Голос Вессема. Радиомолчание

Произнеся стандартную формулу прощания, капитан закончил говорить. Эрика вышла вперед. С тем же непроницаемым лицом, чеканя шаг, она подошла к фото и вскинула руку к виску. Вслед за ней подошла вся ее группа. Вновь заиграл гимн, мы отдали честь, прощаясь с Эдом, и стояли, замерев, пока музыка не стихла.

Толпа начала покидать зал, я потеряла своих из виду.

– Он погиб как герой, – услышала я голос кого-то из группы Иштана.

– Он погиб как придурок, – резко ответил другой голос.

Я обернулась. Так и есть – Рейнис.

– Сам подорвался и едва не утащил за собой еще двоих. Хотя, если они вызвались идти с ним на задание, они это заслужили.

Я ждала, что Иштан что-нибудь скажет, осадит его, но он промолчал. Неужели согласен? Да даже если и так – мы же на церемонии прощания!

Толпа отнесла меня в сторону, и больше я их не слышала.

Выйдя из зала, я не имела представления, что делать остаток дня. Когда умер Нико, после похорон мы просто надрались в кашу. Сейчас я была бы рада, если бы Хольт загрузил нас какой-нибудь работой или тренировками. Но Хольта не было видно, и Коди куда-то испарился – его подозвал капрал Ильд, а потом я потеряла их из виду. Я решила подождать его у выхода и стояла, пока все не разошлись. Коди все не было. Я заглянула в зал – пусто. Пожав плечами, я решила пойти в учебку. Всегда можно отвлечься, посмотрев одно из тысяч обучающих видео. Или пойти в тир – патронов мне, наверное, не дадут, пока психолог и куратор не выдадут заключение, что я не собираюсь пустить себе пулю в висок, но пострелять на симуляторах можно. В крайнем случае, разобрать и собрать оружие. Можно пойти к себе, переодеться в спортивную форму и намотать пару кругов по периметру.

Я забыла, что нужно делать, когда у тебя есть свободное время.

Ноги сами принесли меня в синюю зону. Она была совершенно пустая, я миновала тренировочный центр – там все равно никого не было, не с кем отрабатывать приемы, и теперь шла мимо закрытых учебных классов, мои шаги гулко отдавались в коридоре, и я старалась ступать потише. К тому же в честь выходного горела лишь каждая третья лампа. У меня появилось неприятное чувство, что я осталась одна на всей базе, и тут же я услышала голоса.

– Здесь никого нет, мы можем спокойно поговорить, – сказала мачеха Эрики.

Голос раздавался из-за приоткрытой двери одного из классов – того, в котором с нами обычно проводил занятия сержант Хольт.

– А если я не хочу с тобой разговаривать?

– Тогда бы ты со мной сюда не пошла. Поэтому просто послушай.

Я шепотом выругалась. Надо побыстрее зайти куда-нибудь – ну вот хотя бы библиотека тут рядом, надеть наушники, включить видео и сделать вид, что я ничего не слышала.

– Сейчас? – спросила Эрика, пока я кралась по коридору. – После церемонии прощания с Эдом? Ты выбрала именно этот момент, чтобы затеять очередную ссору?

– Другого момента может и не быть.

Я замерла перед дверью. Конечно, мой ключ сработает. Но стоит мне приложить руку к замку, раздастся сигнал, что дверь открыта. Эрика его точно услышит. И точно поймет, что я была здесь все это время и грела уши. Я прислонилась затылком к стене. Может, уйти? Или дождаться, пока они уйдут? Ладно, постою, послушаю. Я у себя в Гетто и не такие ссоры слышала.

– Значит, не судьба, – сказала Эрика насмешливо. – Разрешите идти, капитан Северин?

– Сядь! – рявкнула ее мачеха. – Твой затянувшийся подростковый протест нам с отцом уже поперек горла. Мы готовы были смириться со многими вещами, даже с твоим участием в этой программе, но сейчас ситуация сильно осложнилась. Я договорилась с полковником Валлертом. Твой контракт аннулируют, имплант удалят. Вернешься в десантные. Собери вещи, утром мы уезжаем.

Пауза, которая последовала за этим, была громче любого крика.

– Нет, – наконец сказала Эрика.

