Страница 74 из 78
С лязгом и звоном две кружки сорвались со своих мест. Та, что с бабочкой, разбилась. Вторая отскочила от пола, обзаведясь новой вмятиной.
Чародейка снова занялась мобилизацией своей армии. Чарли, который упал на пол, когда Прядку придавило к стене, поднялся, подбежал к ней и вскарабкался по одежде. Он попытался перегрызть светящиеся линии, чтобы ее освободить. Удалось это ему примерно так, как вы и представили.
— Чарли, — прошептала Прядка.
Он глянул на нее, раздосадованный тем, что линии света настолько прочные.
— Мне… жаль, Прядка. На меня нельзя полагаться. Я бесполезный. Я снова тебя подвел. Я…
— Чарли, я уже давно хочу тебе кое-что сказать. Жаль, что не сказала раньше, поэтому скажу сейчас, хотя момент явно неподходящий. Я тебя люблю.
— И я, — откликнулся он. — Я тоже тебя люблю.
— Хорошо. Иначе вышло бы очень неловко.
Прядка подергалась в путах, потом перевела взгляд на экран, где виднелась идущая к острову «Воронья песня».
— Пожалуйста, Чарли. Я ненавижу докучать. Но если они пробьются через защиту Чародейки, им ни за что не попасть в башню, чтобы нас спасти.
Его вдруг осенило.
— Я… могу открыть им дверь, Прядка. Мне это по силам.
— Если это не слишком тебя затруднит.
Да, она изменилась. Но даже большие перемены происходят постепенно, и Прядка по-прежнему оставалась Прядкой.
Чарли посмотрел на открытую дверь, которая вела на лестницу, а та спускалась ко входу в башню. Там бродила Чародейкина кошка.
— Крысеныш Ак наверняка испугался бы, но садовник Чарли, думается мне, сделан из теста покрепче.
Чарли потерся носом о щеку Прядки и добавил тише:
— Спасибо, что пришла за мной. Жаль, что я не мог рассказать тебе раньше.
Потом он спрыгнул на пол и приступил к выполнению своей миссии.
Глава 63. Кормчая
Чародейка не разозлилась. Пока что.
И даже не испугалась. Пока что.
По большей части она чувствовала раздражение. И, надо признать, толику беспокойства.
Она думала, что разделалась со мной. Пока я пересекал Багряное море, она следила за мной не из опасения, что я и правда доберусь до башни, а потому, что ей нравилось наблюдать за моими злоключениями. Она решила, что у меня есть все шансы отправиться на морское дно и что это занятно увидеть собственными глазами.
Однако вот он я. Понятное дело, у меня не было ни шанса преодолеть ее защиту, уж точно не на простом корабле. И все же она не рассчитывала, что я пересеку Багряное или попаду в Полуночное море. Теперь она решила, что именно я, несмотря на колоссальные помехи, помог кораблю благополучно пережить все опасности. Она не понимала, что мое главное преимущество — вовсе не исключительный интеллект.
А способность находить нужных людей и держаться рядом с ними.
В тот момент я цеплялся за борт «Вороньей песни» на юте, у поста рулевой. Я украл у Ака крошечную пиратскую шляпу, решив, что он ее недостоин. Строго говоря, это полнейшая чушь. Разве можно злиться на пирата, если он вонзил тебе нож в спину?
На мне шляпа смотрелась куда хуже. Ясно, пришлось ее приколоть. Я ухмылялся до ушей, волосы трепал ветер. Глаза я раскрыл пошире: решил, что так они высохнут, и мне больше не придется моргать.
Салай крутила штурвал и выкрикивала приказы Дагам. Те творили настоящие чудеса с парусами.
Чародейка нисколько не сомневалась в своей защите: по проходу между скалами до ее острова не добраться. Однако она не приняла в расчет такую женщину, как Салай.
В кармане у Салай лежало последнее письмо отца. Она знала, что если погибнет в море, то остаток жизни он проведет в тюрьме за долги. У этой женщины только что появилась новая цель в жизни. Эта женщина поставила на Прядку и взамен получила жизни своей команды.
Эта женщина не сдастся, если на кону жизни друзей. Молитесь, чтобы такая женщина встретилась вам хотя бы раз в жизни. А как встретите, молитесь, чтобы как можно скорее убраться с ее пути.
