Страница 52 из 140
О происхождении жизни мы уже говорили на одной из лекций. Сегодня мы обсудим социальную организацию приматов, то, как устроены социумы у приматов.
Для того, чтобы отличить кучу бактерий или амеб, сползающихся к еде, от многоклеточного организма, проверяют наличие коммуникации. Если все ползут в одну сторону, потому что там хорошо, и никто друг с другом не общается, то это просто «толпа» бактерий. Если же имеется система коммуникаций, то уже можно говорить о переходе к единому организму. На прошлой лекции были разобраны ступени такого перехода. Мы говорили и о том, что в социуме приматов имеется система коммуникаций. И некоторые виды коммуникаций приматов сохранились вплоть до сегодняшнего дня в человеческом обществе. В прошлый раз уже был упомянут груминг, который характерен и для обезьян, и для человека. Еще одна сохранившаяся форма поведения — это ношение детеныша. Приматы, начиная с лемуров и заканчивая шимпанзе, гориллами и орангутанами, носят своих детенышей на спине. Детеныш очень крепко держится за шерсть матери, и даже при ее быстром передвижении он не падает. У человеческого ребенка сохранилась эта способность в виде так называемых врожденных рефлексов. Если младенцу до месяца вложить что-то в руку, палец, например, то он его сразу же крепко схватит. Это остатки рефлекса, когда в прошлом детеныш обезьяны должен был хвататься за шерсть матери. Есть еще один рефлекс, связанный с тем, что за маму надо было очень крепко держаться и ни в коем случае ее не терять. Если подложить ребенку под голову руку, а потом резко отпустить, то он махнет головкой, а руками резко разведет в стороны и затем обхватит себя за бока. Понятно, зачем этот рефлекс нужен: если ты потерял маму, то нужно побыстрее так махнуть, может еще успеешь поймать маму. У человека сохраняется такой же способ ношения детей. В очень многих племенах, ведущий традиционный способ жизни, детей носят привязанными на спине, реже на бедре. Это явно сохранилось от наших предков приматов. Но поскольку мамы теперь не волосатые, держаться за них трудно, детей теперь приходится привязывать.
В стаде шимпанзе существует система обучения.
Группы шимпанзе, живущие в географически отдаленных местах, могут иметь абсолютно разные культурные традиции. Есть и общие традиции, но есть и разные. Так, в одной из групп шимпанзе, то животное, которое вычесывают, во время груминга закидывает руки за голову, а в других группах ничего подобного не происходит.
Группы предков человека вели образ жизни, видимо, сходный с тем, который ведут сейчас шимпанзе. Шимпанзе — наши ближайшие родственники среди ныне живущих приматов. С появлением человека как биологического вида сотни тысяч лет группы людей занимались охотой-собирательством и кочевали с места на место в поисках еды.
Многие традиции сохранились у племен с архаичным укладом. Ниже на рисунке вверху представлены бушмены. Народы, живущие на юге Африки. Они, видимо, сохранили образ жизни с древнейших времен. Они охотники-собиратели, живут кочующими группами около 30 человек. Когда они останавливаются на стоянку, то они сооружают навесы из веток, защищающие от ветра. Численность семьи от 2 человек (если это муж с женой) и до 7–8 человек (если это муж, жена, дети; иногда могут быть их родственники). Обычно группа состоит из 2–5 семей. Иногда люди уходят куда-то в сторону поохотиться, но потом возвращаются. Бушмены любят ходить в гости в соседние общины. Община имеет свою территорию, заходить на которую без ее разрешения и собирать там орехи или охотиться совершенно неприлично.
Справа внизу изображены другие жители Африки — масаи-скотоводы. Основной источник их пищи — то, что они получают от коров (молоко и мясо).
Слева изображен представитель охотников на северного зверя — чукчей и эскимосов. Они ведут приблизительно одинаковый образ жизни. Обратите внимание, на различие в пропорциях. Масаи живут в теплом жарком климате, поэтому у них длинное тело и длинные ноги, чтобы лучше шел теплообмен. Эскимосы живут на Севере, поэтому они ниже ростом и конечности у них короче — на Севере тепло надо беречь. Это — адаптация к климатическим условиям. Это небольшое отступление от темы; на социальные взаимоотношения антропологический адаптивный тип практически не влияет.
