Страница 54 из 78
В большинстве морей это не сразу очевидно, но в лунагри падающие споры образуют горку, примерно как песок в песочных часах. По сути, море — это гора размером с королевство, просто уклон очень маленький и потому практически незаметный. Но чем ближе подходишь, тем выше нужно взбираться кораблю.
Предметы на столе Прядки грозили соскользнуть на пол, и все вокруг выглядело перекошенным относительно горизонта, будто смотришь через объектив студента, только-только открывшего для себя мир экспериментального кино.
По ее просьбе Ак периодически смачивал лозы при помощи ложечки и кружки с водой (деревянной и гладко отполированной от долгих лет использования). Кружка держалась на столе благодаря воску.
— Что, если я сама научусь управлять кораблем? — спросила Прядка.
— Целым кораблем? — уточнил Ак.
— Может, не конкретно этим, а каким-нибудь поменьше. Наверняка есть парусные лодки, с которыми справится и один человек. Я могла бы взять курс в Полуночное море в одиночку, чтобы не рисковать чужими жизнями.
— И сколько времени, по-твоему, уйдет, чтобы научиться плавать в одиночку? Особенно в таких опасных морях? Годы.
— Может, это именно то, что нужно.
— А может, тебе нужно свыкнуться с куда более суровой правдой, Прядка. Что тебе не добраться до твоего друга. Что нужно распрощаться с идеей о его спасении и позаботиться о себе.
Прядка промолчала, но гнев, который она испытала при этих словах, заставил лозы плотно обвить ее пальцы, словно от недовольства.
Она заставила себя расслабиться, а Ак тем временем вылил на лозы еще одну ложечку воды. Он все лучше удерживал равновесие на задних лапках: помогая Прядке, ему приходилось делать это гораздо чаще, чем раньше.
— Прядка, мне не нравится, когда ты грустишь, но еще меньше мне хочется, чтобы ты пострадала. Все, что у тебя получилось на «Вороньей песне», просто невероятно, но это и близко не сравнится с опасностями, поджидающими в Полуночном море.
— Правда? Но ведь этого никто не знает! Я спрашивала Форта, Салай и даже Улаама. Все они твердят, что Полуночное море опасно, но никто не может объяснить почему. Они знают лишь, что за спорами «наблюдает Чародейка». Корабли, которые туда отправляются, исчезают без следа. Дело в чудищах? Никто не может сказать наверняка.
Ак капнул на лозы еще немного воды и тихонько вздохнул.
— Помнишь, как я сошел на берег в последнем порту?
— Как я могу забыть? Ты мне уже шесть раз про это рассказывал.
— Самое важное я… упустил.
Прядка подняла взгляд. Четыре лозы, обвившие ее пальцы, повернулись кончиками, будто головами, к Аку.
— Я ходил на поиски других крыс, — пояснил Ак, опустив ложечку и заломив лапки. — Мы обитаем на многих островах. Я имею в виду, говорящие крысы. Довольно быстро я нашел того, кто побывал на острове Чародейки. Прежде чем ты спросишь: нет, он не знал, как туда добраться. Он просто оказался на корабле, который посетил ее остров. Но… он рассказал мне об опасностях, которые им пришлось преодолеть.
— А мне ты рассказать об этом не собирался? — спросила Прядка. Лозы взметнулись вверх, как шипы.
— Я не хотел поощрять твою затею! Я беспокоюсь о тебе, Прядка. Но, может, если ты узнаешь об этих опасностях, то поймешь, как все непросто.
(Полезный совет: фраза «я ничего не говорил ради твоего же блага» не только расстраивает собеседника, но и демонстрирует вашу снисходительность. Это крайне действенный способ унизить другого человека; попробуйте, если хотите втиснуть еще больше поношений в ваш плотный график.)
Прядка, хоть и с трудом, но оценила порыв Ака. А он, к счастью, понял, что нет пути назад, подобно девушке, которая спросила у внезапно притихшей комнаты, полной людей, хотят ли они посмотреть ее татуировку.
— Чтобы добраться до Чародейки, нужно преодолеть три испытания. Видимо, ей нравится, чтобы все было драматично. Первое испытание самое очевидное — пересечь Полуночное море.
