Страница 5 из 152
В личном архиве Александра Николаевича сохранились и другие листочки с такими же короткими рассказиками или этюдами. Про театр. Про болельщиков футбольного матча в провинциальном башкирском городке. Про войну.
Статья А. Н. Яковлева. «В учительской». [ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 463]
И стихами он баловался, как и многие его сверстники в те годы.
Расторопного молодого журналиста, верно освещавшего пропаганду марксизма-ленинизма, оценили «наверху» и снова пригласили на работу в Ярославский обком КПСС, теперь на должность заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации. Отныне он ведал агитацией, то есть тем, чего (по его собственному признанию, сделанному позже) не существовало в природе. К счастью, это продолжалось недолго, уже в следующем 1951 году Александр был утвержден заведующим Отделом школ и высших учебных заведений обкома партии.
В двадцать восемь лет стал партийным работником, входившим в «номенклатуру», иначе говоря, в правящий класс советской элиты.
Статья А. Н. Яковлева «Заметки. О театре». [ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 464]
Это сразу сказалось на многих сторонах его жизни. На материальной — к 1500 рублей официальной зарплаты добавился конверт с 3000 рублей, с которых не брали налоги и партвзносы, был тогда такой негласный «бонус» у номенклатуры. На административной — к члену бюро обкома отныне регулярно являлся представитель соответствующей службы местного управления КГБ с докладом об обстановке в учебных заведениях Ярославской области, настроениях профессоров и студентов, негативных тенденциях (например, сообщалась информация, полученная от агентуры, о тех, кто слушает по радио вражеские «голоса»).
Еще больше его позиции укрепились с избранием секретарем партийной организации обкома.
В будущем недруги поставят ему в вину: Яковлев совсем не знал жизни, он с младых ногтей стал партийным чиновником. И ведь это так. В отличие от других лидеров, призванных в годы перестройки на капитанский мостик, он действительно никогда не работал на производстве или в сельском хозяйстве. Не прошел школу комсомольских инициатив — всяких там ударных строек, целинных земель и пр. Был, правда, два года журналистом, но и там темы его статей, как правило, имели мало общего с реальной жизнью.
Зато прошагал по всем ступенькам партийно-номенклатурной лестницы: инструктор обкома, зам. зав. отделом, зав. отделом, инструктор ЦК, зав. сектором, зам. зав. отделом, зав. отделом, секретарь ЦК, член Политбюро.
В этом смысле его судьбу можно считать уникальной.
В начале 1953 года его вызвали в Москву, на Старую площадь, на этот раз, чтобы сделать предложение — из тех, от которых отказываться не принято. После короткого собеседования сказали: «Есть мнение пригласить вас на работу в Отдел школ Центрального Комитета».
Конечно, он согласился, не раздумывая. И коллеги в Ярославле отнеслись к этому одни с уважением, другие с завистью, но все с пониманием («хороший трамплин для карьеры»). Только мать была против: «Лексан, не езди туда, скажи, что у тебя ребенок маленький». Мать боялась отпускать его далеко от родительского дома.
В Инстанции как раз в то время было принято решение укрепить аппарат свежими кадрами с мест. Заведующий отделом В. Н. Дербинов в январе 53-го представил секретарю ЦК Н. А. Михайлову отобранных кандидатов, их было семь человек, последним в этом списке значилась фамилия Яковлева.
Александр Яковлев Начало 1950-х. [Личный архив А. Н. Яковлева]
Все семеро имели высшее педагогическое образование, кто десять лет, а кто и дольше состоял в партии, трое заведовали профильными отделами обкомов, остальные хорошо зарекомендовали себя в системе народного просвещения, один представлял Академию педагогических наук.
Анкетные данные Яковлева были безупречны. Просто на редкость идеальны для того, чтобы, пройдя через сито всех проверок, получить должность в Москве.
Из крестьян. Фронтовик. Выпускник педагогического института. Слушатель Высшей партийной школы. Без замечаний одолел все ступени партийно-номенклатурной лестницы в Ярославском обкоме — от инструктора до заведующего отделом. Секретарь парторганизации обкома. Орденоносец. Женат, имеет сына и дочь.
Собственно говоря, до определенной поры именно это — его идеальные, без сучка и задоринки, анкетные данные — и было залогом движения вверх.
В записке, представленной Дербиновым руководству, говорилось: «После решения вопроса о замене т. Яковлева нами будет внесено в Секретариат ЦК КПСС предложение об утверждении его инструктором Отдела школ ЦК КПСС»[4].
Правда, как часто бывает в реальной жизни, в последний момент вся эта кадровая конструкция едва не рухнула под напором неожиданных обстоятельств.
27 февраля Яковлев в числе других был приглашен в Москву на большое совещание заведующих отделами школ обкомов и крайкомов партии.
Время было мутное, неопределенное. Чутко уловив поступивший от Сталина сигнал по поводу необходимости борьбы с «космополитами», шустрые партийцы из разных ведомств, республик и областей завалили Центральный комитет доносами о наличии таких «вредителей» и их «преступной деятельности».
Характерным в этом отношении является анонимное письмо, поступившее на имя секретаря ЦК Г. М. Маленкова и расписанное им в Отдел школ — то ли для сведения, то ли для реагирования. На том совещании в ЦК один из функционеров цитировал его. Авторы доноса, «старые партийцы-педагоги», обрушились на Министерство просвещения, Академию педагогических наук и профильные научно-исследовательские институты, утверждая, что это «своеобразный оазис для космополитов, которые здесь чувствуют себя, как рыба в воде»[5].
По мнению анонимщиков, Минпрос, Академия педнаук и подведомственные им НИИ сплошь «заражены» исключительно «космополитами» (читай — евреями), а русскому человеку жизни там не дают.
Для выходца из ярославской глубинки Яковлева все это было в диковинку. Он и слово такое — «космополиты» — первый раз услышал только в прошлом году. При обстоятельствах очень примечательных. Яковлева тогда вызвали в Москву, в Комитет партийного контроля — существовала такая структура на Старой площади, своеобразная внутренняя контрразведка, партийное «гестапо», как шутили втихаря смельчаки. Возглавлял КПК старый большевик М. Ф. Шкирятов, о котором в аппарате ходила дурная слава, уж больно суров был Матвей Федорович ко всем, кто отступал от «ленинских норм партийной жизни».
Когда Александр зашел к нему в кабинет, Шкирятов хмуро сообщил, что на заведующего Отделом школ Ярославского обкома поступил сигнал: не проявляет данный товарищ должной активности в борьбе с засильем «космополитов», особенно в Ярославском медицинском институте.
Матвей Федорович Шкирятов. 1 января 1938. [ТАСС]
Яковлев не сразу понял, о чем или о ком идет речь. А Шкирятов между тем сурово продолжал:
— Вы, молодой человек, видимо, не понимаете линию партии на современном этапе, способствуете развитию космополитизма.
И закончил с явной угрозой:
— Пока идите. Будем решать, что с вами делать.
В переводе с партийного на человеческий язык это означало как минимум снятие с должности. А то и исключение из партии.
4
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 18. Д. 36.
5
Там же. Д. 52.