Страница 7 из 14
Книгопут переглянулся с Саадом, и лишь дождавшись кивка пастуха, произнёс:
– Три лани, – библиотекарь даже не скрывал удовольствия от растерянности гостя.
– Что ж, – Саад приложил руку к сердцу. – Тогда я вас оставлю, – и, подмигнув Граву, добавил: – Найдёшь дорогу обратно?
– Теперь – непременно, – усмехнулся Клыкарь и расстегнул кошель.
Он молча отсчитал деньги, пребывая в задумчивости и пытаясь сообразить, с чего же начать.
– Книги легенд и карты начинаются с шестой секции, – мягким приглушённым голосом изрёк Книгопут, вручил мешочек и плавно повёл рукой в нужную сторону, указывая направление.
Грав заглянул внутрь – шарики, сухие и бурые, как старые сухари.
– Очень заботливо с вашей стороны, но я ненадолго, – он запустил руку, достал несколько и положил в рот.
Вкус был похож на сухой мох вперемешку с глиной и водорослями, но Грав решил, что не стоит критиковать местные обычаи.
Книгопут поднял брови, скривил рот, кашлянул в кулак и указал тонким длинным пальцем на мешочек:
– Это для альвий.
– Альвий? – Грав покосился на библиотекаря.
Тот постучал ногтем по щеке и озадаченно вздохнул:
– Что ж, не всяк вхож в храм знаний, как к себе домой.
Вернувшись, Клыкарь осторожно заглянул в комнату. Ашри не спала – сидела на кровати, поджав ноги, и читала книгу легенд.
Грав оставил свёрток на столе, присел рядом с элвинг и протянул подруге ярко-красный приплюснутый шар:
– Драконий хвост, – Клыкарь усмехнулся. – Торговец клялся всем песком Мэй, что нет ничего вкуснее, чем экзотический фрукт из дальней Империи Дракона.
Ашри отложила книгу и принялась чистить кожуру. Комнату окутал свежий и сладкий аромат, от которого рот тут же наполнился слюной. Под алой кожурой по спирали были уложены розовые дольки, чем-то и правда напоминающие свёрнутый в клубок хвост змея. Элвинг разломила фрукт и протянула половину Граву:
– Кажется, придётся вернуть тебе пять «драконов», – хмуро произнесла она.
– Что за глупость? – фыркнул бист и чуть не подавился.
– Я не знаю, что произошло, но я больше ничего не вижу, – голос элвинг дрожал и был полон горечи и обиды. – В таком состоянии я бесполезна. – Ашри посмотрела на свои ладони и сжала кулак: – Как я выполню свою часть работы, если…
– Я раздобыл кучу карт, – перебил её Клыкарь. – Так что найдём вход, выход и путь.
Элвинг покачала головой, шмыгнула носом.
– А если нет? Если Пламя не вернётся?
– Значит, поищем получше, – мягко улыбнулся Клыкарь. – Ты просто устала. Отдохнёшь, и оно вернётся.
– Я даже не слышу Нука, – вздохнула элвинг. – И…
Она сплела пальцы на застёжке косички, вжала подушечки пальцев в руну, но не решилась сказать. Она не могла убежать в воспоминания, как раньше. Словно все двери в мгновение закрылись, и она оказалась в тёмном бесконечном коридоре, совершенно одна. Никчёмная и беспомощная.
– Знаешь, если ты забыла, мы напарники. И ты – гораздо больше, чем просто фитиль для пламени Бездны, – Клыкарь накрыл рукой ладошку Ашри и сжал. – А теперь утри сопли и вставай.
Грав резко поднялся, сдёрнул элвинг с кровати и поволок к двери:
– Ты, кажется, хотела прогуляться, вот этим и займёмся.
– Но… – начала протестовать Ашри, утирая нос.
– Никаких «но»!
Клыкарь уже вытащил её за дверь, когда элвинг вцепилась в дверной косяк и завопила:
– Я не могу!
– Ха, – не слушал Грав. – Ещё как можешь! Ноги ж тебе тарии не обгрызли!
– Я. Не могу. Идти. Босая! – выпалила элвинг. – Дай мне обуться!
Торчащие из камня дома сменились низкорослыми светлыми постройками. Улочки плутали, как походка пьяницы, – никаких номеров и названий, сплошной хаос песка и камня, будто куличики в огромной песочнице. Вперемешку с примитивными постройками попадались осколки прошлого – обломки колонн, щербатые статуи, клочки дорог. Всё вместе выглядело как сто раз перешитая мантия короля на плечах батрака, где от дорогого сукна и атласа остались лишь заплатки. Но чем ближе к Энхар, тем сильнее был заметён след былого мира, «осколки прежней тысячи лет», как принято говорить на Мэйтару, хоть Древние и покинули тхару намного раньше.