Услышав такое нет, я бы закончила разговор. Но мне-то до капитана Северин было далеко.

– Просто послушай меня и не спорь. Ты должна уехать. Это ради твоей безопасности. Ты даже не понимаешь, чем…

– И как ты планируешь меня заставить? – перебила ее Эрика. – Я не собираюсь бросать своих. Особенно сейчас.

– Можешь мне поверить, без тебя тут ничего не развалится. Я навела справки – успехи твои весьма средние. Медиатора с твоими данными можно сделать из кого угодно. Немного погодя ты мне еще спасибо скажешь.

Наверное, на месте Эрики я уже начала бы орать. Но она лишь выдержала очередную паузу и спокойно сказала:

– Я не уеду.

Самоконтроль у нее и правда был на высоте.

– Только не говори, что дело в этом мальчишке, рядовом Корто. Ваш так называемый роман – это просто смешно.

– Твой роман с моим отцом – вот, что смешно.

– Значит, так, рядовая Северин. Спорить с тобой я больше не стану. Нравится тебе или нет, но завтра твой контракт закончится. Ты можешь уехать спокойно и с достоинством, а можешь напоследок устроить сцену, и тогда к машине я тебя поволоку за шкирку. Это весь выбор, который у тебя есть.

– Ладно, – сказала Эрика, и я пораженно застыла. – Хорошо. Я уеду.

– Вот и умница. Наконец-то ты повзрослела.

– И попав обратно в десантные, я расскажу жуку и жабе о том, чем мы тут занимались. Да-да, ничего не говори, трибунал, я знаю. Но я сделаю все, чтобы и о твоей роли в этой истории стало известно. Знала ли капитан Северин, что вы собираетесь разгласить гостайну? О, конечно, она обо всем знала. И она не препятствовала? Нет, напротив, она создала все условия, чтобы у меня была такая возможность, она этому всячески способствовала!

– Никто не примет это всерьез.

– Может, нет. А может и да. Тебя в любом случае затаскают по проверкам и на всякий случай переведут на самую скучную бумажную работу, какая только есть на свете. Так что, капитан Северин, если ты решишь разрушить мою карьеру, я уничтожу твою. Поняла?

Раздались торопливые шаги, я метнулась в тень и прижалась к стене, слившись с одной из дверей. Но выскочившая в коридор Эрика в мою сторону даже не глянула.

Глава 17

В библиотеку я не пошла. Идти обратно мимо мачехи Эрики тоже не хотелось, там более что она достала переговорное устройство и начала кому-то – возможно, отцу Эрики – объяснять, что «она опять уперлась» и «придется тут задержаться, чтобы она не влипла окончательно». Так что я почти бегом дошла до конца коридора, а там остался всего один вариант времяпровождения – виртуалка. Я очень постаралась выкинуть из головы все, что невольно услышала, но, нацепив на тело считывающие движения сенсоры и запустив обучающую программу «Применение подручных предметов в бою», то и дело возвращалась мыслями к подслушанному разговору. В результате успехи мои были более чем скромными – через час компьютер выдал жалкие сорок процентов успеха.

Взмокшая и злая, я включила следующую программу, свою любимую – «Владение ножом». Нож был, конечно, не настоящий. Просто очень дорогая игрушка с датчиками положения в пространстве. Нацепив очки, я усердно копировала движения тренера, прыгая по классу и размахивая руками. Перехватить руку, движение вверх – перерезать сухожилие, движение вниз – нырнуть под руку, и снова вверх… Мой костюм старательно отображал движения противника. То и дело ткань уплотнялась, словно я и правда держу кого-то за руку, а иногда меня даже отбрасывало назад – когда я ошибалась и у «противника» появлялся шанс вырваться из моего захвата.

Выкинуть из головы мачеху Эрики получилось, но вместо нее почему-то мне вспомнилась Анне, а следом – нож, который Ди отдал Теодору, чтобы тот вскрыл голову Измененному, и как я собиралась найти тело Коди и похоронить его в лесу. Когда я наконец отработала программу («Девяносто два процента», – сообщила надпись на экране), единственное, чего мне хотелось – это увидеть Коди и убедиться, что последний месяц мне не приснился.

Но Коди в его комнате не было, и на ужин он не пришел. Детлеф припомнил, что его вызвали к медикам, но зачем – не сказал.