Страница 95 из 122
— Да, — всё ещё резко отвечал ей Лейба Мусаифф и продолжил, чуть кривляясь: — Вас, наверное, это позабавит, но меня ограбила женщина.
Но его слова англичанку совсем не позабавили; судя по всему, она стала ещё серьёзнее и ещё раз переспросила:
— Вас ограбила женщина?
— Да, представьте себе, меня ограбила молодая женщина с каким-то шофёром — или, по-вашему, я не отличу женщину от мужчины?
— Это она вас ранила? — спросила англичанка.
Мусаифф только поморщился:
— Меня ранил вот этот олух, когда стрелял в неё.
— Он стрелял в неё?
— Дважды!
— И что? — всё больше удивлялась леди де Флиан.
— И попал только в меня, а потом она отобрала у него пистолет, — закончил рассказ Лейба.
А его зять добавил, как будто оправдывался:
— Она была необыкновенно ловкая.
Тейлор и Дойл только переглянулись, услышав это, а леди Доротея вздохнула так, как вздыхает человек, собравшийся отдыхать и вдруг понявший, что у него ещё полно работы; и она произнесла:
— Как она выглядела?
— Как она выглядела… Как она выглядела… Она была, — он изобразил волнистые линии свободной рукой, — очень аппетитная.
— Очень ловкая и сильная, — снова вмешался Аарон Гольдберг, — она мне нос разбила и губы. На ней был гимнастический облегающий костюм и маска, она явно готовилась к этому…
— Помолчи! — простонал Лейба. — Помолчи ради всего, что для тебя свято… — и тут же согласился со своим зятем, заявив: — Да, она была очень сильной, очень… И была в чёрном таким костюме, через который всё проступает. Я пытался не отдать ей камни, но она вырвала их у меня, словно у ребёнка.
Тут леди Доротея взглянула на Тейлора и на Дойла, и те, словно поняв её взгляд, приблизились к ней до неприличия близко, и тогда она прошептала:
— Тейлор, что думаешь?
— Мы подняли русскую с её лежбища, она осталась без жилья, без паспорта, вероятно и без денег. Если она не ушла… — он сделал паузу, — возможно, это она.
— Но откуда ей знать насчёт ювелиров и герцогини? — спрашивала начальница.
Но на это Тейлор только пожал плечами: понятия не имею. Но тут заговорил Дойл:
— Она же была у герцогини во дворце… Может быть, что-то слышала от прислуги или от этих… от сотрудников доктора Мюррея.
Доротея де Флиан поморщилась, эта версия не показалась ей правдоподобной, но и отбросить её сразу дама не пожелала; она чуть подумала и спросила:
— Допустим, мы нашли лежбище русской, но почему она не ушла, оставшись без паспорта и без денег?
— Может быть, у неё есть ещё один паспорт, — предположил Тейлор, — а денег нет, вот она и затеяла это дело. А может, это вообще не она.
— Очень бы я хотела верить, что это не она, — задумчиво произнесла леди Доротея. — Но всё-таки если это была русская и она осталась без денег, почему она не ушла из Гамбурга?
Тейлор только пожал плечами: ну кто там может знать, что у этих фанатиков на уме. Но у Дойла снова нашлась теория, и он не преминул её озвучить:
— Может, она вообще не уйдёт отсюда, пока наш славный линкор не покинет доков.
Этот довод оказался настолько весок, что задумчивое лицо дамы сразу, в одну секунду, стало жёстким. Кажется, она приняла решение.
— Дойл, езжай в полицейское управление, выясни, что им известно об этом происшествии.
— Но эти… — Джон кивнул в сторону ювелиров, — они ещё не дали показаний полицейским, насколько я понял.
— Я сама приму у них показания, — твёрдо заявила леди де Флиан, — вы же узнайте, что полицейским известно про это дело.
— Как прикажете, миледи, — отвечал Дойл и стал спускаться по ступенькам вниз, уже ища глазами извозчика.
А женщина повернулась к Тейлору.
— Тейлор.
— Да, миледи.
— Телеграмма у вас?
— Вот она, — отвечал ей подчинённый, показывая грязную телеграмму, которую всё ещё держал в руке.
— Отправляйтесь на телеграф, выясните о ней всё, что сможете, пусть телеграфист вспомнит, кто её давал.
— Конечно, миледи, — ответил Эбердин, поклонился и отправился вслед за Дойлом.
А леди де Флиан взглянула на ювелиров.
— Заходите в дом, господа, — и уже готова была сама пойти первой.
Но к ней обратился самый молодой из ювелиров:
— Господину Мусаиффу нужна помощь! Он потерял столько крови, у него все штаны мокрые от крови, мы уже начинаем за него волноваться.
— У нас есть хороший врач, он его осмотрит, — произнесла дама и пошла в дом. А ювелиры отправились за нею и, несмотря на рану и обиду, Лейба был рад, что нашёл слушателя. И собирался высказать всё, что он думает об этом деле и о герцогине тоже.