Пират и язычница

Он быстро переговорил с клерком, сделал заказ, и они, прекрасно поняв друг друга, обменялись рукопожатием.

Но самое большое впечатление на Саммер произвел громадный склад с пряностями. Горы перца, мускатного ореха и гвоздики возвышались рядом с грудами лакричного корня, зеленого имбиря и ванильных палочек.

Около пакгауза с оружием она в восхищении замерла, любуясь кинжалами, ятаганами, саблями, шпагами и ножами, привезенными со всего мира. Тут же были выставлены пистолеты, ружья и даже пушки всех размеров и форм, а на земле горками лежали ядра.

Рори сказал, что у него еще много утомительных дел, и, приведя Саммер в большое помещение, где продавались ткани, оставил на попечение услужливого человечка в чудном восточном одеянии. Разнообразие расцветок и сортов потрясло Саммер. Шелка, камка, тафта, парча и бархат висели рядом с перьями, лентами, отделками для шляп и туфель; ситцы, кисея и газ, тонкие как паутина, соперничали по выделке с египетским батистом. Материи, вышитые серебряной и золотой нитью, казались блеклыми рядом с другими, на которых переливались всеми красками цветы, бабочки и птицы.

И Саммер неожиданно для себя вновь оказалась мыслями на палубе «Золотой богини», в те дни, когда муж готов был дать ей целый мир. Сердце мгновенно сжалось при воспоминании о Рурке, но Саммер, мужественно смахнув туманившие глаза слезы, запретила себе думать об этом человеке.

Наконец она увидела нечто, поразившее ее воображение, – страусовые перья, выкрашенные в яркие цвета. Ленты на платьях – это так банально! Перья – дело другое. Саммер решила сшить себе наряд, отделанный светло-бирюзовыми перьями, и заказала столько, чтобы хватило обшить вырез и подол. Человечек тотчас принес ей веер того же оттенка, и Саммер утвердительно кивнула.

В смежном помещении находились восточные и индийские ларцы и шкафчики для безделушек. Саммер вспомнила, что у королевы Екатерины было множество им подобных. В центре комнаты стояли чаши с редкостями: агатами, ониксами, инталиями,[37] янтарем с застывшими в нем насекомыми, раковинами, птичьими яйцами и фарфоровыми фигурками.

Оттуда Саммер забрела в странное помещение без окон и дверей, где стража мгновенно наставила на нее пистолеты. Немного оправившись от испуга, она сообразила, что попала в настоящую сокровищницу. Нечто сродни благоговению охватило ее при виде огромных подносов с алмазами, рубинами, изумрудами, жемчугом, бирюзой, сапфирами и опалами. Названия многих камней она вообще не знала. Словом, тут были собраны все чудеса подземного мира. Саммер, забыв обо всем, бродила среди драгоценностей. Здесь и нашел ее Рори и сразу же предложил подобрать самые красивые для серег. Саммер предпочла каплевидные рубины величиной с голубиное яйцо.

– Дорогая, именно этого ты хочешь? – удивился Рори. – Есть множество куда более дорогих камней! Не передумаешь?

– Ни за что! Я просто обожаю рубины! – объявила Саммер.

Рори подсчитал стоимость ее покупок и ухмыльнулся, узнав, что Саммер захотелось сшить платье со страусовыми перьями. Она, должно быть, понятия не имела, как безумно они дороги, иначе никогда не приобрела бы пять дюжин. Но он не собирался просвещать ее на этот счет.

– Твои серьги будут готовы через полчаса. Почему бы тебе не подождать в экипаже, пока я расплачусь?

Один из служащих проводил ее обратно, и у самой кареты она столкнулась лицом к лицу с незнакомцем, явно принадлежавшим к роду Гренвилов.

– Здравствуйте, – выпалила она, – мы, кажется, уже виделись в Стоуве.

Однако мужчина отшатнулся и пробормотал ту же фразу, что и при первой встрече:

– Мадам, вы ошибаетесь.

Сонм мыслей обрушился на Саммер. Каждый раз она ухитряется рассердить этого человека. Почему он так не желает быть узнанным? Гренвилы в милости у короля, иначе тот никогда бы не пожаловал Джеку графский титул. Что может делать в Гааге один из Гренвилов, если учесть, что Англия воюет с Голландией?

Но тут вернулся Рори, и происшествие было мгновенно забыто.

– О, Рори, я никогда не видела ничего прекраснее! – ахала Саммер, любуясь серьгами.

