Страница 24 из 35
Рустам появился в селении через неделю. Обменявшись приветствием с участковым, сразу, без всякого перехода спросил его мнение об Адаляте Бахшалиеве, ранее проживавшем в селении. Старший лейтенант хорошо знал Адалята. Последние несколько лет тот работал в Ошской области, домой к родителям наезжал не более двух-трех раз в год.
— Почему вы заинтересовались им? Он уехал из села примерно за неделю до убийства, с Октаем не общался.
— А за период его пребывания ничего примечательного в селе не произошло?
— Как будто нет.
— А каковы его отношения с Фамилем Сулеймановым? Они знакомы?
— Конечно, знакомы, оба здесь родились и выросли.
— Недавно Фамиль поранился чем-то, в больницу обращался, не знаете, что случилось?
— По его словам, вилами неосторожно ногу повредил. Это имеет отношение к делу? — оживился Гусейнов.
— Попытаемся выяснить, — уклончиво ответил подполковник. — Завтра я проверю кое-какие предположения, придется еще раз побеседовать с сельчанами. Кто из соседей в дружеских отношениях с Фамилем? Есть такие?
— Надо подумать, а что?
— Пусть сходят к нему и попросят под благовидным предлогом одолжить посылочные ящики. Вы продумайте, чтобы получилось как можно более естественно.
— Посылочные ящики, — повторил про себя старший лейтенант, пытаясь разгадать, что кроется за этим странным поручением, но вопросов задавать не стал.
Весь следующий день подполковник снова провел в беседах с людьми, встречаясь с ними уже как старый знакомый. Больше шутил, рассказывал всякие небылицы, и у них складывалось впечатление, что он, уже не надеясь раскрыть преступление, просто отбывает время, отведенное начальством для командировки. До участкового докатились слушки о том, что подполковник якобы занимается ерундой, а дело стоит на месте, и он рассказал об этом Бабаеву. Но против ожидания, Рустама это не расстроило.
— Все идет нормально, не переживайте.
— Я вынужден вас огорчить, с посылочными ящиками ничего не получилось, — сообщил участковый, — я направил мальчугана к Фамилю, как мы и договорились, но он ответил, что их у него нет.
— Не беда, — спокойно отреагировал Бабаев. — Кстати сказать, он страшно разволновался, а это хорошо. Так ведь?
Участковый согласно кивнул головой. Но не скрывал, что ему не все понятно. Поколебавшись, он спросил:
— Откуда вы знаете, что он разволновался?
— Разве я ошибся?
— Нет, мальчик тоже сказал мне, что дядя Фамиль, услыхав его просьбу, ответил отказом и перед носом резко закрыл дверь.
Затея с посылочными ящиками казалась инспектору непонятной, и вообще, как ни силился, он не мог уловить последовательности и нацеленности в действиях подполковника. Сколько еще может длиться такой, на его взгляд, бессистемный поиск?
Будто угадав его мысли, Бабаев оторвался от своих занятий.
— Итак, мы отработали несколько версий, в том числе убийство из ревности, с целью завладением имуществом и другие. По мере расширения поисковых мероприятий я перезнакомился с подавляющим большинством жителей селения и узнал много интересного. Каждый день появлялись неизвестные, на первый взгляд не относящиеся к делу, новые детали, проверка которых не терпела отлагательства. Наконец, с вашей помощью я их прояснил и теперь готов к встрече с главным действующим лицом.
Бабаев прошелся по кабинету и остановился перед участковым.
— А вы готовы?
Гусейнов пожал плечами, опасаясь подвоха, не знал, что ответить. Он действительно несколько растерялся. Но уже через час, увидев, как закрутились события, он понял, что подполковник из тех, кто медленно запрягает, но быстро погоняет, и вот сейчас пришло время перейти на галоп. И старый участковый не ошибся.
Вечером вместе с подъехавшими оперативниками они задержали Фамиля, который под влиянием неопровержимых доказательств на первом же допросе признался в совершении убийства. Пораженный осведомленностью подполковника, он назвал и своих подельников: Яхью Гаджиева, ранее судимого за сбыт наркотиков, и Адалята Бахшалиева, за которым выслали конвой в Ошскую область.
