. Как же мы спасем Вас?! Вам остается уповать на Гуаньшииня, и он принесет Вам избавление, — отвечал Сэн-юн.
Женщина в ту же ночь приступила к молитвам: молилась десять дней и десять ночей. А потом она увидела во сне: какой-то шрамана толкает ее ногой и приговаривает: