Лирика рубинового шефа

Через три часа после ухода с кафедры Ольга Олеговна пришла на большой завод. Позвонила с проходной по местному телефону, услышала красивый мужской голос, потом знакомый женский голос, ее узнали по ее разработкам. Осталось оформить документы. Ольга Олеговна без перерыва вышла на другое место работы. Начальником отдела был необыкновенно красивый и умный мужчина, работать с ним было хорошо, но его быстро повысили и дали целый завод в подчинение, но в области.

Свобода зимнего утра! Воздух после выходных дней свежий, как родниковая вода. В темноте утра рядом с дорогой стояли женщины и продавали свой товар. Магазин на снегу работал по своим правилам, каждая продавщица приходила в свой день недели, так что товары здесь менялись ежедневно. Для себя Ольга Олеговна здесь редко что встречала. Она видела в продаже то, что нужно ее близким или знакомым, но угодить им заочно – дело нелегкое. И она проходила мимо утренних продавщиц.

Большие здания фирм всех мастей светились редкими окнами. В это время все люди на работу еще не пришли. Рано. Несколько лет эти здания увядали. В любое время суток светящихся окон было все меньше, позже появились плакаты с номерами телефонов об аренде.

Здания стали оживать. Из них вывозили огромное количество старой утвари. Помещения ремонтировались, появлялся свет в новых светильниках.

Три ели при входе подобны ракетам, войдешь – проходная своих и гостей. Портреты висят все залитые светом, висят объявления наград и вестей. На улице здание чернеет квадратом, как космос далекий, что манит в ночи. Зайти в это здание так многие рады, здесь любят работу. Пройди, помолчи. Рабочих увидишь, что так виртуозно творят на станках и в цехах волшебство.

Они очень мало общаются устно. Похоже, в работе молчит большинство.

Люблю я станки, этот запах станочный, набор инструментов и стружки металл. В работе заказ то новейший, то срочный, где каждый станочник над сталью восстал. Три ели при входе подобны ракетам, и лавочка рядом для редких гостей, и можно в обед похрустеть здесь галетой, легко вспоминая ракеты и степь.

Ольга Олеговна прошла мимо елей и невысокого квадратного здания, в которое вкатывали огромные рулоны бумаги из машины. Здесь располагалась типография. Еще шагов двадцать – и она прошла мимо вахтера, поднялась на свой этаж. Все. Жизнь застыла до вечера. Всемирная сеть – подруга раннего утра.

Мужчинами на своей фирме она не увлекалась, они все были женаты, да и она была замужем, когда ее на работу брали. Но жизнь у всех не без фантазий и реальности.

Ольге Олеговне самой для финансового обеспечения всегда нужна была работа. Она сама себя привыкла обеспечивать. Она любила независимость, ей нравилось быть властной, подчиняться она не любила. Оставаясь официально работать на кафедре технического института, где она почти не получала денег, она нашла одну из первых частных фирм, которую возглавлял невысокий находчивый человек.

Физический вес ее в этот период уменьшился килограмм на двадцать. Худая и стройная Ольга Олеговна пришла в фирму и была принята на работу по своей специальности. Компьютеры в это время были еще слабые, и программы для черчения совершенными трудно было назвать. Пришлось вновь сесть за кульман. Ее руки с трудом переносили грифель, который постоянно сыпался с карандаша. Приходилось пальцы заматывать изоляционной лентой. Цех находился этажом ниже, так что удобства на работе существовали.

Очередное увлечение, очередной этап стихов, возникло новое волнение, как смена близкая веков. Июль вершина чуда-года, жара по-прежнему палит, чудесно-яркая погода, мне сердце вторит и томит. Конечно, он высок и строен, и черный волос с сединой, и голос чувствами напоен, и весь он рядом, за стеной.

Он где-то рядом, где-то близко, порой мы можем говорить. О наших чувствах? Это низко. Мы будем облаком парить. Ведь все парит в жару такую, вода уходит в небеса. О чем, о чем вновь я толкую? Парение с милым – чудеса!

