Голос Вессема. Радиомолчание

Я вернулась в синюю зону и наконец дошла до библиотеки. Там уже торчал Коста Дейнак, что-то смотрел, сидя за монитором у самой двери. Я кивнула ему без особой радости и устроилась в противоположном углу. Зашла в свой учебный аккаунт, посмотрела, по каким дисциплинам у меня самые низкие оценки. Вздохнула. Ну и ладно, зато я медиатор хороший.

Включив наугад лекцию из раздела «Картографирование и пространственный анализ», я погрузилась обратно в свою тревогу, почти не слушая, о чем мне говорят. Наконец на словах «преобразуем наши данные в картографируемые с помощью геокодирования» я сдалась и стянула наушники. Все равно ничего не запоминаю.

Коста уже ушел, вместо него сидел Тим, которого ко мне перевели из группы Келемена. На его экране стремительно менялись формулы, перетекали одна в другую. Интересно, он это понимает? Или как я, просто сидит?

Коди не было в его комнате, и я отправилась в желтую зону, но и там мне толком ничего не сказали – лишь сообщили, что он в порядке.

– Расслабься, – попытался успокоить меня Детлеф после вечерней проверки, пока мы шли к себе. – Может, его импланты поставили на техобслуживание. Это, знаешь, неприятное зрелище, я бы и сам предпочел, чтобы меня таким не видели.

– Все будет хорошо, – добавил Петер.

Я ждала, что он еще что-нибудь скажет и, может, выдаст побольше информации из своего прошлого, но он, как обычно, промолчал.

Коди вернулся лишь утром, уже после завтрака. Просто появился на занятиях, как обычно, сел на свое место, кивнул всем и приготовился слушать сержанта. Я смотрела на него не отрываясь, пытаясь понять, изменилось ли что-то в его внешности.

– Что? – спросил он шепотом, почувствовав мой взгляд.

– Что с тобой сделали? – спросила я.

Коди удивленно уставился на меня.

– Сделали?

– Зачем тебя вызывали в желтую зону?

– А, это. Ерунда, вводили очередную дозу нейропротектора, – отмахнулся он.

Я не знала, что такое нейропротектор, но слова Коди меня успокоили, и я наконец смогла сосредоточиться на учебе, а потом – на тренировке.

После обеда нас снова вывезли на полигон. Первой дежурила Эрика – сержант Хольт своих ошибок не повторял, – и я вместе со своей группой подошла к построенному в самом конце полигона павильону.

– Учебная задача, – орал нам сержант Хольт, одновременно выдавая респираторы. Мой он сунул мне в руки с такой силой, что я покачнулась. – Внутри – пятеро заложников и трое террористов, вы должны войти и вывести заложников живыми. В помещении было применено отравляющее вещество типа дельта. Неизвестно, есть ли у террористов респираторы, но у заложников точно нет. Обозначения стандартные. У вас четыре минуты, пошли!

Я от души надеялась, что хоть кто-то из наших знает, что делать. Обозначения стандартные – это ладно, это я знала. Значит, террористы будут в форме и бронежилетах, а заложники – в гражданском. Координировать действия моей группы будет Эрика, но ко мне она не подключится, не рискнет. Что мне-то делать?

Все эти мысли пронеслись в моей голове, когда я последней вошла в задымленное помещение. Дельта – это плохо, отметила я про себя. Это значит, что через четыре минуты заложники – воображаемые, но все же – погибнут. И эту дрянь действительно распылили в воздухе – горло уже начало драть, несмотря на респиратор.

Детлеф как обычно взял на себя командование. По его сигналу мы разобрались по парам – меня он оставил рядом с собой – и рассредоточились.

Внутри павильон был разделен на комнаты и коридоры – как будто жилой дом. В полутьме я различала надписи на стенах, старую обшарпанную мебель, на полу валялся какой-то мусор. Нужно было методично проверить одну комнату за другой, внимательно прислушиваясь – иногда сержанты оставляли звуковые подсказки, – и приглядываясь, чтобы не попасться в ловушку.

Никто ничего не говорил, информацией модификанты обменивались через Эрику, а я просто держалась рядом с Детлефом и старалась прикрывать его как могла, изо всех сил сдерживая кашель. От отравы в воздухе голова шла кругом, я едва соображала. Где-то раздались один за другим два выстрела. Детлеф неожиданно метнулся в сторону и тоже выстрелил. Послышался звук, будто что-то упало.

