Точка невозврата.

– Отставить бла-бла-бла! – рассердился Кирилл. – Дочь! Помолчи чуток, а? Я сам ничего не понимаю. Что там Макс?

– Ой! – вспомнила Полина. – Он проснулся, есть просит. Я ему за едой на кухню пришла, а тут такое. Пап, ну скажи, если бы она жива была, наверняка бы уж дома объявилась. Ну скажи, а? А вдруг жива? Вдруг её похитили и будут выкуп требовать? А у них семья небогатая, денег лишних нет, мама одна двух дочек растит…

– Полина! Ша! Хватит тараторить. Ты за бутылочкой пришла? Разводи смесь и иди брата кормить. Ну или принеси его, я сам покормлю.

– А вот нет! Ты завтрак готовь, с Максом мы сами как-нибудь, – обидчиво дёрнула плечом Полина. Помолчала чуть-чуть, не выдержала. – Пап, сегодня уже восьмое число, а пропала Элька шестого вечером. Если бы похитили, наверняка бы уж позвонили, да?…

– Брысь! – коротко огрызнулся Кирилл. – У тебя брат голодный.

Полина, энергично встряхивая бутылку со смесью, умчалась наверх, Кирилл распахнул окно. Короткие мгновения тишины. Они дорогого стоят, в их шумном доме тишины априори не бывает. Трое детей. Один из них – голосистый младенец трёх с половиной месяцев от роду, второй, и он же самый тихий, подросток неполных шестнадцати лет, но фору всем даёт девятилетняя фурия, гремучая смесь урагана с цунами, она же милая девочка Полина, существо гиперактивное и гипершумное, но при этом абсолютно безвредное. А девять ей, к слову сказать, только через месяц стукнет…

Вскоре собралось за завтраком всё семейство. Лиза ела без аппетита, всё думала о чём-то. Полинка хотела пристать к ней с расспросами, но Кирилл показал дочери кулак. Она насупилась и отвернулась, но с вопросами к матери лезть всё же не стала. Доела молча, помыла тарелку за собой, подхватила коляску с Максимкой.

– Мам, пап, мы гулять! – объявила она. – До Троицких дойдём, а потом на пляж. Марк, ты с нами или готовиться будешь?

– С вами. Только учебник захвачу.

– Полин, будь бдительна, – хмуро напутствовал её отец. – Марк, ты за старшего, за девчонками следи. Держитесь все вместе.

– Почему? – насторожилась Лиза. – Чего я не знаю?

– Ребята уйдут, мы поговорим с тобой.

Кирилл вывел жену во внутренний крохотный дворик, где помещались только садовые качели, скамейка, мангал да пара вишнёвых деревьев, усадил на качели, сел рядом и протянул захваченную из дома куклу.

– Что это? – ужаснулась Лиза, с брезгливой гримасой откидывая игрушку в сторону.

– Это у тебя надо спросить.

– Да объясни же ты мне! Я ничего не понимаю! Что случилось вчера вечером?! К чему все эти гляделки за столом?! О какой бдительности ты говорил дочери?! Кирилл! Расскажи мне! – взмолилась Лиза.

– Да нечего мне рассказывать, – нехотя откликнулся Кир. – Выхожу вчера из комнаты, тебя нет нигде. Отдал Макса Польке, пошёл искать. В лесу нашёл. Не знаю, откуда ты шла, но это… – он подцепил мыском кроссовка куклу, – было у тебя в руках. Ты ничего не понимала, ничего вокруг себя не видела. Очнулась в душе. И то, не сразу. Да, и это ещё не всё. Сегодня утром в новостном блоке объявили о пропаже девочки из Полькиной гимназии. Так вот, на фото, которое показали, девочка держит в руках вот это чудовище, именуемое в быту куклой Луизой. Имя мне Полька подсказала. Она знает пропавшую девочку, даже приятельствует с ней, и куклу эту видела не раз.

– Я… я ничего не помню, – в отчаянии замотала головой Лиза.

– Куклу возьми. Посмотри, может, вспомнишь что… – Рыжая прядь, выбившись из-под заколки, упала Лизе на шею, Кирилл с трудом оторвал взгляд от неё. Да что же происходит с ним? Почти четыре года они женаты, а отношения до сих пор не потеряли яркости и глубины, но в последнее время что-то странное творится с ним. Достаточно просто посмотреть на жену и тут же первобытные инстинкты включаются. Хочется схватить её в охапку, закинуть на плечо и утащить в пещеру, а там…

Пока Кирилл, старательно отворачиваясь, грезил о собственной жене, Лиза опустилась на колени, пристроив обе ладони на замызганной игрушке.