— И это нам вполне по силам, — сказала Прядка, — ведь Хойд указал, куда нам нужно попасть.
— Да, это известно, — согласился Ак, — но, Прядка, разве не ясно? В Полуночном море дождь идет, как в любом другом. Чародейка нашла способ непрерывно подпитывать существ, которых рождают споры. По морям блуждают полуночные чудища размером с корабль. Помнишь ту штуку, что ты создала, чтобы проследить за Вороной? Думаешь, тебе по силам сразиться с сотней таких существ, если они нападут на корабль?
Это и правда обескураживало. Лозы на пальцах Прядки, вильнув, скрылись под ладонью.
— Если удастся выжить, — продолжал Ак, — придется иметь дело со стражами Чародейки. Это армия металлических солдат, которые живут на ее острове. Они абсолютно несокрушимы, неуязвимы для любого оружия и не знают усталости. Они ловят всех, кто ступает на остров, и бросают в тюрьму. Пленники даже не удостаиваются встречи с Чародейкой, так что не думай, что сможешь привлечь ее внимание таким способом. Говорят, тех, кто угодил в лапы солдат, она считает недостойными своего внимания.
Ха! Прядка и правда рассматривала возможность намеренно сдаться в плен.
— Если ты каким-то чудом от них сбежишь, все равно не доберешься до Чародейки. Она живет в башне из нерушимого металла. По ней не взобраться и за нее не уцепиться, настолько она гладкая. По вечерам Чародейка стоит на ее вершине и общается с лунами, но попасть внутрь можно лишь двумя путями: либо через дверь, которая запирается загадочным механизмом, либо через окошко для воронов, которые летают взад-вперед по ее поручениям. Прядка, если ты попытаешься попасть на этот остров, тебя сожрут полуночные чудища. Если каким-то чудом выживешь и доберешься до острова, солдаты бросят тебя в темницу, где ты проведешь остаток дней. И даже если удастся от них сбежать, ты окажешься перед башней, и останется лишь кричать до потери голоса. Тебе не достичь цели.
— Хойду это удалось. Он ее видел, как и Чарли.
— Чарли похитили именно потому, что Чародейка рассчитывала получить за него выкуп от короля! — возразил Ак. — Что случилось с Хойдом, вообще неизвестно. Может, то же самое.
Прядка откинулась на спинку стула. Отчасти сведения, которыми поделился с ней Ак, сделали свое дело. Теперь она ясно понимала, насколько сложную задачу перед собой поставила.
Но пока на нее нет времени. Есть более насущные проблемы. Как Чародейка проклянет Прядку, если та угодит к дракону? Да и к дракону не угодит, если погибнет от дождя в Багряном море.
В общем, Прядка вернулась к экспериментам с лозами.
Глава 47. Поэт
У ног Улаама взорвалась граната. Извивающаяся зеленая мешанина из лоз поглотила врача, обвив по самую шею. Он попытался вырваться, но смог изобразить лишь нечто среднее между конвульсией и тщетным рвотным позывом.
— Что скажете? — Прядка поспешила к нему через трюм. — Этого хватит, чтобы обездвижить Ворону?
Улаам попытался пожать плечами.
— Насколько я понимаю суть ее недуга и способностей, этого должно хватить. Ее лозы пресекают физическую угрозу, но не реагируют, если вознамериться ее обездвижить. Их потребности несколько отличаются от потребностей самой Вороны, хм-м-м? До тех пор, пока она жива и снабжает их водой, лозам нет до нее дела.
— Вы не думаете, что это чересчур? Если вы говорите правду, можно просто наброситься на нее ночью, пока она спит.
— Ее лозы наверняка среагируют. Живущие внутри нее споры не умеют оценивать твои намерения. Они будут исходить из худшего и дадут тебе отпор. Механизм, который ты придумала, гениален в том смысле, что необязательно целиться прямо в капитана. Лозы решат, что ты промахнешься, а значит, не среагируют. Как только ее спеленает, постарайся не совершать угрожающих движений, и споры это устроит.
— Спасибо, — сказала Прядка. — О! Дай-ка я вас освобожу. — Она потянулась за серебряным ножом.