– Террористы обезврежены, забираем заложников, – сказал он мне. – Здесь двое, я их возьму и выходим. У нас минута.

Я прошла мимо террориста – незнакомого парня, наверное, еще одного сержанта, одетого действительно в бронежилет с намалеванным на нем символом Возрождения Нации. Ну да, почему бы и нет. К его респиратору тянулась трубка от баллонов с дыхательной смесью, посреди лба на шлеме виднелась точка от попадания Детлефа – он стрелял, конечно, не боевыми патронами, а электронными метками, которые блокировали оружие противника.

Парень, устав прикидываться трупом, ухмыльнулся и показал мне большой палец, потом махнул в сторону выхода.

Детлеф уже подхватил на руки двух «заложников» – манекены в гражданской одежде, очень реалистично сделанные. Судя по всему, мы спасли двух детей, мальчика и девочку.

– Черт, тяжелые, – сказал он с удивлением. – Что они туда напихали?

Меня скрутил очередной приступ кашля, мир перед глазами поплыл, и я поковыляла следом за Детлефом, стараясь не отставать, но он все равно шел гораздо быстрее, и я уже едва видела его в темном задымленном коридоре. Секунда, другая – и я осталась одна. Я прислонилась к стене, стараясь отдышаться – дурацкий поступок, стоило бы наоборот задержать дыхание, а потом, держась за стену, я продолжила двигаться – медленно, слишком медленно, но зато в верном направлении. Это я поняла, когда из темноты вдруг снова возник Детлеф, уже без заложников, закинул мою руку себе на плечо и дотащил до двери.

Я стянула респиратор и шумно вдохнула.

– …четыре, три, две, одна. Вы уложились.

Сержант Хольт поднял взгляд от секундомера.

– Даже интересно, что бы ты делала, рядовая Корто, если бы твоего напарника подстрелили и тебе пришлось бы его вытаскивать.

Я бы не смогла ответить, даже если бы хотела. Мне казалось, я сейчас свои легкие выплюну – стоя на коленях, я согнулась к самой земле, а кашель все не прекращался.

– Может, тебе вызвать мобильный медблок? – спросил Алекс. – Подышишь кислородом.

Я подняла голову. Остальная группа уже отдышалась хотя вид у всех был бледный. Детлеф как-то незаметно переместился к Эрике и смотрел на нее, не скрываясь.

– А в настоящем бою ты тоже вызовешь ей мобильный медблок с кислородным баллоном? – рявкнул Хольт. – Ваша задача – научиться действовать в любых условиях, выполнять боевые задачи, даже если вам плохо, больно, тяжело и страшно. Корто, встань! Дыши глубже, руки над головой, прочищай легкие! Вторая группа, пошла! Келемен – дежурный медиатор, быстро! Бегом, бегом, бегом!

Вся группа Эрики, включая ее саму, натянули респираторы и скрылись внутри павильона. Иштан растянулся в раскладном кресле.

Я поднялась, но голова все еще кружилась. Остальные то ли были не так восприимчивы к яду, то ли просто меньше времени провели внутри. Мне хотелось даже не сесть – лечь, но Хольт то и дело смотрел на меня, и я не решалась даже прислониться к чему-нибудь. Продышаться не получалось.

Уже через три минуты группа Эрики вернулась вместе с заложниками, стянули респираторы и принялись за дыхательные упражнения. Коди подошел ко мне.

– Ты как? – спросил он. – Все еще плохо?

Вместо ответа я закашлялась. Брат обнял меня, поддерживая, чтобы я не упала.

– Третья группа, готовность! Дежурный медиатор – Корто!

Что?!

Мне показалось, я ослышалась. Я не могу быть дежурным медиатором! Не сейчас!

– Корто, какой был приказ?!

Он же специально это делает! Мало того, что и Эрика, и Иштан подключались на свежую голову, так мне еще придется работать Петером и Рейнисом!

– Я не смогу, – прошептала я, в отчаянии ища глазами Карима.

Пусть вмешается, он же знает, чего мне это стоит. Но Карима не было, только Олли, которая уже рассчитала микродозу – как раз чтобы хватило на четыре минуты. И доктор Ланге, который пристально на меня смотрел, словно ожидая, что я сделаю.