Страница 52 из 78
Самая заурядная ложь, но если Лаггарт и понял, что Прядка лукавит, то, скорее всего, решил, что она просто выдумывает себе работу, чтобы выглядеть занятой. Канонир дал ей разрешение и сказал, что позаботится, чтобы ее не беспокоили. Разговор вышел довольно приятным, и у Прядки даже мелькнула мысль, в порядке ли Лаггарт.
Пока она спускалась в трюм, Даг что-то прокричал с такелажа, указывая вдаль, — заметил еще одну полосу дождя. У Прядки перехватило дыхание, но на сей раз дождь повернул прочь от корабля и вскоре исчез.
Прядка отвела взгляд и поспешила скрыться в напоминающем пещеру трюме. Для большей надежности она заперла люк над трапом, а потом зажгла три масляные лампы. Это была роскошь, недоступная обычным матросам: неразумно оставлять множество источников огня, когда, по сути, живешь внутри гигантского сухого полена.
Трюм был наполовину пуст, поскольку все товары выгрузили во время последней стоянки перед заходом в Багряное море. Единственной публикой, наблюдающей за тем, как она вставила запал в заряд, а потом заряд в ракетницу, оказались запасы пищи и воды.
Ак, нужно отдать ему должное, не сбежал, хоть и съежился в ее волосах. В последнее время Прядка не заплетала косу, а делала хвост, а то и вовсе оставляла их распущенными. За это каждый вечер приходилось расплачиваться с расческой в руках, но распущенные волосы дарили ощущение свободы. Дома ей всегда было стыдно за то, как ведут себя ее волосы. Здесь же хватало других, более насущных проблем.
Прядка нажала на спусковой крючок. Курок пистолета ударил в заряд, и крошечный стеклянный флакон внутри него разбился. Зефирные споры взорвались, высвободив волну голубоватого воздуха. Заряд вылетел из ствола и… пролетев примерно фут, камнем упал на пол. Пожалуй, следовало заложить побольше зефирных спор.
К несчастью для Прядки, все остальное было проделано безупречно. Изучив чертежи, она прекрасно усвоила основы, и, как следствие, ее конструкция сработала идеально. Когда снаряд ударился о палубу, серебряный наконечник вонзился в розеитовую сферу, и вода выплеснулась наружу.
Зеленые лозы взметнулись и с головокружительной быстротой обвились вокруг Прядки. Вначале она испугалась, но потом, когда лозы сжались и подняли ее на добрую пару футов, ощутила лишь неудобство. Было не больно, и, когда лозы перестали расти, она почувствовала себя скорее униженной, чем напуганной.
— Прядка! Ох, Прядка! Как ты? — Ак переметнулся с ее плеча на лозы.
Она пошевелила пальцами и разразилась смехом.
Смеялась она по-глупому, похрюкивая и икая, но искренне, что оправдывалось нелепостью ситуации.
В тот миг Прядка избавилась от остатков страха перед спорами. Она совершила ошибку и в будущих экспериментах проявит больше осторожности. Но сегодня ее оплошность стоила ей лишь толики достоинства. Взамен она на собственном опыте узнала, каково быть виноградной шпалерой.
— Подай мне серебряный нож, — сказала Прядка, продолжая хихикать. — Из сумки.
Пока Ак бросился выполнять ее просьбу, Прядка заметила, что лозы продолжают расти. Как и раньше, стоило о них подумать, и кончики лоз тут же развернулись в ее сторону. На этот раз ей не хотелось, чтобы лозы и дальше ее сжимали, поэтому она мысленно приказала им отступить. Как ни странно, они послушались.
Контроль был неидеальным. К тому же она ничего не могла поделать с уже разросшимися лозами, поэтому, чтобы освободиться, пришлось воспользоваться ножом. Но потом Прядке стало интересно, насколько хорошо она способна управлять эфиром.
Она осторожно подсыпала зефирные споры в каждый заряд. Последующие эксперименты вышли куда менее забавными. Все три заряда благополучно пролетели нужное расстояние, правда один после удара о стенку так и не выпустил лоз.
Два снаряда взорвались зеленью, как и рассчитывала Прядка. Во время последнего эксперимента она старалась думать о лозах, пока те росли, мысленно приказывая им ни за что не цепляться. Вместо того, чтобы ухватиться за стену и шпангоуты, они потянулись к ней, после чего вся масса просто рухнула на пол.
