Голос Вессема. Радиомолчание

А ведь он прав, подумала я. Мы должны спуститься и посмотреть, пока есть такая возможность. Но только так, чтобы тем, кто будет потом смотреть записи, было понятно – идея не моя, я тут ни при чем.

– Ты псих, – сказала я. – Я хотела найти Петера, а не неприятности.

– Поздно, – ухмыльнулся Детлеф. – Если ты сейчас отсюда выйдешь – у тебя точно будут неприятности. Так что постараемся не попасться.

Он пошел вниз по лестнице, я поплелась следом.

– Нас обоих вышвырнут из проекта, и мне придется вернуться в Гетто и там сторчаться, – ныла я по дороге. – Ты хоть представляешь, что это такое – жить в Чарне-Технической, когда у тебя нет работы?

– Нет, но поверь, я рискую больше, – он обернулся и посмотрел на меня. – Если меня вышвырнут из проекта, то снимут все импланты, и остаток жизни я проведу в инвалидном кресле.

Я вспомнила, что в контракте и правда есть такой пункт: все импланты – собственность армии. Но не могли же они на самом деле заменить Детлефу столько частей тела?!

– Зачем ты на это согласился? – вырвалось у меня. – Ты же не из Гетто, правда? Зачем ты в это вписался, если теперь не сможешь жить без их имплантов? Я же вижу, ты из нормального района, из нормальной семьи, тебе не настолько нужны были деньги.

– Точно, они мне не нужны, – помотал головой Детлеф. – Мне нужны были импланты. Военные разработки.

– Ты что, шпион? – ляпнула я.

Детлеф секунду смотрел на меня непонимающе, а потом начал смеяться.

– Я не могу, – простонал он, – шпион! Рета, ты вообще откуда такая взялась?

– Между прочим, Эрика подозревала меня в том же самом, – буркнула я, чувствуя себя глупо.

Вдобавок у меня и правда начала болеть голова.

– Я не шпион, клянусь, – Детлеф приложил правую руку к сердцу, будто приносил присягу, при этом продолжая спускаться по лестнице. – У нас была авария на аэродроме. Четыре трупа. А я позвоночник сломал. И получил всякие другие травмы, но это уже мелочи на фоне позвоночника. Поскольку это было во время службы, мне предложили пойти в проект. Испытать новые импланты и новый формат взаимодействия с начальством.

– Неужели не было другого выхода?

– А чем этот плох? – не понял он. – Но вообще-то гражданских аналогов нет. Может, через пять лет, когда закончится мой контракт… Знаешь, все военные разработки рано или поздно становятся доступными. Кроме оружия массового поражения. Смотри, мы пришли.

Он подергал дверь, но она была заперта.

– Взломаем? – предложил он азартно.

Зрачок его правого глаза вдруг расширился во всю радужку, потом сжался в точку. Я моргнула – зрачок вновь стал нормальным. Показалось, что ли?

– Сдурел? – спросила я. – А Эрика?

– Что – Эрика?

– Ты говорил, вы служили вместе.

– И когда это я успел?

– Она тоже получила травмы?

– А зачем тебе это знать?

Он продолжал машинально дергать дверь, словно его рука жила какой-то своей жизнью.

– Просто интересно, как люди сюда попадают. Слушай, я обещаю не использовать это знание против нее. Мне правда просто интересно. Так с ней тоже случилось что-то плохое? Вы вместе пострадали, да?

– Нет, – сказал Детлеф, внезапно погрустнев, – она сама захотела. Ее отец с кем-то договорился, и ее взяли. Я пытался ее переубедить, но…

Я проговорила все это про себя еще раз.

– То есть у нее есть такой отец, – сказала я, – который может с кем-то тут договориться – и она все равно пошла себя уродовать? Она ненормальная?

– Это из-за ее мачехи. Не важно. Пошла и пошла. Нормальная служба, не хуже, чем в десантных.

Я уже второй раз слышала про эту мачеху. Что же там за чудовище такое, интересно? Может, Эрика должна радоваться, что она ее живьем в печь не сунула? Но сейчас меня больше волновала другая внезапная догадка.

– Вы с ней встречались, точно? – спросила я.

– Откуда ты знаешь? – дернулся Детлеф.

Я прищурилась, глядя на него.

– И расстались не по твоей инициативе.

