Голос Вессема. Радиомолчание

Я сбежала вниз по ступеням, остановилась перед рядами энергоячеек. Вот такие же мы собирали на нашей свалке. От ветрогенератора к ним поступала энергия, а они ее накапливали и постепенно отдавали.

Я принялась отключать их одну за другой. Откуда-то донесся радостный вопль – я готова была поспорить, что это Детлеф, радуется, что провода больше не искрят, и понятия не имеет, что я только что едва не спустила в утиль его жизнь.

Я еще могу успеть. Тут полно стекла. Если что – скажу, что заблудилась в темноте.

Я поднялась обратно в коридор и решительно повернула налево.

– Рета? – услышала я голос Коди.

Я все сделаю – потом. Просто надо сперва подготовиться, украсть формулу лекарства, продумать план побега. Узнать, что будет с Детлефом и Ивой. Вообще хорошо бы узнать побольше. Может, и не придется никуда бежать.

– Я тут! – отозвалась я. – Я возвращаюсь.

Свет падал сверху, и я шла на него, как на маяк. Одним движением я прицепила карабин, и кто-то легко вытянул меня наверх.

– Долго ты, – сказал Коди.

– Темно, – объяснила я. – Но я все обесточила, давайте за работу.

– У тебя что, кровь на лице? – спросил Детлеф.

– Что? – переспросила я.

– Ну да, вот тут, – он показал на свою скулу.

Я потерла щеку тыльной стороной ладони. Руку саднило, и я наконец заметила, что порезалась.

Глава 11

Через пару часов пришел доктор Ланге и велел нам с Эрикой поменяться местами.

Последствия срабатывания климатической ловушки уже исчезли сами собой, иней растаял, солнце снова пригревало по-летнему, и Эрика, скинув куртку, сидела на раскладном кресле в майке, подставив солнцу загорелые плечи. Веки ее были опущены – сейчас она смотрела на мир глазами Коди, Детлефа или Петера, а может, всех троих сразу. Я этому так и не научилась. И она, конечно, знала, что доктор Ланге уже сказал нам поменяться.

– Подъем, – сказала я ей.

Эрика не отреагировала, и я разозлилась.

– Стой, – сказала мне Олли. – Сперва подключим тебя. Эрика, вытяни руку, если слышишь меня.

Эрика сделала какое-то вялое движение правой рукой.

– Хорошо. Сейчас ты должна отключиться от Коди. Вытяни руку, если поняла.

Эрика повторила свой жест.

Доктор Ланге стоял рядом и прямо сиял от удовольствия.

– Прекрасно, – сказал он. – Значит, ты, э-э… Корто, да? Ты подключишься к Корто… Ха-ха, смешно, правда?

Обхохочешься.

– Потом мы выведем Северин, и ты подключишься к остальным. Доктор Эйсуле, – лицо его на миг стало менее дружелюбным, – говорила, что проведет с тобой тренировку по поликонтакту. Она ее провела?

– Так точно, – ответила я.

Провести-то она провела. Вот только я все провалила. Но доктору Ланге я об этом ни за что не скажу. Что он вообще тут делает? Почему сама доктор Эйсуле не пришла? Может, ее ранило ночью? Или, наоборот, она помогает раненым? Я же не знаю, какой она доктор – может, и такой тоже.

– Хорошо, хорошо… У нас теперь будет новый план тренировок, скоро я вас с ним познакомлю. Ольга, загружайте ее.

Я села в соседнее кресло и протянула Олли правую руку.

– Где Сагитта? – спросила я ее шепотом.

Она не ответила и прижала инъектор к предплечью. Сквозь зеленую воду я увидела, как Эрика зашевелилась – действие ее стимулятора заканчивалось. Надо побыстрее как-то освоить этот поликонтакт. А то еще сорвет кого-нибудь.

– Реталин, ты меня слышишь? – прозвучал где-то рядом голос Олли.

Я ее слышала, хотя мир уже стал зыбким, я уже растекалась и готовилась волной пронестись в поисках Коди и остальных. Я чувствовала их вдалеке – как будто три светлячка в темноте. И еще один, четвертый, совсем рядом.

Аре? Но ее не должно здесь быть, вряд ли она со своими травмами способна сейчас чем-то помочь. И ее разум я знала, это была не она.

