Ходок-6

Слай не был рыцарем без страха и упрёка. Если предстоял выбор между врагом в купе безразличной зазнайкой и дорогой сердцу девушкой, он, не колеблясь, выбрал жизнь последней.

— Мы ещё встретимся! — зло процедил Ходок, развернулся и направился прочь. Странник ощутил, что вскоре данное место окончательно прекратит существование, потому требовалось оповестить Троя. Не оставлять же друга в разваливавшейся на очах реальности в неведении.

Чтобы возвернуться к товарищу побыстрей, Слай даже призвал и запрыгнул на тирана. В спину донеслись гудение пламени и стоны внезапно обретших голос людей.

Евгений Ламанский- более подробно об этом персонаже в книге Ходок-5; Более подробно об упомянутых событиях в книге Ходок-3.

Глава 41. Предложение к переговорам.

Сложно договориться о том, чего нет.

Слай «Книга Бытия».

Путь назад выдался изрядно легче. Слай находился в самом скверном расположении духа, и потому пер напрямую. Такой скорости очень поспособствовал тот факт, что из-за гибели здешнего бога застывшая лава утратила прежнюю крепость. Камень ещё не превратился в кисель, но уже был достаточно хрупок, чтобы крошиться с минимальными затратами энергии.

Хищный плющ разбивал прежде непреодолимые преграды на куски. Тиран понёсся во весь опор, даже не замедлившись. Уже через десять минут такого неудержимого галопа, Ходок выскочил на прежнее место.

— Где же они? — недовольно скривился странник.

Ни друга, ни его ненаглядной нигде не наблюдалось. Даже магический компас показывал пустоту. Ещё почти час Ходок носился по кругу в розысках пропажи. Тщетно, парень и девушка, как в воду канули.

— Дались тебе они! — прозвучал недовольный голос Джеда, — Тощая девка себе на уме. Небось не стала дожидаться окончания разборок и свалила. А дружок твой за ней хвостиком привязался.

Делать было нечего. Пространство кромлеха задрожало. Материя затрепетала и приготовилась рвануть. Возникал вопрос, как же покинуть погибающее убежище небожителя.

— Есть идеи? — мысленно поинтересовался у вселенцев странник.

Припегал, Ассоль, Хаши и даже «первый учитель» промолчали.

— Ты, погляжу, в беду попал? — неожиданно раздался за спиной знакомый голос. Среднего роста и возраста мужичек в белой рубахе, шароварах и серебряным крестом на груди, спокойно раскурил люльку и подкрутил шикарный ус, — Захотел посмотреть, кто же тут мышиную возню устроил.

Байда, как всегда, говорил непонятками и витиевато.

— А тут целая шобла собралась. И свои, и чужие, и незнамо кто. А ты, отрок, мне люб. Так и быть, выручу ещё раз, — с такими словами Праведник выдохнул клубы дыма.

Несколько колец наложились друг на друга и воздух в очередной раз дрогнул. Перед юношей возник ведущий неизвестно куда портал.

— Ступай. Долго не продержу, — приглашающе махнул рукой ушкуйник, и Ходок внял совету.

У подобной доверчивости имелось несколько обоснований. Во-первых, Байда действительно много раз помогал. А во-вторых, на краю горизонта прошла череда взрывов. Ещё мгновение и волна докатилась бы сюда, и все взлетело на воздух.

Перед глазами потемнело, а когда прояснилось, Слай очутился там, откуда стартовал. Лишь под ногами зашуршала оставшаяся от выгоревшей пентаграммы зола. Впрочем, изменилось и ещё кое-что.

Прежде безлюдная, травянистая степь наполнилась жизнью. Куда не кинь око, повсюду виднелись осадные конструкции. Прорехи между передвижными башенками заполняли ростовые щиты, а перед всем этим великолепием плескался вонючей мутью, исходивший зловонными испарениями ров.

— Появился! — раздался громкий крик на русском справа. Данный возглас продублировали на китайском и английском языках, слева и сзади. Ходок разрушил транслитеры нескольких особо ретивых представителей азиатского и европейского фортов, заполучив в том числе и познания этих наречий.