Влюбиться в красивого парня или мужчину – это просто, влюбиться в некрасивого мужчину в заношенной одежде значительно труднее, но вполне возможно. Жизнь ей предоставила и такую возможность. Разработчик, с которым работала Ольга Олеговна, был одновременно заместителем директора, потому что ему принадлежала половина фирмы. Она ни разу не назвала его по имени. На работе рядом с ней сидел именно он, вот он и был ее очередным инженером—разработчиком.

Ольга Олеговна – конструктор, она без разработчика не может работать, так все устроено в жизни. Он придумывал электрическую схему изделия в соответствии с желанием заказчика, а она разрабатывала конструкцию для изделия. Рабочий его стол стоял так, что к ней любой человек мог подойти только боком.

Часто к Ольге Олеговне приходили мастера из цеха или технологи. Технологом был красивый и почтенный пожилой человек, а вот мастера менялись, место не совсем тихое. Один из мастеров был необыкновенно интересным мужчиной, своими карими глазами на нее он так смотрел, что трудно было не увлечься им, хотя бы в мыслях.

Ольга Олеговна случайно иль нарочно назвала мастера уменьшительным, ласковым именем.

Жили – были разработчики и еще конструктора, они в технике наводчики, но не все ведь из ребра. Помертвели кабинеты, установки стали хлам. Десять лет прошли куплетом, был научных лет бедлам. Просто в жизни все стареет, от науки до людей, коль финансы их не греют, то растет лишь сельдерей. Помертвела часть заводов, и затихла часть НИИ, и заводов этих своды у станков стоят одни. Очень жутко, когда в цехе нет станочников, одни лишь станки ржавеют, цену не дают себе они. А когда-то все в работе были цехи и НИИ. Только в технике, как в спорте, только люди и сильны. Стали сильные сильнее, частный сектор силу дал. Задышали все вольнее, и завод из тьмы восстал. Изменились и НИИ, их структура стала новой. Люди умные сильны, задышали цехи снова.

Разработчик после ухода мастера цеха подошел к Ольге Олеговне и вылил кипяток из ее чашки на нее!!! Случайно иль нарочно… Кипяток проник под одежду, ноги в верхней части сильно заболели. Она поехала домой, на ноге вздулся огромный волдырь, долго эта отметина болела. Он любил слушать радио на работе, но чтобы песни звучали на чужом языке. Он считал, что знакомые слова от работы отвлекают, а иностранные нет. Музыка звучала над ее ухом как отголоски садизма, для нее это было слишком громко, но зато он считал, что громкая музыка спасает от прослушивания.

Жизнь Ольгу приучила не возражать мужчинам и их странностям. У ее нового разработчика, на столе стоял малахитовой набор для карандашей и ручек, и было еще одно развлечение: он читал газету «Из рук в руки». Искал он себе новую машину. Да, после ее прихода в эту фирму директор фирмы уже сменил машину, а его компаньон и зам еще нет.

Зимой в дырявых кроссовках разработчик уехал на своей старой машине. Приезжает и рассказывает: купил себе новую машину и долго вокруг машины по снегу ходил, ноги промокли в старых кроссовках. У него были самые заношенные джинсы. Он создавал полное впечатление, что у него нет женщины, хотя его и опекала дама из отдела кадров.

Только красавец директор мог взять в замы такого некрасивого разработчика, который бедным не был, но был странным, если не сказать больше.

Что произошло дальше?

На фирме сгорел большой электрический чайник в выходные дни, кто—то его не выключил, а выяснить, кто его оставил включенным, не удалось. Чайник уже перегорал и был принесен из ремонта разработчиком дней за пять до пожара, видимо, при ремонте чайник лишили предохранителя.

Чайник сгорел уникально: без огня, но с большой копотью, словно работала установка для напыления сажи на все предметы. Все в большом офисе было покрыто ровным слоем сажи: потолок, стены, полы, столы и документы, не убранные со столов. Весь персонал фирмы заставили переодеться, принести предметы для мытья и отмывать все, что можно отмыть.

Ольге Олеговне работать с тряпкой было легко, отмывая стены и предметы. Над потолком трудились мужчины. Только закончили копоть отмывать, как разработчик задел пожарную систему последним движением тряпки по потолку, тут же прибежала охрана здания, но в комнате последствия пожара были все смыты.