Это Эрика, поняла я. Ее нейроимплант активен, стимулятор еще действует, я могу сейчас подключиться к ней. Заметит ли она? Аре говорила, что подключение – как фейерверк, а Петер – что это как вата или целлофан. Если к Эрике никто никогда не подключался, она вообще сможет понять, что происходит?

Искушение было так велико, что я едва удержалась. Пришлось усилием воли открыть глаза и напомнить себе, что Эрика обещала выжечь мне мозги, если я это сделаю. И я не была уверена, что она шутила.

Снова закрыв глаза, я отпустила себя, и волна прокатилась вперед, до самого центра связи. Вот и Коди – я погрузилась в его разум, будто опустила ладони в нагретый солнцем песок. Мне стало хорошо и спокойно. Может быть, мое тело сейчас улыбалось.

Коди поднял какую-то здоровенную балку, я почувствовала напряжение в руках, его усиленные мышцы жгло. Коди смотрел на Петера и немного ему завидовал – тому, что он такой здоровенный и может поднять балку больше. Коди чувствовал запах паленой проводки. Коди было жарко, пот стекал между лопаток, спина чесалась. Коди хотел пить. Коди знал, что я здесь, и был рад мне. Коди любил меня и любил свою работу.

Коди не собирался ни на кого бросаться, поняла я с облегчением. Все-таки это не совсем обычная тренировка – у парней включены все усилители. Если кого-то понесет, то от серого до черного ситуация разгонится за секунду.

Надо подключиться к Детлефу. Я хорошо его знаю, и с ним легко. Это будет проще, чем пытаться одновременно держать контакт с Коди и Петером.

Я вода, сказала я себе. Однажды я была подземной рекой, водопадом и озером, и все это одновременно. У воды нет формы, и могу разделиться на столько частей, сколько захочу. Вот сейчас я хочу на две. Пусть немножко меня перетечет в другое место. В другую голову. Я могу быть и там, и здесь.

Эрика может, а я не хуже.

Я почувствовала, как часть меня закручивается в маленькую воронку. Нитка, сплетенная из воды. Маленький водяной вихрь.

Детлеф, как обычно, состоял из блесток и света. Меня едва не затянуло в его голову полностью, и лишь в последнюю секунду я удержалась. Мне казалось, что я – вода, в которую сунули миксер. Мне даже дышать было страшно, чтобы не потерять связь с сознанием одного из парней.

Детлеф пытался повалить лопасть ветрогенератора, перегородившую вход. Детлеф чувствовал, что его лоб уже обгорел на солнце, и пот заливал ему глаза. Детлеф подставил лицо под порыв ветра. Детлеф скучал по Эрике. Детлеф знал, что я здесь.

– Есть контакт, – пробормотал он. Его губы, которые я чувствовала своими, растянулись в улыбке. – Привет, Рета.

Две картинки накладывались друг на друга. Темный подвал, полный мониторов, и яркое солнце, делающее лопасть нестерпимо-белой, трава и плитка под ногами, ветер и неподвижный воздух. У меня голова шла кругом, хотелось бросить их обоих и открыть глаза, но я держалась. Воображаемый миксер крутился все быстрее, брызги разлетались во все стороны, и я почувствовала, что одна капля зацепилась за кого-то еще. Темнота и опалесцирующее нечто посреди пустоты. Петер.

Меня втянуло в его голову мгновенно, и картинка снова разбилась на куски. Теперь я словно стояла перед треснувшим зеркалом, в каждом кусочке которого отражалось разное.

Петер подпрыгнул, подтянулся и легко вылез из подвала на улицу. Петер взял у Коди балку и вытащил ее, она была совсем легкая. Петер видел сержанта Хольта. Петер слышал, как Хольт говорит ему, куда отнести балку. Петер закинул ее на плечо и пошел, и земля слегка пружинила под его ногами.

Я немного отдышалась. Постепенно я привыкла к странному разбитому изображению и теперь словно сидела перед тремя мониторами сразу – один видишь хорошо, а еще два – кое-как боковым зрением, но, если понадобится, всегда можно перевести взгляд. Или как будто со мной говорили одновременно три человека. Сплошной шум, но, если сосредоточиться, можно разобрать слова.

Петер возвращался обратно, земля под ногами пружинила меньше. Детлеф раскачал, выдернул из земли и повалил лопасть ветряка. Коди с наслаждением чесал спину.

Где-то рядом разговаривали, я не могла понять, чьими ушами слышу, и это раздражало.