Тропой памяти

— Все-все, уже идем. Сейчас идем… — пообещал Шаграт.

— Во зверюга! — уважительно покачал головой Таглук, — Где взял такого?

— Места надо знать! — хохотнул Шаграт. — Ладно, куршада[32], Лысый Гриф!

— Куршада, Волчий След! — и впрямь напоминающий грифа Таглук тоже не удержался и припомнил старинное прозвище гостя. Прощаясь, приятели хлопнули друг друга по стальному плечу и расстались. Не успел еще отряд из пяти орков и одного тролля скрыться из виду, как из будки с окошком, где выдавали пропуска, вылез тощий сутулый паренек лет сорока восьми в форменной рубахе не по размеру. Подобравшись бочком к стражу ворот, что взглядом провожал пришельцев, он осторожно поинтересовался:

— Таглук-сама… А кто это был?

— Это? — Таглук глянул на мальца сверху вниз и ухмыльнулся, — Это, парень, дзаннарт-кхан Шаграт, начальник Кирит-Унгольской погранзаставы.

Распрощавшись со старым товарищем, Шаграт в сопровождении верного тролля Гуфа и четырех воинов пограничной стражи направился в Назгулью башню. Здесь следовало бы немного пояснить: несмотря на то, что крепость Минас-Моргул была, как и ее белый двойник, целиком вырублена в теле скалы, она вовсе не являлась монолитным сооружением. Сразу за воротами начинался вымощенный камнем внутренний двор с единственным в крепости колодцем. По правую руку полукольцом располагались склады с оружием и таингуром, по левую — гаражи катапульт, склады боеприпасов и запасных частей к камнеметательным машинам. На этом внешний первый ярус построек заканчивался, и если пойти вперед, преодолевая довольно крутой подъем в горку, то через пять-шесть десятков шагов вы окажетесь перед двумя башнями, соединенными меж собою высоким арочным пролетом. Первая из них явно моложе своей сестры, она примыкает к трехэтажному каменному зданию и служит не более чем элементом декора. В этом здании расположена канцелярия. Вторая же из башен представляет собой сложенный из базальтовых блоков усеченный конус высотой в сто пятьдесят локтей, увенчанный острым шпилем. Винтовая лестница ведет на самый верх, прямо к резиденции Зрачков Всевидящего Ока. Вход в башню был только один, но поговаривали, что из подвалов можно попасть в любую часть крепости. Сразу за аркой серой вереницей тянулись бесконечные склады, содержимое которых: форма, оружие и доспехи — предназначалось не для собственного гарнизона крепости, а для последующего распределения в частях и соединениях, так или иначе проходящих через Моргул. В отличие от того же Паучьего Жала, бывшая Крепость Луны являлась не просто пограничным постом, а крупнейшей перевалочной базой Итилиэна. Помимо пары сотен душ гарнизона и вполовину меньшей армии писцов и счетоводов, здесь с лихвой нашлось бы достаточно места еще для двух сотен народа, не слишком обремененного представлениями об идеальном жилище. Именно для таких «необремененных» позади главной канцелярии в свое время было выстроено каменное здание о двух этажах с окнами на север. Каменное — потому что строили в Стране Восходящего солнца всегда и на века, и на совесть, правда, в основном, из-за острой нехватки дерева. Камня же и глины, равно как и металла, в стране было — хоть доверху завались!

Сапоги дзаннарт-кхана Шаграта глухо отстукивали по плитам внутреннего двора крепости. Позади на должном расстоянии шагала охрана из четырех молодцев в коричневой форме, а замыкал шествие молчаливый горный тролль. Сотник торопился — у него было много дел. Самым разумным было бы, конечно, дождаться, когда погаснет закат и ночь окончательно вступит в свои права, но Шаграт, полдня тащившийся пешком по горам, справедливо рассудил, что ценный груз окажется достойной платой за беспокойство высочайшего внимания в такую рань. К тому же, как следовало из опасной, но, тем не менее, распространенной шутки, «Уллах-тхар’ай никогда не спят, кроме тех случаев, когда они бодрствуют».

