Назугум

— Я смогу, — еле слышно прошептала девушка, жадно хватая воздух открытым ртом. Мы находились на открытом месте, задерживаться здесь было опасно. Мне показалось, что впереди виднеется темная громада — лес или очередной холм.

— Впереди что-то темное, может деревья или кустарники, там немного передохнем.

Демирель кивнула и двинулась за мной — ее координация нарушилась, девушку шатало. Темная громада впереди оказалась холмом, у подножья росла группа кустарников.

— Отдохни немного, я поднимусь на холм и осмотрюсь. Если повезет, увижу огни с казахстанской стороны. И воду много не пей, неизвестно сколько нам еще идти.

Демирель только кивнула в ответ на мои слова. Холм оказался довольно большим — взобравшись, нашел свою путеводную звезду. Мне показалось, что на западе мелькнул огонек, но уверенности не было. Уже начав спуск, ухо уловило непривычный для этого места звук.

Беспилотник! Звук приближался довольно быстро, заставляя содрогаться от страха. Но как они нас наши, ведь мы плотно укутаны проклятой фольгой. Я находился примерно на середине спуска, когда звук стал нестерпимо пронзительным. До кустов где оставил турчанку было недалеко, даже показалось, что я различаю пятно ее комбинезона, когда все озарилось ярким светом, а доли секунды спустя, меня швырнуло на землю. Запоздало прокатился звук взрыва и последней мыслью было, что шел этот звук от самых кустов, где меня ждала Демирель Фатима.

Глава 20

Последняя воля

Я не знаю сколько времени находился в прострации, прежде чем уловил еле слышный стон.

«Фатима»! Превозмогая боль во всем теле, открыл глаза, рывком перевернулся на спину, помогая руками присел. Стон шел из кустарника, где я оставил Фатиму: на земле в десяти метрах от меня тлело несколько клочков пожухлой травы, а в воздухе стоял запах горелого с примесью серы.

Стон повторился — не вставая на ноги пополз в сторону турчанки, одновременно вслушиваясь. Посторонних звуков не было, но расслабляться не стоило: китайцы могли выслать второй беспилотник, чтобы добить нас или просто оценить ситуацию.

Турчанка была в плохом состоянии, если бы не стон и судорожные подергивания рук, я бы решил, что она уже мертва. Взрывом с нее наполовину содрало импровизированную защиту от тепловизоров противника, даже в темноте я видел окровавленный живот девушки.

— Фатима, как ты? — на мой вопрос голова девушки дернулась. Она по-прежнему зажимала обеими руками свой живот, но даже в темноте я видел струйку крови, просачивающуюся между пальцев.

— Саша, — мое имя турчанке далось с трудом мое имя. Облизав свои губы, девушка продолжила:

— Я умираю, мне очень холодно.

— Не говори глупости, у тебя просто царапина, — мой голос дрогнул, врать умирающей было стыдно.

— Я закину тебя на плечо и понесу, будет больно, но придется потерпеть. — Я попробовал посадить Фатиму, чтобы было удобнее положить ее на плечо. Ее стон на мои действия таким громким, что у меня вспотели ладони от страха.

— Нет, не трогай меня, — еле слышно взмолилась девушка, — мне ужасно больно. Дай мне умереть, — как обмякший куль, Демирель распростерлась среди небольшого участка выгоревшей травы.

Никогда я еще не был близок к отчаянию: каждая лишняя минута, проведенная здесь приближала меня к смерти. У китайцев хватит беспилотников, чтобы уничтожить незваных гостей. Да и вылететь они могут на вертолете на место происшествия, чтобы на месте разобраться с чем им пришлось иметь дело. Инстинкт самосохранения требовал рвать когти немедленно, но не мог бросить девушку умирать. И спасти ее не мог — даже если мне удастся нести ее на себе, без медицинской помощи я только ускорю ее смерть.

Фатима тоже это понимала — она слабо сжала мою руку, привлекая внимание. Девушка говорила так тихо, что мне пришлось наклониться к ее рту. Слова Демирель выходили отрывками, сипло, ей приходилось делать паузы, собираясь с силами.

— Саша, уходи…ты не сможешь мне помочь. Выживи назло им… У меня к тебе последняя просьба… — турчанка закашлялась, из ее рта показалась струйка слюны, смешанная с кровью.

