Страница 77 из 175
Горохов остановил квадр и осмотрелся. И правда, в лучах вечернего солнца даже здесь песок барханов казался не белым, а слегка красным.
С этим шутить было нельзя, он надел маску и ещё поверх неё накрутил платок; так, конечно, дышать было совсем тяжело, но лучше тяжело дышать, чем надышаться спорами красного грибка. Самара тоже укуталась как следует. Только после этого они продолжили движение к реке.
— Там, — её голос теперь через несколько слоёв ткани звучал очень глухо, она указала рукой направо.
Тут берег был не очень обрывистым. Место было тихое. Небольшой затон, тихая ржавая вода, рогоз в два человеческих роста. Рогоз настолько красный от грибка, что к нему и приближаться страшно. Но раз местные сюда ходили и что-то здесь прятали, значит, при нужных мерах предосторожности и ему удастся выбраться отсюда невредимым.
Самара взяла у него тесак и, предварительным ударом стряхивая с крепких стеблей красную пыльцу, начала прорубаться вглубь зарослей. Он хотел ей помочь, но она даже не ответила ему, продолжала и продолжала рубить рогоз. Тесак у Горохова был из отличной стали, заточен до состояния бритвы, она этим оружием быстро прорубила коридор метров в десять. Сумерки, заросли. Повсюду красная пыль. И вот они уже перед тремя пластиковыми лодками. Да, вряд ли кто-то осмелится искать их тут. Что ни говори, а тайник отличный. Лодки лежали кверху дном, все на сантиметр засыпаны пыльцой, а рядом была большая коробка.
— Мотор, — сказала Самара, тесаком указывая на ящик. — Но нужно проверить, работает ли. Им давно не пользовались.
Горохов кивает, но прежде, чем заглянуть в ящик, поворачивает одну из лодок. Лодка лёгкая, на вид она в порядке, пластик крепкий, они ещё тут лет десять пролежат, и им ничего не будет. А вот мотор, тут его инженер смотреть не будет. Он просто берёт коробку с собой. На участке сядет и спокойно проверит.
Они идут обратно. Ящик весит килограммов двадцать, не будь инженер так укутан, донёс бы легко, но через два слоя ткани дышать было очень нелегко. Но кое-как дотащил мотор до квадроцикла. Сели, отъехали на пару километров и остановились. Стали отряхиваться, Горохов перчатками сбивал пыль с плеч казачки, она смахивала пыль с него. Нужно было торопиться, солнце уже садилось, и чиститься при свете фары ещё то удовольствие. А вычиститься от этой дряни нужно было как следует.
Вернулись в лагерь уже в полной темните, Самара сказала, что они проехали мимо варана, мол, видела его на бархане, и что он был немаленький, но останавливаться не стали. Опасно связываться с королём ночи ночью. Приехали, а Баньковского ещё нет. Он приехал через полчаса после них, и пьяный. Ночью таскаться по степи опасно и трезвому, а пьяному, да ещё и городскому, дело вообще рискованное. Толик пьяно хвастался, что порешал все вопросы с Мордашёвым, что теперь всё будет на мази. Инженер даже не захотел спрашивать, о чём он договорился с этим бывшим бандитом, что будет на мази, он просто пожалел, что отпустил Толика в город одного.
— Ты там никаких бумаг не подписывал? — уточнил Горохов на всякий случай у веселого инвестора.
— Нет, мужчинам не нужны бумаги, — важно говорил Баньковский. — Мужчинам достаточно слова другого мужчины. Мы же в степи, тут адвокатов нет. Вот ты когда с казаками договаривался, ты же с ними бумаг не подписывал.
— Ох блин, — только и сказал инженер негромко и пошёл к буровой.
— Да не волнуйся ты, Калинин, — кричал ему вслед Толик, — этот Мордашёв нормальный мужик. С ним можно иметь дело.
— Да-да, — самому себе говорил Горохов, — они тут, в этих славных местах, все нормальные. Тут другие не приживаются.
Дячин сидел на корточках возле привода и смотрел, как бот-помбур, весьма ловко орудуя ключом, раскручивает на муфте болты.
— Ну, как у вас тут?
— Нормально, — отвечал буровой мастер, вставая. Он взял Горохова под локоть и отвёл в сторону. — Слушай, Сергей Владимирович…
— Ну?
— Я всё не привыкну к этому боту… Понимаешь, он ведь всё понимает, что ему ни скажи, ну совсем как живой, в смысле совсем как нормальный, а когда ничего делать не нужно, сядет и сидит, в одну точку уставится… Или жрёт, и ему же всё равно, что жрать или какая вода, налили — выпил, литр нальёшь — литр выпьет, два нальёшь — два… Вот те бугаи — они совсем тупые, им иной раз сразу и не объяснить, что нужно делать, а этот совсем другой.
— Ну, он и стоит дороже, — меркантильно заметил Горохов в надежде, что этот разговор на этом и закончится.
— Я вот думаю, как его создали? — не отставал Дячин. — Понимаешь, ведь по сути он почти как человек.
Инженер сделал паузу, вспомнив то, что он видел в Губахе, а потом сказал буровому мастеру:
— Женя, ты давай работай, а? Надо перетаскивать вышку. Время идёт, деньги улетают, результата нет. Толик там договаривается с бандитами не пойму о чём, ты про ботов стал рассуждать: человек-не человек. Этак мы дела не сделаем, дали тебе ботов, работают, и хорошо. Зачем эти лишние вопросы?
— Да я понял, понял, сейчас пойду работать, я просто спросить у тебя хотел. Думал, ты знаешь, кто их делает? Или там как…
— Слушай, Женя… Запомни то, что я тебе скажу, раз и навсегда…
— Да, чего запомнить?
— Никогда и никого не спрашивай про ботов, ни откуда они берутся, ни как их делают, делай вид, что это тебя совсем не касается, понял? Вот просто никому и никогда не задавай подобных вопросов. Понял?
— Понял, — ответил Дячин чуть озадаченно. — Ну я пойду?
— Давай, Женя, давай, — подбадривал его инженер, — не забывай, как рассветёт, нам ещё местность «снимать» под новую скважину.