Сдав пленника с рук на руки неулыбчивым ребятам со щербатым полумесяцем на левом рукаве, Шаграт прождал минут пять, пока оформят пропуск. Затолкав свежий пергамент в раструб перчатки, сотник неспешно поднялся по витой лестнице на самый верх башни. Перед черной дубовой дверью, за которой располагалась непосредственно резиденция Уллах-тхар’ай, он немного потоптался, собираясь с духом: все-таки встреча с живыми и всесильными мертвецами — неприятная штука. После короткой моральной подготовки Шаграт решительно толкнул тяжелую створку, жмурясь от странного запаха промозглой, нежилой сырости и запустения, царившего в рабочем, по сути, кабинете.

Назгул, отвечающий за северо-западный округ, принял начальника Кирит-Унгольской погранзаставы весьма холодно. Впрочем, кто же хоть когда-то находил у них теплый прием? Особенно портило впечатление непреходящее чувство чужих холодных и склизких щупальцев, проникающих в мозг. Зная об этой дурной привычке Зрачков Всевидящего Ока, без крайней нужды к ним старались не показываться — а ну еще усмотрит в мыслях нечто крамольное. Но Шаграту на подобные страшилки было плевать: пусть себе шарят! Что найдут — половину мне… Развернутый свиток с донесением лег на стол перед Назгулом. В принципе, это была еще одна милая формальность: Уллах-тхар’ай никогда не интересовало написанное кистью, если рядом стоял живой свидетель. Вот и сейчас пришлось потерпеть неприятную процедуру обшаривания памяти. К слову сказать, настроение Назгула изрядно улучшилось после известия о пойманном шпионе Гондора: будто ледяная хватка чужой воли немного ослабла. Уловив изменения в настроении начальства, Шаграт перешел к главной части своего визита. Сотник был не дурак, и отлично видел, что до начала войны времени остается все меньше и меньше. В складывающейся ситуации, начальнику погранзаставы все менее и менее улыбалось лично таскать пойманных лазутчиков в Моргул: во-первых, и так не ближний свет, это тебе не в стойбище от дома до кудука прогуляться, а во-вторых, было неразумно лишний раз покидать заставу. Поэтому в двух словах описав, насколько важное в стратегическом плане положение занимает Кирит-Унгол, сотник развернул перед уллах-тхар еще один пергамент, в котором содержалось прошение на высочайшее имя: наделить его, дзаннарт-кхана Шаграта из клана Хуркулхубу[33], правом лично допрашивать обнаруженных и пойманных на территории заставы нарушителей, а также самостоятельно решать их дальнейшую судьбу без участия Уллах-тхар’ай. Молодой сотник почти не надеялся на успех своей затеи, однако ему неожиданно повезло: Назгул не стал возражать. Бесплотные руки разгладили пергамент с прошением, их обладатель еще раз перечитал написанное, а через мгновение над строками полыхнула бесшумная вспышка темного пламени, и пахнуло паленой кожей. В правом нижнем углу, там, где обычно ставят подпись, появилась выжженная неведомой силой вязь высочайшего имени. Стараясь, чтобы мысль не приобретала слишком уж явного вида, Шаграт иронично приподнял бровь, перечеркнутую тремя шрамами: ох, ну до чего же сильные мира сего порой пристрастны к дешевым трюкам! Неужели нельзя обойтись обычной закорючкой тушью или чернилами… Но как бы там ни было, а цель была достигнута — великий мертвец дал свое согласие.

Покончив с этим важным делом, донельзя довольный Шаграт покинул башню и направился в соседнее здание, откуда и вышел через полчаса с длинным списком в руках: помимо прочего, сегодня следовало пополнить запасы продовольствия для Кирит-Унгола. Пока сотник и исполнявшие роль носильщиков воины пограничной стражи переходили от одного погреба к другому, набирая в должном количестве всякого указанного в пергаменте наименования, прошло полночи. Время близилось к обеду, а в списке сегодняшних дел числилось еще одно, причем срочное. Суть его состояла в том, что один из стрелков Паучьего Жала две ночи тому назад ухитрился сорваться со скалы и разбиться насмерть. Если отставить в сторону сантименты и объяснительные письма начальству, погибшему необходимо было срочно найти замену. Задерживаться же здесь до утра Шаграт не планировал, поэтому оставив погрузку продовольствия на совести пыхтящих от натуги подчиненных, он снова отправился к начальству, на этот раз — уже непосредственному.

32

Букв. «скоро свидеться, бывай» (черное наречие).

33

«Желтая Сова»(черное наречие). «Хуркулхубухар» — клан (племя, народ) Желтой Совы, к которому принадлежит Шаграт.