Страница 47 из 61
— Никак нет, — по-русски вырвалось у Луиса.
Для него все встало на свои места. Две атомные бомбы — это два уничтоженных вместе с людьми больших города. Тренированный мозг разведчика быстро проводил анализ.
Если транспорт отправляется с Западного побережья, значит, прибудет в Японию. На одну из баз, где базируются «летающие крепости» Б-29. Скорее всего, на Окинаву. И, значит, целями будут Владивосток и Хабаровск. Их пятнадцать жизней — не такая уж большая цена, чтобы помешать этому. Даже если просто разрушить бомбы накладными или кумулятивными зарядами. Луис уже знал, что у Диего мать и брат погибли в Испании под бомбами самолетов немецкого легиона «Кондор». В Союз его эвакуировали на одном из последних советских судов вместе с раненным на фронте отцом, бойцом республиканской армии. Жили они в Ростове, где Диего окончил школу, а отец работал на заводе. Погиб его отец летом сорок второго под Таганрогом.
Не только у Диего, но и у каждого в их группе погибли близкие. Или в Испании, или на их новой Родине. Поэтому они остро почувствовали, что остановить наследников Гитлера нужно здесь и сейчас. Этим наследникам, как всегда, опять мешала Россия, поднимающаяся из руин после Отечественной войны.
То, что Диего сумеет, обязан суметь инициировать заряд, Луис понял, взглянув в его глаза. Это значит, что в атомном пожаре сгорит арсенал, где собирают бомбы, которые огненными грибами должны подняться над русской землей. Сорвется атомный блицкриг. В живых останутся Витька и Айжан Черкасовы где-то в военном городке под Владивостоком или в Находке.
Луису вдруг вспомнился разговор с русским падре [149] в партизанском отряде в Карелии. Он еще тогда объяснял им дорогу к финским береговым позициям. А закончил свой рассказ, водя пальцем по топографической карте, он тогда словами:
— Не бойтесь смерти, ребята, блажен тот, кто положит жизнь свою за други своя.
Тогда, семь лет назад, эта фраза прозвучала непонятно и загадочно. Но сейчас, снаряжая патронами магазин своего автомата, Луис четко осознал ее смысл.
А на ранчо эти дни шли в страшном нервном напряжении. Джон и Долорес по очереди дежурили в своей спальне у радиоприемника. Как шутил Джон, в радиорубке.
А в Пентагоне в это время Комитет начальников штабов уже просчитал результаты ядерного удара по СССР. Аналитическая группа под руководством генерал-лейтенанта Хэлла начала работу еще до «черного дня» американской авиации. Вероятность достижения поставленных целей — 70 %. Это хорошо. Уничтожены миллионы русских и разрушены крупные города.
Но у Советов крупнейшая военная группировка в Восточной Германии. Потери бомбардировщиков Б-29 планировались в 55 %. А русские танки, пройдя всю Западную Европу, как нож сквозь масло, уже были бы на берегу Ла-Манша.
А после «черного дня» на базах Б-29 в Японии уже идет брожение, граничащее с мятежом! Все налеты на КНДР прекратились. Командование не рисковало отдавать боевые приказы. Американские солдаты, всегда готовые убивать за мировое господство, умирать за это господство уже не собирались. Ведь речь шла об уничтожении всех штатовских военных баз в Старом Свете. И в Вашингтоне пошли на попятную.
И вскоре через свои источники информации об этом узнали в Москве.
Это решило судьбу офицера советской разведки Луиса Вилара, его боевых товарищей и всего человечества.
Через десять дней Долорес приняла закодированный сигнал «отбой». Гора свалилась с плеч.
Естественно, капитан-лейтенанту Черкасову знать это было не положено, да и не нужно.
Баир взглянул на часы:
— Так, братцы, я ненадолго отлучусь. Вы тут без меня хозяйствуйте. Пейте, ешьте. Я скоро буду.
Он рывком поднимается и, не ступая на лесенку, спрыгивает на землю. Слышно, как он подходит к двери радийной машины и отстукивает цифру пять — «пятилетие».
Пить мы без него не стали. А вот насчет еды — отъедались. Мы умяли всю чумизу и тушенку. Иваныч открыл еще банку говяжьей тушенки и уже лениво выбирает кусочки мяса пшеничной галетой. А для меня самым вкусным была свежая луковица.
Баир возвращается минут через тридцать. Лицо у него немного бледное. Он молча разливает нам по кружкам спирт. Наливает немного себе. Потом поднимается над нашим импровизированным столом. Лицо его серьезно. Руки немного подрагивают.
— Теперь давайте помянем Игоря и Муна. Пусть земля им будет пухом.
Мы с Иванычем тоже встаем.
Коротко выдохнув, пью залпом. Потом занюхиваю черным сухарем.
Доржиев наливает еще.
— Там не только Мун погиб. Янки почти всю резидентуру взяли. На них опять старые кадры работают.
— Ты армейскую службу безопасности имеешь в виду? — спрашиваю я.
— Про кэмпентай слыхал? И про методы их работы? — Баир в упор взглянул на меня.
— Конечно. Японская военная жандармерия вроде немецкой тайной полевой полиции.
— Вот-вот. Бывший начальник уездного отдела кэмпентай здесь объявился. Служит официально в АСБ под другим именем. Числится корейцем. Японцев сейчас здесь хватает. Кроме бывших жандармов, много бывших офицеров Второго отдела Генерального штаба. Все они сейчас под другими именами служат в американской или южнокорейской армиях. Задействовали всю свою прежнюю агентуру.
Он замолчал, ни на кого не глядя. Потом, посмотрев вверх, продолжил:
— Японцы работают не только в АСБ. Работают они уже и по нашей территории. Причем не только по Корее. — Баир многозначительно посмотрел на нас. — Вербовка перспективных марш-агентов для дальнейшей отправки на север под легендой беженцев. Естественно, из тех, кто сотрудничал с японцами во время оккупации и повязан кровью. А те уже на нашей территории занимаются вербовкой стационарной агентуры. Причем задачи не только по разведке. Ставятся задачи по диверсиям на советских аэродромах [150]. Знаете, что янки мечтают заполучить наш МиГ-15. Ну, это ладно. Этим пусть наша военная контрразведка вместе с китайцами и корейцами занимается. Теперь еще насчет этого деятеля из кэмпентай. Хирота Кока его настоящее имя. Гад, каких мало. Он еще с конца тридцатых в оккупированной Маньчжурии служил. Там резидентуры кэмпентай работали совместно с ЯВМ [151]. Про работу полковника Кэндзи Доихара [152] знаешь?
— Конечно, мы все это в институте изучали. Как он создал в Китае сеть нелегальных резидентур. Только они не секреты добывали, а китайцев травили наркотой. Еще и прибыль с этого имели.