– Как расстались, так и сойдемся, – отрезал он.

Его правый глаз снова повторил этот фокус со зрачком, и на сей раз я была уверена, что мне не померещилось. Может, он под чем-то? Но загруженных я видела много, не похоже. Да и откуда? Тут и простых-то сигарет не достанешь.

– Почему тогда ты так спокойно с ней общаешься?

Детлеф улыбнулся, но как-то неискренне.

– Слушай, она хочет развлекаться – пускай. Я подожду, у меня куча времени. Рано или поздно твой брат ей надоест – извини, Рета.

Я вскинула руки.

– Да пожалуйста, это ваше дело.

– Серьезно, ты же не думаешь, что она останется с ним, да? – нервно усмехнулся Детлеф. – Эрика – и с парнем из Гетто, ну конечно.

Я напряглась. Что-то с ним было не так. Движения, мимика – все было не таким, как обычно. Детлеф был открытым, веселым, немного болтливым, но безобидным парнем. А сейчас у меня холодок пробежал по спине – чувство опасности, которое никогда меня не подводило.

Голова болела все сильнее, это мешало мне соображать. Что не так? Что случилось с Детлефом? Это разговор про Эрику и Коди так его вывел из себя? Но он видит их каждый день, и не похоже, что его это сильно задевает. Я вообще сомневалась, что между ними что-то есть, что бы там Эрика ни говорила.

Я потерла виски. Не могу больше, мне на самом деле нужна таблетка обезболивающего.

– Давай уйдем, – предложила я. Сколько можно торчать у закрытой двери. – Найдем доктора Эйсуле или еще кого-нибудь. Мне и правда плохо.

– Эй, а как же Петер? – спросил Детлеф с той же неприятной усмешкой. – Все, уже забыла про него?

Он снова рванул дверь на себя, но она не поддалась.

– Детлеф, – сказала я и попятилась, – нам действительно надо уходить.

– Иди, – он пожал плечами.– А я проверю, что случилось с Петером – после того, как ты к нему подключилась.

Он выделил интонацией последнюю часть фразы так, что я решила на всякий случай не поворачиваться к нему спиной.

– Ты все равно не откроешь эту дверь, – сказала я. – Идем. Мне нужен врач.

– А вот увидишь, – Детлеф подмигнул мне и снова дернул дверь. – Мне забыли отключить усилители на руках. Так что никакая дверь меня не остановит.

Что за бардак, подумала я в панике. Сначала нештатная ситуация на полигоне, теперь оказывается, что Детлефу что-то там не отключили. Что мне-то делать? Снова подключаться без стимулятора и пытаться его как-то стабилизировать? Или ждать и надеяться, что у него не сорвет крышу окончательно?

Перед глазами и так все плыло, и я опустилась на ступеньки.

Детлеф, больше не обращая на меня внимания, снова рванул дверь на себя, и на этот раз магнитный замок не выдержал и поддался.

– Я же сказал, – повернулся он ко мне. Улыбка на его лице была почти прежней. Зрачок правого глаза непрерывно сжимался и расширялся. – Ну что, ты идешь?

Может, там есть врач, подумала я. Пройти по коридору я смогу, а вот подняться по лестнице самостоятельно – вряд ли.

Держась за перила, я встала и сделала несколько шагов вперед. Детлеф как-то разом оказался метрах в десяти от меня. Надо мной помаргивала лампа, конец коридора тонул в густой темноте.

– Здесь тоже палаты, – сказал он. – И всякие закрытые кабинеты.

Голос его был странно глухим. Свет стал каким-то неестественным, линяя из белого в желтизну и мяту.

Я знаю, что со мной, поняла я внезапно и замерла. Я знаю, когда мир становится таким зеленоватым, а голоса словно доносятся через толщу воды. И я уже знаю эту боль, знаю эти раскаленные когти на затылке. Почему-то мой мозг решил перейти в режим медиатора. Но я же ничего не делала!

– Детлеф, – позвала я.

Он не ответил, и я его уже не видела.

Лучше мне сесть, подумала я отстраненно и сползла по стене. Какая теперь разница, что там, в этом коридоре.

Я же могу это контролировать. Я могу не выпускать это из своей головы, могу не становиться волной. Однажды я продержалась полчаса, хотя тогда был стимулятор. А сейчас – это просто какой-то случайный сбой, надо только перетерпеть это.