– Позволь, я сам их вдену тебе в ушки, – попросил он, откидывая назад ее волосы.

– Боюсь, они плохо гармонируют с платьем персикового цвета, – вздохнула Саммер.

– Но это мы легко исправим, – заверил Рори, принимаясь развязывать ленты на корсаже.

– Немедленно перестань! – охнула она, пытаясь подтянуть лиф и закрыть груди.

– Не могу, – пробормотал он, усаживая ее к себе на колени.

Холодок возбуждения прошел по телу Саммер. Дерзкий любовник не останавливается ни перед чем, чтобы добиться ее!

Она сдалась и предоставила его рукам полную волю шарить под тонким шелком ее платья. Рори продолжал ласкать ее, возбуждаясь с каждой минутой все больше. Саммер томно вздыхала и льнула к нему.

Рори, не выдержав, высунулся из окна и велел кучеру остановиться у ближайшей гостиницы. Саммер удивилась: корабль бросил якорь всего в нескольких милях от того места, где они находились. Она предположила, что Рори проголодался и хочет пообедать.

Но едва карета въехала на мощеный двор гостиницы, Рори с молниеносной быстротой привел в порядок корсаж возлюбленной и, не подумав застегнуть платье, подхватил Саммер на руки и понес в дом. Если владелец и возмутился при виде одетого в черное пирата с яркой «молнией» серебристых волос на виске, тащившего женщину, словно добытый в бою трофей, то все неприятности мигом уладила небрежно брошенная ему золотая монета. Почтительно кланяясь, хозяин проводил их в лучшую комнату и прикрыл двери.

Рори горел точно в лихорадке. Не успели они остаться одни, как он властно припал к ее губам, словно жаждущий к роднику. Платье Саммер снова сползло до талии. Он бережно уложил ее на постель и раздел. Когда персиковый наряд очутился на полу, Рори глухо застонал, обнаружив, что под ним ничего нет, кроме кружевных чулок с подвязками в тон туалета.

Глаза Рори неистово полыхнули. Он быстро наклонился, чтобы снять с нее туфли, и длинные черные волосы защекотали ее бедра. Саммер вздрогнула от изысканно-чувственных ощущений. Но тут он покрыл легкими поцелуями-укусами ее живот, и Саммер, запустив руки ему в волосы, притянула ближе голову любовника. Тяжело дыша, она снова и снова выкрикивала его имя, но Рори продолжал неумолимо спускаться ниже, пока не приоткрыл губами розовые лепестки ее потайного цветка и не принялся обводить языком крохотный камешек. Голова Саммер безвольно откинулась, тело судорожно выгнулось. Рори, вне себя от возбуждения, стал посасывать твердую незрелую ягодку. Волны чистого, незамутненного наслаждения начали захлестывать ее. От любовного холмика к животу и грудям протянулись огненные нити. Рори сжал ее ягодицы и, приподняв бедра, жадно пил медовую сладость. Саммер пронзительно вскрикнула и заметалась так, что едва не упала на пол. Обвив руками шею любовника, она прильнула к нему и прижала горячие губы к загорелой щеке.

Немного опомнившись, она помогла ему раздеться, и Рори нетерпеливо подмял ее под себя. Его фаллос, подрагивая, лег на ее белоснежное бедро, и Саммер, удовлетворенно улыбаясь, прошептала:

– Дорогой, ты так огромен! Боюсь, я не смогу принять тебя всего!

Глаза ее сами собой закрывались от восхитительной усталости.

– Тс-с, дорогая, приоткрой для меня ротик, – прошептал Рори, и Саммер тотчас повиновалась. Его язык скользнул в теплую пещерку, и Саммер, ощутив свой собственный вкус, загорелась безумным желанием. Предвкушение новых неистовых ласк едва не сводило ее с ума. Сейчас она хотела любовника больше, чем когда-либо, и прерывающимся голосом стала умолять его забыть о нежности и взять ее сию секунду.

Рори возблагодарил небеса за то, что нашел наконец свою истинную половину, невероятно чувственное, пылкое, страстное создание, готовое удовлетворить любой каприз. Он никогда еще не встречал женщину, которая бы столь чутко откликалась на все его порывы. Вот и сейчас она открылась ему и каждым движением своего совершенного тела просила о полном обладании. В эту минуту он был груб, почти жесток, но она лишь требовала новых ласк.

37

Резной камень с углубленным изображением.