Страница 13 из 16
Должен ли он был участвовать в этом походе? Даже в этом Жук-носорог не вполне уверен. Немного подумав, он произносит:
– Надеюсь, погода будет хорошей.
Это кажется достаточно безопасным ответом. Вероятнее всего, поход и кемпинг предполагают пребывание на открытом воздухе. «Ведь так, верно?»
– Жаль, конечно, что тебе придется остаться дома, – говорит его жена.
– А, об этом не беспокойся.
«Так, значит, я с ними не иду…» Жук-носорог испытывает некоторое удовлетворение от того, что наконец нашел ключевую зацепку. Он решает рискнуть и бросает взгляд на барный столик в поисках еще чего-нибудь, что могло бы ему пригодиться. На столике лежит стопка книг и журналов, одно из названий бросается ему в глаза: «Четыре времени года в горах – путеводитель по травам и цветам».
«Получается, они отправятся в горы». Иначе зачем бы еще жене эта книга? Теперь, когда он об этом размышляет, у него начинает возникать ощущение – всего лишь смутное ощущение, но оно есть, – что, когда однажды поздним вечером жена сообщила ему, что они с Кацуми собираются в семейный поход, она упомянула что-то о горах. Это очень расплывчатое, нечеткое воспоминание, но сейчас оно постепенно начинает обретать форму.
Семейный разговор продолжается без дальнейших инцидентов. «Теперь мы просто немного посмотрим телевизор, и до самого отхода ко сну я буду свободен». Неожиданно ему приходит в голову добавить:
– Когда будете разбивать лагерь в горах, если обнаружите каких-нибудь интересных насекомых, обязательно расскажите мне о них.
До настоящего момента все складывалось хорошо, и ему захотелось как-нибудь приятно завершить вечер общения с женой и сыном. Оба они знали, что он увлекается насекомыми, и, вне зависимости от того, одобряли они это или нет, с его стороны это должно было показаться им логичной просьбой.
– В горах? О чем ты говоришь, дорогой? Какие еще горы?
Услышав резкие нотки в голосе своей жены, Жук-носорог мгновенно понимает, что все-таки оступился. Его желудок болезненно сжимается. Ему следовало выйти из игры, когда инициатива была на его стороне, но из-за собственного нетерпения и самоуверенности он поступил в точности как человек из китайской притчи, который, рисуя змею, поторопился и пририсовал ей ноги, из-за чего остался ночевать на улице [16]. Это полный провал. Все его существо переполняет сожаление.
– У нас будет кемпинг на берегу моря. Я же несколько раз тебе об этом говорила. С чего ты вдруг решил, что мы едем в горы?
Слова жены вонзаются в него подобно остриям копий.
– Когда я впервые рассказала тебе об этом, ты сказал: «Ого, надо же, морское побережье, это отлично подходит для летнего кемпинга!» Что это было – просто автоматический ответ? Или я ошибаюсь и это сказал кто-то другой, а вовсе не ты?
В подобных ситуациях единственное, о чем может думать Жук-носорог, – это о том, что еще он может сказать, чтобы смягчить гнев своей жены и восстановить гармонию в доме. Однако, если он сейчас покорно согласится с ее предположением, что это был просто безразличный автоматический ответ или что на самом деле она разговаривала с кем-то другим, это только подольет масла в огонь.
– Ты ведь никогда не слушаешь ничего из того, что я говорю, не так ли? – продолжает она.
– Нет, это не так! Конечно же, я тебя слушаю. – Все, что ему остается, – это уклоняться от ее словесных выпадов. – Я просто ошибся, вот и всё.
Это звучит уклончиво, но вместе с тем решительно.
– Папа, вероятно, просто перепутал это с разговором, который был у него с клиентом на работе, или что-нибудь в этом роде. Может быть, тот человек собирался в поход в горы, – приходит на помощь своему отцу Кацуми. Он произносит эти слова скучающим голосом, а затем кладет на свою тарелку еще один отварной кукурузный початок поверх уже обгрызенных, демонстративно выражая полное отсутствие интереса к происходящему.
– Да, наверное, именно это и произошло. – Жук-носорог говорит непринужденно, но в глубине души он чуть не плачет от чувства признательности своему сыну за вмешательство. Нос его лодки пробит, трюм стремительно наполняется водой, и вот он уже смирился с неминуемой гибелью, – но тут в небе появляется его сын Кацуми на вертолете и сбрасывает ему вниз спасательный трап. Жуку-носорогу кажется, что за спиной его сына разливается сияние, как в аниме, когда на сцену выходит герой, и отблески этого сияния мерцают на блестящих зернышках кукурузы в тарелке. Он хочет прокричать во весь голос «Спасибо!», хочет крепко обнять Кацуми, но усилием воли подавляет это желание, вместо этого просто показывая сыну поднятый вверх большой палец – так, чтобы этого не заметила его жена: «Отлично сработано!» Кацуми совершенно невозмутим: он лишь бросает на него короткий взгляд и со скучающим видом отворачивается.
