Ее катализатор

Зачем он задает эти вопросы? Они же не относятся к делу. Или он почувствовал вину и пытается загладить ее? Возможно. А может быть понял, что для продуктивной работы нужно доверие.

— Когда я в Лероне и не на заданиях, то стараюсь пару раз в неделю, — пожала я плечами. — А вообще, некоторые миссии заменяют десяток тренировок.

— Многим оружием ты владеешь?

— Лезвия, сюрикены, лук, арбалет, хлыст.

— О, да! — улыбнулся он. — Хлыст — это внушительно.

— Это очень удобно, ваше величество. Также, иглы, но их я не люблю, сюда же относятся нунчаки, кастеты, меч.

— А огнестрельное? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.

— Оно запрещено во всех странах континента.

— Я знаю, — тихо ответил он. — Но владеешь ли ты им?

— Чтоб им владеть нужно иметь его, а хранение огнестрельного оружия запрещено. И тренировки с ним запрещены.

Он моргнул несколько раз и кивнул. Но что-то дернуло раскрыться меня больше.

— Но я умею.

В воздухе повисла звенящая тишина. Он медленно осматривал меня. И хоть я была одета очень удобно и прилично, чувствовала я себя голой.

— Расскажешь откуда? — спросил он.

Я облизнула губы, и поняла, что ладони стали слегка влажными. Доверие, верно? Вряд ли он побежит всем рассказывать. Тем более, что ничего противозаконного особо я не делала. Почти.

— Мой отец владел им и научил меня с братом. Но именно мой же отец был на миссиях по сбору информации для того, чтоб наложить запрет.

— Он хорошо выполнил свою работу. Запрет действительно наложен, — ответил король.

— Но какой ценой? — тихо прошептала я.

— Ценой его жизни?

Я слегка кивнула.

— Да, Джон Но`рвес был моим отцом.

— Он погиб вместе с женой и другим ассасинами из группы объединенных стран.

— Верно. Те, кто выступали против запрета хотели уничтожить улики, а уничтожили их и… тем самым промазали мимо же своей цели.

— Сколько тебе лет было?

— Мне шесть, Лоуренсу восемь.

— И ты уже владела огнестрельным оружием?

— Дети в семье ассасинов не всегда дети.

— Во сколько лет ты первый раз убила?

— В четырнадцать, — спокойно ответила я. Эта тема не являлась для меня больной.

— Ты была очень юной.

— Я и сейчас не старая. Мне двадцать один.

— Это верно. Ты очень молодая.

Я дернула уголком губ и откусила эклер.

После ужина Шафран показал мне книжные полки, тут было много книг, в частности про старые кланы.

— Вы здесь часто бываете? — спросила я его.

— Стараюсь выбираться, домик наполняет меня кислородом, открывает второе дыхание.

Я открыла первую попавшуюся книгу, там был описан какой-то старинный ритуал, связанный с тигром. На иллюстрации была изображена девушка, стоящая на спине огромного хищника, а в зубах она держала меч.

— Это Лара? Жена правителя Кароса?

— Нет, — покачал он головой. — Это ее мать. Она владела соединением сознания со зверем.

— Интересная информация.

— Да, и утерянная. Тут есть лишь описания, что они могли. А вот как их народ это делал… неизвестно.

— Я уверена, что вы сможете найти еще информацию и вернете много потерянных знаний. — Я говорила совершенно искренне, я правда верила в него.

— Если со мной ничего не случится, — горько усмехнулся он.

Я положила руку ему на плечо, чтоб приободрить, и почувствовала какой он горячий. Он резко посмотрел на меня. А в светло-зеленых глазах плескалось удивление. У меня спине пустили как будто электрический разряд. Мне захотелось провести по плечу дальше, до шеи, но я сдержалась и смотрела прямо в глаза.

— Я верю, что вы будете мудрым королем, сможете навести порядок в стране и внесете большой вклад в развитие международной культуры и истории.

— Почему?

— Просто верю.

Он резко выдохнул. Глядя на меня с какими-то неизвестными мне эмоциями. Его ладонь накрыла мою руку на его плече. Я вздрогнула, не понимая, что происходит. Вторую руку он положил мне на плечо, а затем скользнул на плечи, шею и… притянул меня к себе.

Его дыхание опалило мне лицо, а затем он накрыл мои губы поцелуем.