Вернемся к приматам, к тому, как устроено их стадо. Структуру стада можно хорошо рассмотреть на стоянке, когда животные кормятся, или на марше, когда животные передвигаются. В центре стада находится лидер, обычно это — сильный взрослый самец. Его называют а-самец — самец самого высокого ранга. Вокруг него — самцы второго ранга, самки с детенышами (как только у самки появляется детеныш, ее ранг сразу повышается, и она проводит много времени близко к лидеру). Они окружены более низкоранговыми животными: взрослыми самками без детей и молодыми самцами. По периферии стада находятся молодые буйные подростки, которые это стадо охраняют. Они еще мало обучены, и потому наименее ценные. Потерять самца-лидера — это большая потеря, он много знает. Его функции: они принимает решения, где кормиться, остановиться на водопой или пройти мимо, в случае опасности — бежать или защищаться. Он организует своих соплеменников на совместные действия, он принимает решения о том, что должна делать группа. Это мудрая сильная личность, индивид, не знаю, как сказать, потому что после того, как ознакомишься с культурой шимпанзе, называть их животными язык не поворачивается. Итак, в центре стада находятся наиболее ценные представители стада — лидер и самки с детенышами. Если детенышу угрожает опасность, вся группа бросается на его защиту. На стоянке во время кормежки, молоды самцы охраняют стадо. Они «стоят в дозоре», и когда видят что-то опасное, криком оповещают об этом остальных. И самец-лидер также ведет наблюдение за окружающей территорией.
Во время охраны, молодые самцы сидят, раздвинув свои задние лапы, и демонстрируя миру эрегированный половой орган. Это является знаком угрозы и демонстрацией боевого духа охранника. Дело в том, что во время драки в кровь животного, равно как и человека, поступает гормон адреналин и другие гормоны, мобилизующие организм. Часть этих путей мобилизации совпадают с путями появления эрекции, поэтому эрекция — это знак того, что животное сильное и агрессивное, и может победить всех, защищая свою группу. Таким образом, эрекция, кроме того, что она еще и по прямому назначению иногда применяется, является знаком коммуникации, который обозначает «Я — сильный, не подходи ко мне!».
Это сохранилось и у людей. Ниже на фотографии изображены представители племен, которые, подчеркивая мощь своего полового органа, надевают на них чехол. Если он очень длинный, то его еще подвязывают. Чем мужчина старше и уважаемее, тем больше размеры чехла. Носят его не все время (потому что неудобно), а в каких-то ритуальных ситуациях. Иногда там внизу еще делают кармашки, чтобы всякую мелочь туда складывать. Функции те же — подчеркивает ранг и силу обладателя этого величественного чехла.
Когда проводили раскопки римских городов, засыпанных пеплом, в Геркулануме были найдены возле домов столбики, называемые гермами. Это столбики с головой мужчины и выполненной на соответствующем месте изображением эрегированного члена. Они охраняли территорию, сообщая всем, что здесь есть защитник. Ниже изображена деревянная фигурка, совершенно с такой же структурой, вырезанная недавно представителем одного из африканских племен. Функции те же — охранные. К приматам восходит и традиция носить на шее охранные амулеты в виде фаллоса. Туда же восходит известный неприличный жест, который сообщает все то же самое, что и у приматов. И, как предполагают некоторые лингвисты, к этим биологическим корням восходят некоторые матерные ругательства. И еще один интересный момент. Так как эрегированный половой орган означает угрозу, то низкоранговые особи не имеют права проявлять эрекцию в присутствии старших по рангу. Проявление эрекции прощается только детенышам-несмышленышам. Но с определенного возраста (с 3–5 лет), если он демонстрирует эрекцию в присутствии старших, ему дают по шее, чтобы вел себя прилично. То есть это еще и механизм поддержания иерархии внутри социума.