Благодаря вовремя подоспевшему объяснению Кацуми жена Жука-носорога, похоже, немного успокаивается и уже мягче произносит:
– Что ж, это правда – ты действительно ужасно занят на работе…
– Как бы то ни было, что ты хотела сказать мне о вашем кемпинге? – Жук-носорог возвращается к началу их разговора.
– Ах да, об этом… Через три дня ранним утром мы отправляемся в поход. И нам нужно погрузить в машину сумки.
– Все, что может понадобиться вам в походе…
– Верно. Так что нам придется открыть багажник…
– …и закрыть багажник, – Жук-носорог вставляет в разговор бессмысленные обрывочные реплики, не решаясь сказать ничего более существенного – как спортсмен, который только что облажался и теперь не рискует участвовать в серьезных соревнованиях, отваживаясь лишь на отборочные туры.
– Верно. А осиное гнездо находится на дереве османтуса [17] сразу за навесом для машины.
– Ах вот оно что… – Теперь Жук-носорог начинает понимать, к чему клонит жена. – Так ты беспокоишься, что все эти открывания и закрывания багажника разозлят ос и те могут напасть на тебя?
– За себя я не беспокоюсь; я просто не хочу, чтобы они ужалили Кацуми.
– Да, разумеется, – говорит Жук-носорог не задумываясь, только чтобы поскорее показать, что он полностью согласен с ней, но затем замечает в ее взгляде напряжение и тотчас поспешно добавляет: – Я хотел сказать, что, конечно, очень не хотел бы, чтобы тебя тоже ужалили, это было бы просто ужасно… – У него такое ощущение, будто она искусно расставила для него ловушку и он в нее вот-вот попадется. – Вот почему, когда мы разговаривали по телефону, я велел тебе ни в коем случае не выходить из дома.
– Я бы хотела разобраться с этим до того, как мы отправимся в наш поход.
– Хорошо, тогда завтра я возьму спрей и позабочусь об этом осином гнезде.
Едва эти слова слетают с его губ, Жук-носорог понимает, что она, скорее всего, придерется и к этому и ответит что-нибудь вроде: «Мне показалось, я только что попросила тебя не пытаться разобраться с этим самостоятельно, ты что, опять меня не слушал?» Но, на его счастье, ничего такого она не говорит.
– Это все же опасно, так что я бы предпочла, чтоб ты вызвал дезинсектора. Если позвонишь в районную администрацию, уверена, дежурный подскажет, кто сможет нам помочь.
Жук-носорог смотрит на настенный календарь. Сейчас как раз начало трехдневных августовских выходных по случаю праздника Обон [18]. Районная администрация будет закрыта, и маловероятно, что он сможет связаться с дезинсектором. Во всяком случае, точно не в ближайшие три дня.
– Может быть, все-таки я это сделаю? – снова повторяет Кацуми, но Жук-носорог отмахивается от его слов.
– Нет, – произносит он, поднимаясь со своего стула. – Для начала я соберу информацию о цели.
– Соберешь информацию о цели? Ты говоришь прямо как наемный убийца, папа.
Жук-носорог внимательно вглядывается в лицо своего сына, но, похоже, мальчик просто пошутил.
– Сейчас уже темно, тебе лучше подождать до завтра, – говорит его жена.
16
Речь идет о старинной китайской притче: «Два усталых путника подошли ночью к постоялому двору и попросились на ночлег. Хозяин двора сказал: “В доме есть место лишь для одной циновки. Кому-то из вас придется ночевать на улице”. Путники заспорили, кому спать в доме, кому – на улице. Тогда хозяин сказал: “Кто быстрее нарисует палочкой на земле змею, того я впущу в дом”. Не теряя времени, путники принялись за дело. Один из них – помоложе – первым нарисовал змею и воскликнул радостно: “Я уже закончил! Пока ты копаешься, я успею пририсовать своей змее шесть ног!” И он начал рисовать змее ноги. Когда он заканчивал вырисовывать шестую ногу, его спутник бросил в сторону палочку и сказал: “Я закончил рисовать змею первым”. “Не ты, а я закончил первым!” – воскликнул молодой. И услышал в ответ: “Ты уверяешь, что нарисовал змею? Но где ты видел у змеи ноги? Ты изобразил неведомое чудище, а я нарисовал настоящую змею. И потому я буду спать в доме на циновке, а ты – во дворе, на голой земле”. С тех пор и пошла в Китае поговорка: “Не рисуй змее ног!”»
17
Османт, или османтус (лат. Osmanthus) – род вечнозеленых лиственных цветковых растений семейства Маслиновые, включающий около 36 видов, происходящих из тропических районов Евразии от Кавказа до Японии.
18
Обон – трехдневный праздник поминовения усопших, обычно проводится 13–15 августа, в некоторых районах Японии (в Токио, Йокогаме и Тохоку) – 13–15 июля. Считается, что в этот период души умерших родственников временно возвращаются в мир живых, и, чтобы они нашли дорогу к домам родных, для них ночью вывешиваются фонари, поэтому Обон также называют «праздником фонарей».