Настойчивым, сильным, но невероятно нежным. Как это сочеталось в нем? Я не могла ответить на эти вопросы.

Шафран пах шафраном. Как пряность, слегка горьковатая, чуть землистая. Теплая. Здесь пробивались нотки лакрицы и… карамели. Хотелось вдохнуть глубже.

Все внутри кричало «Да». Я захотела прижаться ближе, плотнее. Ощутить себя в объятиях сильного мужчины и потеряться. Забыть, значение таких слов как «самообладание», «хладнокровность», «уравновешенность». Но я — Николетт. Я никогда не забываю, кто я.

А Шафран тем временем вторую руку положил мне на щеку и шею, поглаживая мой висок большим пальцем. Меня никогда не гладили так нежно! Мне захотелось заплакать.

Но реальность ударила меня по голове. Задание, Карос, король… и я вспомнила все разговоры, что были между нами.

Шафран отшатнулся от меня, расширив глаза от изумления и прижал руку к левой щеке. Потому что я отвесила ему пощечину.

— Что вы делаете? — я еле сдерживалась, чтоб не начать кричать.

— Я не знаю… что на меня нашло, — растерянно пробормотал он.

— Вы! — сказал я дрожащим голосом. — Отчитывали меня как маленькую! Называли глупой, несносной.

— Николетт. — Это звучало так умоляюще.

— Нет! Замолчите! Вы видели, как я целуюсь с барменом и решили, что я легкодоступная?

— О, Судьба! Нет! Послушай, меня.

— Я не хочу, — покачала я головой разочаровано. — Вы считаете, что если я решила один раз сходить в бар, если я не стесняюсь некоторых публичных проявлений, то… со мной можно так? Вы поэтому меня позвали в домик? Посчитали, что я соглашусь с вами разделить постель? Затащите меня в койку?

— Нет, Николетт. Я не думал об этом.

— Я думала, что вы хотите наладить доверительные отношения.

— Так и есть.

— Не лгите мне! Вы устроили этот ужин вдали от чужих глаз, рассчитывая на то, что я — девушка легкого поведения?!

— Николетт…

Он снова приблизился ко мне и хотел взять меня за руку, но я ее отдернула и отшатнулась.

— Не трогайте меня. — Я гневно посмотрела на него. — Никогда не смейте ко мне прикасаться без моего разрешения! Вы ошиблись на мой счет.

— Николетт, — наконец повысил он голос, но это был не то крик, не то мольба. — Я прошу прощения у тебя за все те слова, что наговорил. Я очень ошибся в тебе.

— Вы ошиблись и сегодня! Я всегда сама выбираю в своей жизни абсолютно все. И с кем целоваться тоже. И с вами целоваться я не выбирала!

— Прости меня, пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел. Не планировал. Ты…

— Заткитесь!

И он действительно замолчал, смотря на меня взглядом, полным боли.

— Не смейте, — почти рычала я. — Не смейте меня трогать больше. И никогда не думайте о том, что я могла бы вам что-то позволить! Вы унизили меня своими словами ранее, а сегодня поступком.

Он молчал, сгорбился и стоял неподвижно на месте, а я продолжала:

— Я закончу эту миссию. Мы будем с вами еще много видеться, обсуждать, проверять все. Но… никогда. Слышите, никогда не думайте обо мне так, как сегодня! Вы для меня умерли как мужчина.

Он резко вдохнул, будто его ударили под дых. Но мне было плевать. Как зашла в окно, так и вышла, оставив короля наедине со своими мыслями. Я шла по саду и вытирала свои слезы, поздно поняв, что течь они начали еще в домике. Прямо при нем.

Мне было очень больно и стыдно. Стыдно за слезы и слабость. Больно, что он так обо мне подумал. Что я девушка, которую можно просто пригласить в домик и развлечься. Мы обсуждали всего каких-то полчаса назад, кто будет свататься к нему. А несколько мгновений назад он целовал меня.

Что я не могла понять, так это почему так горели губы… И почему было больно от осознания, что он не может быть искренним. Почему так хотелось, чтоб это правда был его порыв, который он не смог остановить, глядя на меня. Зачем мне хотелось, чтоб он хотел именно моего поцелуя. Не потому что ему показалось, что я позволю. Мне хотелось, чтоб он молил о моем позволении и только о моем.