Доски стонали. Воля Салай спорила со спорами. Она крепко держала штурвал, лавируя меж скал. Не мигая. Последнее произвело на меня большое впечатление.
— Хойд! — Энн поднялась ко мне по ступенькам, держась за перила. — Откуда у Прядки эта странная идея, что ты можешь ее спасти?
— Наверное, — я пытался перекричать завывания ветра и шорох спор, — все дело в том, что я только что понял: мне надо взяться за живопись! И Чародейка будет в ужасе от моего таланта!
— Какой же ты несносный!
— Чепуха. Твоя каюта, Энн! Не помешает ее оживить. Если не подойдут деревья, может, сгодятся портреты собак в шляпах. О! — Я глянул на нее бешеными глазами, когда вслед за почти невозможным маневром плеснуло черными спорами. — О, меня только что посетила гениальная идея. Я мог бы писать картины на бархате.
— Во имя обратной стороны Зеленой луны, зачем?
— Очевидно же: чтобы, когда их лижешь, чувствовалась текстура. Серьезно, Энн, стоит думать, прежде чем задавать глупые вопросы.
Уж могла бы догадаться. Вопрос, может, и не был глупым, но задавать вопрос глупцу — дело столь же тщетное.
Салай так сосредоточилась, что не слышала нашего разговора.
Тем временем в башне Чародейка отвлеклась, чтобы посмотреть, как корабль петляет между скал, приближаясь к острову. Управлять плывущим кораблем — дело весьма своеобразное; уверен, что некоторые из вас знают об этом не понаслышке. Зачастую вы не столько правите, сколько ловите волну, ветер и течение. Маневрирование требует скорости, но движение — это одновременно и ваш враг, и ваш союзник. Слишком медленно — не получится завершить поворот. Слишком быстро — налетишь на скалы.
Однако в тот день корабль не подчинялся ни волнам, ни ветру, ни спорам, ни отмелям. Он слушался только Салай, и на короткий трансцендентный миг мы будто оказались и вовсе не на корабле. Мы плыли на ее воплощенной воле, проходя в считанных дюймах от скал и так сильно кренясь на борт, что временами я был уверен: перевернемся. Она инстинктивно понимала, где находятся скалы, ориентируясь по бурлению спор. И все это время смотрела прямо вперед, сосредоточившись на цели.
К изумлению Чародейки, мы прорвались через скалы и оказались в небольшой бухте. Она покачала головой. Раздражение сменилось настоящим беспокойством. Внизу бесновалась кошка Лейси, отчего встревоженному Чарли пришлось ретироваться в комнату. Он снова попытался сбежать вниз по ступенькам, но кошка загнала его обратно.
Чародейка отдала новый приказ, и отряд металлических солдат, готовый к бою, зашагал вперед. Уж они наверняка положат конец этому фарсу. Они всегда служили ей самой надежной защитой.
— Канонир! — крикнула Салай. — Пушку к бою!
Речь шла об Энн. Она поспешила на нос корабля, к пушке. Наконец у нее появился шанс так или иначе проявить себя, заработать очки благодаря своим новым очкам.
Последние дни она практиковалась в стрельбе и не на шутку беспокоилась. Судя по всему, у нее больше нет сверхъестественных проблем с меткостью, но это вовсе не означает, что она хорошо стреляет. И это весьма и весьма ее угнетало. А еще как все вдруг сложилось, несмотря на годы мечтаний об этом самом дне.
На берегу маршировали шеренги металлических солдат, моментально реагирующих на приказы Чародейки. Семи футов ростом, цвета полированной латуни, вооруженные копьями со сверкающими наконечниками, они являли собой устрашающее зрелище. Инструкции (тщательно сформулированные Чародейкой, когда она оживила их с помощью Дыхания) были сложными, продуманными и дотошными.
Как слуги они намного превосходили разведчиков, сотворенных из полуночной сущности. Пока они несут вахту, через них не прорваться и на остров не высадиться. Даже стоя на палубе с запальником в руках, Энн поняла, почему королевской армии так и не удалось их победить. Мушкетные заряды от них попросту отскакивали, а пушечные ядра… Ядром можно было сбить солдата с ног и оставить на нем вмятину, но вскоре он возвращался в строй.