Мерный шорох наполнял каждый дом и закуток, но чем дальше Ашри и Клыкарь пробирались к руинам, тем больше нарастал шум. Вот впереди уже слышались голоса, ритмичный перестук молотов и хлопанье ткани на ветру. Очередная вертлявая улочка влилась в огромное пустое пространство. Центральная площадь бурлила: воздвигались шатры, разбивались балаганы, сооружались навесы и экзотичные конструкции.
– Похоже, мы как раз вовремя! – усмехнулся Грав, хлопнув Ашри по плечу так, что элвинг чуть не свалилась. – Местные гуляния посмотрим и себя покажем.
Клыкарь сплёл пальцы и хрустнул, предвкушая грядущее веселье.
Ашри не ответила, лишь по привычке накинула капюшон и зашагала, желая поскорее пересечь открытое пространство и вновь нырнуть в лабиринт руин и убогих домишек.
Приближался вечер. Орт сползал за горизонт, позволяя рассмотреть Най-Тиарах в медовом свете заката. Площадь с приготовлениями осталась позади. Поднявшийся сухой ветер принёс запах жжёного сахара. Ашри принюхалась, ища источник, и увидела дымок: у колодца на треснутой плите возились дети. С сиплым тявканьем вокруг них носился лохматый шар. Маленькие бистята развели небольшой костерок, водрузили над ним жестянку и жгли сахар, превращая его в карамель. Ёрзая, детвора ждала, когда лакомство приготовится, затем хватали его, перекидывая в ладошках как угли, а после остервенело перемалывали леденцы на зубах. Делали они это с таким аппетитом и счастьем на чумазых мордашках, что элвинг невольно сглотнула.
– Хочешь, заберу у них добычу? – зловеще шепнул Грав на ухо Ашри.
Элвинг застыла в тени ветвекрута, узловатого и раскидистого (у неё было время ещё раз пролистать справочник), и стала наблюдать. Что-то привлекло её внимание, но что – Грав не мог понять.
– Хочешь изловить и съесть неповинное дитя? – Клыкарь вытер о бок плод таургана (его она тоже узнала из справочника), крутанув, разломил на две части и протянул половину элвинг. Когда он успел подцепить фрукт и где, для Ашри осталось загадкой. – Или же твоя цель – тот лохматый комок?
– Чани такие милые, – Ашри кивнула на толстолапый шерстяной комочек, который устал клянчить лакомство у детей и теперь бежал к элвинг.
Налетев с разбегу, чани ткнулся мордочкой в ботинок Ашри, оставив влажный след от носа и языка. Элвинг присела и запустила пальцы в мягкую шёлковую шерсть. Щенок заурчал и выкатил синий язык, не сводя взгляд с таургана.
– Ты такое ешь? – удивилась элвинг и опустила руку с угощением.
Чани в мгновение проглотил фрукт, вильнул хвостом и лизнул пальцы Ашри.
Она рассмеялась – язык щенка был шершавый, как щётка. Малыш тявкнул и уселся на зад, подняв передние лапки.
– Какая прелесть, – рассмеялась элвинг, когда неуклюжий щенок ловко забрался ей на колени, заставив плюхнуться на землю.
– Сопротивляйся, – усмехнулся Клыкарь. – Не позволяй этому сгустку шерсти украсть твоё сердце.
Грав смотрел на элвинг, и улыбка сама собой расползалась по его лицу. Щенок вдохнул в Ашри радость, разгладил морщинку меж её бровей и заставил смеяться. Наверное, не стоит ей напоминать, что чани – не только защитники, пастухи, подушка, источник шерсти, но и в особо тяжёлое время – запас мяса.
Получив порцию ласки и удостоверившись, что больше никакой еды выклянчить не удастся, чани вернулся к своим маленьким друзьям, а элвинг поднялась, отряхивая песок.
– Они ведь их жрут? – вновь нахмурилась Ашри.
– Как догадалась? – полюбопытствовал Грав, протягивая ей половину от своей половины таургана.
– Это ж Мэйтару, – пожала плечами элвинг, кусая фрукт. – Тут всякий норовит сожрать другого. Ну и на Лантру слышала, как хвалили мясо чани, вот только тогда я думала, это птичка или рыбка какая… – элвинг вздохнула. – А оказывается, они друзей жрут.