Ей что-то мешало. Она никак не могла сосредоточиться на игрушке и считать хоть какую-то информацию, всё перекрывали непонятные помехи, а источник помех сидел на качелях и, не отрываясь, смотрел на неё.

– Кир! – Лиза резко обернулась. – Ну в чём дело-то?! – Догадалась. Хихикнула. Поднявшись с колен, приблизилась, наклонилась, уронив рассыпавшиеся пряди волос ему на лицо, опустила ладони на плечи, легко коснулась губами губ, шепнула едва слышно, – Детей дома нет. – Кирилл намёк понял, подхватил её на руки, вбежал на крыльцо, закрыл на щеколду входную дверь…

Позже Лиза спустилась во дворик уже одна, Кирилл не стал мешаться, клятвенно пообещав даже в окно на неё не смотреть. Правда об обещании своём тут же забыл и тайком из-за занавески всё же наблюдал за женой. А вдруг помощь понадобится? Вдруг она снова в лес уйдёт, кто знает, что там случилось с кукольной хозяйкой, и какая реакция возникнет у Лизы на полученную информацию? Не из праздного любопытства подглядывал, исключительно из соображений Лизиной безопасности.

Лиза снова опустилась перед куклой на колени, подула на кулачки, согревая их дыханием, приложила ладони к игрушке и снова оказалась в подвальной темноте. Сначала тихо было, но прислушавшись, Лиза уловила в тишине странные звуки: ритмичные удары твёрдым предметом о что-то твёрдое, металлическое позвякивание, короткий разочарованный всхлип. Пусть в темноте и не видно, но Лиза отчётливо поняла, кто является источником звука. Эля! Хозяйка куклы. Жива! Пока жива… Она растеряна, ей очень страшно и холодно, она кутается в колючее шерстяное одеяло, но жива и в целом даже здорова.

Лиза потрясла головой. От куклы явно веет мёртвой энергетикой, но не то, не то… Лиза искала, пыталась вытащить из куклы воспоминания, обойти преграду собственного беспамятства, ведь где-то нашла эту куклу, и что-то подсказывало ей, что не просто так провал в памяти случился. Что-то произошло там, в лесу. Но вот что? Почему могильным холодом по рукам бьёт?

Слабость накатила внезапно. Задрожали руки, заболела от напряжения голова, а из носа на тротуарную плитку закапала алая кровь. Лиза судорожно стискивала ладонями кукольное тельце и не в силах была разомкнуть одеревеневшие пальцы. И понимала, что надо прекратить эту пытку, но руки не слушались.

Кирилл не зря наблюдал за Лизой через окно, заметил, что побледнела, кинулся к жене, отцепил руки от куклы, ногой отшвырнул её в сторону, подхватил Лизу на руки, занёс в дом.

– Лизка, ну нельзя же так! – ворчливо распекал он её, прикладывая на пылающий лоб смоченное в холодной водой полотенце. – Видишь, что не получается, так и не надо. Значит, время не пришло. Вспомни, раньше ведь так же было, информация поступала дозировано, понемногу.

– Кирюш, ты не понимаешь, теперь всё иначе. – Лиза лежала на диване, натянув до подбородка пушистый плед. Её бил озноб, руки дрожали, голос звучал слабо и неуверенно. – Эта девочка, Эля, она жива. Я точно знаю, что жива, но кукла… на ней присутствует мёртвая энергетика, она буквально пропитана ею. И потом… меня мучает тот факт, что кукла оказалась в нашем доме.

– Ты сама её принесла! – усмехнулся Кирилл, подавая Лизе стакан воды и таблетку обезболивающего.

– Да. Но откуда? Где я была? Что видела? Если сопоставить факты, получается, куклу я забрала у… трупа? Или нет? Но откуда тогда на кукле мёртвая энергетика?

– Может, тот, кто дарил девочке куклу, уже мёртв? – предположил Кирилл.

– Это да. Отец ей подарил куклу, потому Эля и не расстаётся с ней. И отца действительно уже нет, но дело вовсе не в нём. Ты не поймёшь, а потому просто поверь. Энергетика настолько сильна, что перебивает всё остальное, то есть это последний отпечаток на кукле. Скорее всего, на него я и шла, – кусая губы, рассуждала Лиза. – Только почему-то закрыта информация. Как ни стараюсь, а ничего увидеть не могу.

– Ты хочешь сказать, что в нашем лесу кто-то умер? – Кирилл насторожился. Предположение Лизы, казалось, объясняло всё. Или запутывало ещё больше.