По центру же расположился самый мощный редут. На нем размахивал белым полотнищем какой-то худосочный узкоглазый. Рядом с недоделанным парламентёром гордо стояли четыре «командира».

* * *

— И откуда вы узнали, что он вернётся именно сюда? — задал временному союзнику вопрос Седой. Начальник Крюка изначально был против расходов на постройку громадной ловушки. Он считал, что запропавший нарушитель объявится где угодно, но только не там, где его уже видели.

После того, как комендант доложил, куда следует, пришёл диаметрально противоположный приказ. Вместо того, что допустить Орехова к главному артефакту, его предписали изловить и допросить. Для чего даже порекомендовали сотрудничать с представителями других мировых держав.

Американцы и европейцы сговорились изначально. Они обосновались в Преддверии вместе. Их форпост был гораздо больше остальных и назывался помпезно — Маяк Свободы. Славцы же обозвали данное укрепление презрительно — «флюгер», как обычно, недолюбливая извечных соперников по геополитическому влиянию.

Отношения с Тройкой Драконов были получше. Недаром же Империя временно предоставила свой центральный транслитер для того, чтобы азиаты снова попали в Преддверие. Изготовить столь быстро артефакт такого уровня являлось большущей проблемой, а устройство союзников не потянуло бы двойную нагрузку. У них оно и так работало на максимум. Вот и пришлось ставленникам поднебесной идти на поклон и даже заключить очередной «вечный мир» со Славской Империей.

О важности проекта Преддверие свидетельствовало и то, что Европейская Лига с Панамериканскими Корпорациями заключили с Виссарионом перемирие. Причём провернули все молниеносно. Когда было выгодно всем, власть придержавшие умели договариваться.

— Мудрость Священных Сект — велика. Старейшинам было откровение от Матери Драконов, — напыщенно ответил пузатый китаец, по имени Пенг Лей*.

— «Вот же чудной народец. Дались им эти драконы. Понавыдумывали больше тысячи разновидностей, даже Септонию «мамашей» окрестили», — подумал Седой, но из вежливости ничего не сказал.

Его определили главным не просто так. Опытный инф обладал обширными познаниями, владел языками и умел находить компромисс. Вот и сейчас ему поставили задачу наладить отношения с представителями поднебесной. Заключить с ними, если не союз, то хотя бы деловое партнёрство.

— Давайте уже приступать. И помните, мы с вами только потому, что опасность в лице этого юноши грозит Маяку Свободы, — вмешался в диалог Оливер Уильямс, потомственный лорд и предводитель объединённого форта.

— У сдержанного человек меньше промахов*,- выдал мудрость китаец и продолжил, — Сначала мне нужно поговорить с ним.

Тройка других «вождей» согласно кивнула, а тощий юнец, одетый в военный чаньшань, спрыгнул с верхотуры и замахал белым флагом. За подчинённым, в отблесках молний и оправдывая своё прозвище, спустился Пенг Лей.

— Как думаешь? У него выйдет обмануть дурачка? — спросил у союзника панамериканец, Джек Смит.

— Посмотрим! Славцы очень наивная и доверчивая нация. Взять хотя бы то, что они допустили в свою крепость посторонних, — ответил ему Оливер Уильямс.

Оба говорили на древнем и давно мертвом этрусском. Они уж никак не могли заподозрить, что «северный варвар» знает столь редкое наречие. А даже если и так, то между их странами разразилась война, потому вежливость можно было отбросить в сторону.

— «Вот же суки!»- про себя выругался Седой и сделал вид, что не разобрал оскорблений. Постаравшись унять гнев, он сосредоточил внимание на китайце, который отправился выполнять порученную высшим руководством миссию.

*Пенг Лей — в переводе с китайского Птица Грома, Громовая Птица или же Птица Рух;

* У сдержанного человека меньше промахов- афоризм Конфуция;

* Changshan (китайский:長衫; пиньинь: Changshan, лит «длинная рубаха») является традиционным маньчжурским платьем (или халатом, длинным пиджаком или туникой), преимущественно носили мужчины. Женский вариант — ципао.