— Доберись до Астаны, найди Нурлана… он работает на нас. Передай ему… — Демирель снова закашлялась и потеряла сознание. «Неужели умерла»? — Фатима была еще жива, еле уловимый пульс частил с огромной скоростью. Я осторожно потер виски девушки водой, сбрызнул на нее пару капелек воды. Шумно вздохнув и выплеснув сгусток крови, турчанка открыла глаза:

— Передай ему… — снова появилась пауза, я забеспокоился, что Демирель опять потеряла сознание, но девушка просто пыталась достать что-то из кармана.

— Передай… Нурлану, это очень важно… выполни мою просьбу, тогда я не зря умру…

Я не сразу понял, что Демирель пытается положить мне что-то в руку. Ее ослабевшие пальцы разжались, положив в мою ладонь маленький предмет. Поднеся руку к лицу, опознал штучку как флешку или как накопитель информации.

— Фатима, где мне его найти? Как мне до него добраться?

Демирель молчала больше минуты, собираясь с силами.

— Астана, министерство иностранных дел, Нурлан, пароль «курдоглу»,- эту фразу турчанка произнесла отчетливо, словно готовилась к торжественному выступлению.

— Как мне попасть в министерство иностранных дел, это же не проходная завода? Есть явочная квартира? — Мои вопросы повисли в воздухе — мертвая Демирель уже не могла ответить. Пару минут я тщетно пытался прощупать пульс, турчанка была мертва. Она умерла, взяв с меня слово выполнить последнюю волю. Волю, которая священна для любого человека.

— Блин, Фатима, не могла сказать больше, — сплюнув запекшуюся слюну, я огляделся: участок неба на востоке начал сереть, предвещая скорый восход солнца. Мой автомат выпал у меня из рук во время падения, искать его в высокой траве гиблое дело. С минуты на минуту могли появиться незваные гости, следовало незамедлительно уходить.

— Прощай Фатима, я постараюсь выполнить твою последнюю волю, — закрыв глаза мертвой девушки, пружинисто поднялся. Смерть турчанки и опасность собственной гибели, выплеснула в кровь адреналин. В висках стучало от переполнявших меня эмоций и желания бежать. Не идти, прячась от глаз беспилотника в небе, а именно бежать.

Определив направление на запад, сорвался с места: лучше рисковать часом бега, чем пятью часа ходьбы. Мой импровизированный костюм из фольги мешал бегу, на ходу начал срывать его, понимая, что на экранах тепловизора меня могут опознать. Но было два фактора — после смерти Фатимы мной овладело странное чувство бесшабашности. И был второй фактор — во время бега температура тела повышается, сомневаюсь, что моя защита из фольги сумеет надежно скрыть меня от посторонних наблюдателей.

С каждой сотней метров, я чувствовал себя сильнее, словно птица, вырвавшаяся из клетки. Дважды упал и покатился кубарем, вовремя не разглядев неровности почвы под ногами. Несколько раз останавливался вслушиваясь, но кроме ночных звуков степи, ничего подозрительного не услышал. Если я смогу выдержать этот темп в районе часа, должен успеть на казахскую стороны прежде, чем окончательно рассветет.

Дуракам, вероятно, везет, ничем иным не объяснить мое везение. Примерно полтора часа бега я не встречал ни беспилотников над головой, ни мин под ногами. Рельеф немного изменился, в свете восходившего солнца была видна ровная степь, раскинувшаяся бесконечным одеялом. По всем моим прикидкам, я уже должен был находиться на казахской стороне, но страх гнал меня дальше.

После пятиминутной передышки, допив последние остатки воды, рванул на запад, сориентировавшись по солнцу. Но даже мои физические возможности не беспредельны: после двадцати минут бега, пришлось остановиться. Оглянувшись по сторонам, заметил одинокое дерево на небольшом пригорке — солнце уже начинало припекать, мне нужна была тень.

Добравшись до дерева на негнущихся ногах, устало присел, привалившись спиной к стволу. «Не смей засыпать» пульсировало в мозгу, но отяжелевшие веки не слушались. После нескольких попыток прогнать сон и продолжить путь, я просто отрубился.