Страница 113 из 124
Другой приказ Тюменского губисполкома и продкома соответствовал противоречивому духу первого. В вину местных органов власти вменялось изъятие и отправка на ссыпные пункты всего имеющегося у населения хлеба, включая семенной материал. Приказывалось поставлять продовольственный хлеб, лишь в исключительных случаях для выполнения разверстки забирать семенной хлеб, причем только у кулаков и зажиточных крестьян, у бедноты семенной материал не трогать[916]. Буквально через пару недель сама губернская власть нарушила собственный приказ, за что грозила «жестоким наказанием» местным Советам. Поводом для этого стало начало семенной кампании, основным средством реализации которой стала семенная разверстка.
Губернские власти придумали красивое политическое обрамление по случаю выполнения хлебной продразверстки, расчитанное на общественный резонанс. По предложению губпродколлегии крестьяне, арестованные в процессе продразверстки, получили амнистию – данный акт проводился как общегубернское мероприятие с политическим подтекстом – демонстрацией гуманной воли со стороны государства в отношении крестьянства: освобождение проходило в установленное время – 20 января 1921 г. в 6 часов вечера. В ходе масштабного освобождения Советская власть не могла позабыть также о собственной классовой природе: в отдельное производство выделялась небольшая часть дел, которые должны были вылиться в показательный громкий судебно—политический процесс[917]. В связи с выполнением хлебной разверстки получили освобождение заложники. Ишимский уездный продовольственный комитет 10 января 1921 г. издал приказ: освободить ввиду выполнения 100% хлебной разверстки председателя Песьяновского сельского Совета т. Чистякова, членов Совета Серебренникова, Чалкова, Угрюмова и Вараксина, арестованных за отказ выполнить государственную разверстку, и граждан того же села, арестованных как заложников, тт. Коротаева, Оверина, Каргаполова и Мальцева с сего числа[918]. Рапорт об успешном досрочном выполнении хлебной государственной разверстки заслонил собой провал плана внутренней разверстки, предназначенной для обеспечения неимущих слоев населения: мясная внутренняя разверстка оказалась выполнена на 79%, яичная – на 47%, масляная – 43%[919].
Тюменский губисполком и губпродком 22 января 1921 г. издали постановление о внутренней разверстке хлеба. По сути решение проблемы обеспечения беднейшего крестьянства хлебом спускалось на уровень уездов: необходимое количество хлеба для снабжения беднейшего населения каждый уездный продком был обязан самостоятельно изъять из волостей посредством внутренней разверстки и перераспределить хлеб среди нуждающихся волостей. Указанный приказ содержал лукавую формулировку по поводу наличия в деревне неисчерпанного источника: деревенское зажиточное население не поддается никакому фактическому учету – своеобразный намек на неиспользованный резерв для выполнения внутренней разверстки.
Ишимский и Ялуторовский уезды, выполнившие государственную разверстку, объявлялись самоснабжающимися – это означало, что данные уезды не могли расчитывать на выделение хлеба из губернского фонда. Это же правило касалось волостей в других уездах, выполнивших хлебную государственную разверстку[920]. Получилось, что ударные районы, вытянувшие основную тяжесть госразверстки, оказались в положении наказанных – на них возлагалась вся тяжесть дополнительной – внутренней разверстки. Ишимский уездный съезд секретарей волостных комитетов РКП (б) 2 января 1921 г. констатировал: «отношение беднейшего и среднего крестьянства к соввласти в последнее время резко изменилось: из благожелательного сделалось оппозиционным, а местами враждебным. Так, например, произошло столкновение с крестьянами в волостях Аромашевской, Безруковской, Больше—Сорокинской и Уктузской на почве продовольственной разверстки… были человеческие жертвы со стороны крестьян»[921]. Протестное умонастроение в крестьянской среде, аналогичное Тюменской губернии, созрело во многих сибирских районах. В Омском уезде, по информации омского губисполкома, настроение населения характеризовалось как «неудовлетворительное в связи с разного рода разверстками, подводной повинностью, неимением мануфактуры и предметов первой необходимости и местами неправильными действиями продотрядовцев»[922].
Приказ тюменского губпродкома определял срок сосредоточения всего собранного хлеба к железной дороге для отправки в центральную Россию до 20 января 1921 г.[923]. Объявление новой – семенной разверстки совпало по времени с началом интенсивного вывоза хлеба с внутренних ссыпных пунктов к линии железной дороги для отправки в центральную Россию. Данные события, чреватые угрозой голода для крестьянства, стали непосредственным поводом стихийного и массового протеста. В середине января 1921 г. появился приказ Тюменского губернского посевного комитета. Очередную продовольственную кампанию под флагом губпосевкома возглавлял губпродкомиссар Инденбаум: под приказом посевкома, наряду с председателем губисполкома Новоселовым, значилась его подпись. Приказ определял мероприятия, связанные с увеличением посевной площади всех культур в Тюменской губернии в 1921 г.: весь семенной материал, находящийся в отдельных крестьянских хозяйствах, подлежал изъятию и доставке в общественные амбары, для чего производилась разверстка по уездам, волостям, селам и отдельным хозяйствам. Семенной хлеб в счет установленной приказом разверстки население обязывались сдать в общественные амбары в течение трех дней. Устанавливалась круговая порука всех сельских обществ за сдачу и сохранность семенных запасов; предписывались меры наказания за несвоевременную или неполную сдачу семенного хлеба: конфискация всех семян, живого и мертвого инвентаря, а также засеянных полей в пользу государства. Сроки разверстки по извлечению семенного хлеба определялись с 25 января до 10 февраля 1921 г.[924].
Руководство Тюменской губернии приняло решение, которое по сути противоречило Инструкции Совнаркома «О порядке и способах создания семенного фонда и сохранения семян для полного засева». Данная инструкция предусматривала два варианта сохранения семян: ссыпку—складку в общественные амбары и оставление семян у крестьян под расписку (бронирование). Ссыпка—складка семян в общественные амбары признавалась Совнаркомом «предпочтительной, но и более трудно проводимой». Использовать ее рекомендовалось в основном в потребляющих губерниях и при условии наличия в них хорошо налаженного и гибкого административного и продовольственного аппаратов. По обоим указанным критериям Тюменская губерния относилась к числу административно—территориальных единиц, в которых Совнарком рекомендовал ограничиться бронированием семян с оставлением их у владельцев[925]. Раньше других тюменских уездов инициативу по началу семенной кампании проявили руководители Ишимского уезда, наиболее пострадавшего от продовольственной разверстки. 10 января 1921 г., то есть еще до выхода приказа губернского начальства, уездный продком постановил: с целью увеличения посевной площади в уезде в 1921 г. на 25% изъять весь семенной материал по волостям. Для этого требовалось установить плановый показатель сбора семенного материала по каждой волости. Расчет основывался на площади посева 1920 г., увеличенного на 25%. Ишимские уездные руководители ориентировались применить те же административные методы, которые использовались при проведении государственной продовольственной разверстки[926].
916
Там же.
917
За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. С. 113.
918
За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии.. 107.
919
Там же. С. 131—132.
920
Там же. С. 114—115.
921
Сибирская Вандея. Т. 2. С. 71.
922
Там же. С. 27.
923
За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. С. 98.
924
За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. С. 110—111; Сибирская Вандея. Т. 2. С. 91—92.
925
Сибирская Вандея. Т. 2. С. 92.
926
За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. С. 107.