* * *
Рустам вышел из гостиницы. Билет на Баку он приобрел с вечера. До поезда оставалось около часа и можно было не спеша пройтись до вокзала пешком.
У входа его окликнул Гусейнов.
— Здравствуйте, а я вас поджидаю, мне дежурный сказал, что вы сегодня уезжаете, и приехал попрощаться. Вы на вокзал?
— Да, мой поезд через час, но я решил пройтись по свежему воздуху.
— Тогда, если позволите, я вас провожу и задам несколько вопросов, а то дома прохода не дают, интересуются, как мы вышли на убийцу. Зауважали у нас милицию, а то болтали черт знает что. Вынь да положь им убийцу, вроде в кармане его прячу. Критиковать все мастаки, а разве каждому объяснишь, что такое наша служба. Без малого тридцать лет погоны ношу. Кому рассказать, как нелегко приходится.
Участковый неожиданно умолк, спохватившись, что надоедает подполковнику своими рассуждениями.
— Вы уж извините, но иногда хочется выговориться, тем более перед человеком, который тебя понимает, знает наши проблемы, — закончил он свой монолог.
— Ничего, — успокоил его Бабаев. — Так что конкретно вас интересует?
— Расскажите все с самого начала.
— Пожалуйста, — охотно согласился Бабаев. — Знаете, сейчас уже можно сказать, что ключом к раскрытию преступления стало ранение Фамиля. Вернувшись в райцентр, я выяснил, кто из жителей вашего села обращался приблизительно в тот период за медицинской помощью, кто совершил какие-либо мелкие противоправные выходки. Охватил где-то около шести месяцев до и после происшествия на почте. Пострадавших от бытовых травм было четверо. Но мое внимание привлек Фамиль Сулейманов, ранее судимый, рана в области бедра. Безусловно, это могла быть бытовая травма, как он и говорил, причиненная вилами, но я вспомнил о том, что в уголовном мире ножевое ранение в бедро, руку имеет свой символический смысл, часто носит предупредительный характер. Позже узнал, что у Фамиля вообще нет домашнего скота, и с вилами в руках его в жизни никто никогда не видел, сено он не заготавливал. А коль скоро версия о сведении счетов обретала реальные очертания, то личность Фамиля требовала пристального внимания.
Другой центральный персонаж, привлекший мое внимание, — Адалят Бахшалиев. Его приезд был неожиданным для родителей, насколько я понял из бесед с ними. В их семье ничего тревожного, требовавшего его присутствия не произошло. Обычно о своем приезде он извещал телеграммой, а в данном случае не сделал этого. Причину своего неожиданного появления объяснил тем, что соскучился. Более того, меня насторожило, что его видели пару раз у дома Фамиля, но вместе они нигде не появлялись. Он исчез за неделю до убийства так же неожиданно, как и появился.
Я решил проверить и это. Если существует «эффект присутствия», о котором любят говорить криминалисты, то возможен и «эффект отсутствия», который он мог себе обеспечить. По моей просьбе сотрудники уголовного розыска из Ошского УВД сообщили, что опросом соседей установлено: Бахшалиев появился дня через три после интересовавшей меня даты — дня убийства. И не исключалось, что попрощавшись с родителями, он никуда не уехал, а отсиживался у того же Фамиля или где-нибудь в райцентре.
Мои рассуждения строились следующим образом. Если, допуская условно, подозрения в отношении этих двоих обоснованны или по крайней мере имеют под собой реальную почву, то моя логическая схема страдает отсутствием самого главного — ответа на вопрос, зачем им нужно было убивать начальника почты, ведь старая криминалистическая истина гласит: ищи того, кому выгодно. Ревность, месть, корысть, мало ли что еще руководило преступниками.
Признаться, поначалу Сардар вызвал у меня серьезные подозрения. Могло же оказаться, что он сам убийца или нашел исполнителя. Мотив — ревность. Версия напрашивалась сама собой. Но в ходе всесторонней проверки она полностью отпала.