Остаток дня Прядка потратила на то, чтобы раскромсать лозы, поднять их наверх и выбросить за борт через иллюминатор в своей каюте. Спрятав все, что могло навлечь на нее подозрения, и пожурив себя за то, что в прошлый раз забыла запереть дверь, она побежала помочь Форту с ужином. Форт отметил ее рассеянность, ведь мысли Прядки блуждали далеко от камбуза. Почему один снаряд так и не взорвался лозами? Что, если бы она выстрелила таким в Ворону?
Прежде чем выступать против Вороны, нужно провести больше испытаний. Но наконец у Прядки появилось оружие. Сюрприз.
Ворона искала того, кто не боится спор. Именно это и получит.
Глава 45. Защитница
После ужина капитан разрешила открыть бочонок с каким-то крепким напитком, что, по мнению Прядки, было весьма мило с ее стороны. Это доказывало, что какое-никакое сердце у капитана все же есть. (Правда, отсюда же следовало, что у Вороны есть и совесть, но большую часть времени она ее просто игнорирует. Что, однозначно, куда хуже.)
К спиртному Прядка не притронулась. Она напилась лишь раз в жизни, за два года до этого, на праздничном собрании, когда чересчур заигралась с игристым. В тот день она безудержно разглагольствовала о своих любимых рецептах, и Чарли нашел это очаровательным. Однако Прядка боялась, что даже малая толика алкогольной смазки заставит ее планы выскользнуть изо рта.
Взамен она набрала тарелку из вечерних блюд: галеты и густую мясную похлебку с овощами. По сути это было рагу, которое можно есть руками, но так команда могла довольствоваться хотя бы иллюзией разнообразия. С имеющимися ингредиентами возможности Прядки были сильно ограничены.
Впрочем, команде ее стряпня все равно нравилась. После долгих месяцев еды, подозрительно напоминавшей затирку для швов, никто не жаловался на повторения аппетитной темы. Пусть в это и сложно поверить, если послушать, как изощренно Даги издевались над языком, но они были далеко не глупы и видели: Прядка взялась помогать Форту, и вот в их тарелках вдруг оказывается самая настоящая еда, а не просто нечто отдаленно съедобное. Так что когда ее проводили радостными криками, причиной тому было не только легкое опьянение.
Прядка чувствовала, что не заслуживает подобного внимания, особенно учитывая, что именно ее действия подвергли команду опасности. И поэтому поспешила в каюту Салай с тарелкой еды. На ужине та не появилась, и Прядка беспокоилась.
Нужную каюту Прядка нашла только по номеру на двери: до этого она у Салай никогда не бывала. Когда она неуверенно постучала, ей показалось, что внутри кто-то высморкался. Мгновение спустя Салай открыла дверь. Из-за темного оттенка кожи покрасневший нос и щеки были не так заметны, но по глазам стало понятно, что Салай плакала.
— А, Прядка. — Голос у нее остался таким же отрывистым и суровым, как обычно. — Что-то случилось?
— Я принесла тебе ужин.
Прядка ни разу не видела Салай в чем-то, помимо судовой формы — строгих брюк и кителя. Казалось неправильным вторгаться к ней, когда она облачена в ночную сорочку с накинутым поверх халатом.
Салай все равно пригласила ее войти и поставила тарелку на стол. Шмыгнув внутрь, Прядка поразилась размерам каюты — крохотная, едва ли вполовину ее собственной. Должность рулевой означала, что Салай — третья по старшинству на корабле. Она явно заслуживала больше личного пространства, чем этот чулан.
— Благодарю за еду, — сказала Салай. — С моей стороны неразумно заставлять тебя ее приносить. Разумеется, я должна поддерживать силы. Сегодняшний день лишь подтверждает, что…
Она протиснулась мимо Прядки и, устроившись за столом, придвинула тарелку. Прядка задумалась, не следует ли ей уйти, но Салай не замолкала, и она решила задержаться.
— Меня не покидает мысль, что есть способ избегать дождей. — Салай рассеянно отодвинула тарелку и указала на развернутую на столе карту. — Но в них нет никакой закономерности. Моря бороздят много веков, но безопасного прохода через Багряное море так и нет. Если его не нашли до сих пор…