Страница 9 из 11
– ВА-А-А-У-У, – ревел гудок на всю округу.
Непострадавший зэк злобно хлопнул ладонями по капоту автомобиля. Ему очень хотелось сказать что-нибудь обидное водителю, но легкие раздувались, как меха, и не позволяли вымолвить ни слова. Ограничившись козой из растопыренных пальцев в лобовое стекло, Денис побежал дальше. Константин, увидев происшествие, злорадно усмехнулся и ускорил бег.
– Сюда! На помощь! Полиция! – истошно заорал дедок из «жигулей», увидев подбегающего человека в форме.
Вообразив, что полицейский спешит к нему на выручку, дедок расхрабрился и выскочил из автомобиля. Слезы умиления выступили на подслеповатых глазах. Он встречал подбегающего Константина, распластав руки, как родного сына. И тем самым путался под ногами.
Константин попытался обогнуть деда, но старая гвардия не подвела, посеменила вправо-влево – и столкновение оказалось неизбежным. Опрокинув приставучего деда на жопу, опер сам еле удержался на ногах и, чертыхнувшись, побежал, вновь набирая потерянную скорость.
– Ай. Ой. Бандиты! Оборотни! Как вас земля носит! – вопил обиженный дед, сидя на асфальте посреди дороги.
Несостоявшееся ДТП позволило Денису немного оторваться. Он заметался в глухом дворе между двух деревянных заборов, выбирая, через который перелезть. Один, слева, был окрашен ядовитой фиолетовой краской – фуксией, другой, справа, почти брат близнец первого забора, был кислотно-зеленый – вырви глаз. Странно, что в одном дворе провинциального серого города нашлись любители столь ярких цветов, но у Дениса разбираться в этом парадоксе совсем не оставалось времени. Побегав от одного к другому, он все-таки выбрал зеленый цвет и довольно лихо перемахнул через забор.
Через секунду во двор вбежал Константин и тоже заметался в мучениях выбора. Очевидно, что беглец перелез через забор, только какой и в какую сторону побежал дальше? Разноцветье сильно выделялось и полностью отвлекало внимание. Оба цвета оперу совершенно не понравились, но выбор сделать нужно было. И как можно скорее. Он замер ровно посередине двора. Быстро оглядывая разноцветные заборы, Константин заметил, что у него закружилась голова и в глазах зарябило. Тогда он перестал обращать внимание на цвет заборов и сосредоточился на изучении поверхности под заборами. Усилия увенчались успехом, и под зеленым забором он заметил на снегу свежий, четкий отпечаток подошвы форменного зэковского ботинка. Он вскочил на забор и огляделся. Беглого зэка нигде видно не было. Константин перепрыгнул и вновь склонился над заснеженной землей. Снег был неглубокий, но все-таки давал возможность ясно прочитать отпечатки ботинок пробежавшего человека. Как опытный следопыт из индейского племени, опер пошел по следу.
Денис вбежал в перелесок на окраине города и почувствовал себя свободным. Он оглянулся несколько раз, но погони не было. Беглец упал под деревом и вытянул уставшие ноги. Наконец можно было отдышаться и, зачерпывая ладонью снег, жадно глотать холодный пух, который моментально таял от горячего дыхания. Чуток передохнув и утолив жажду, Денис поднялся и побрел по лесочку. Оставалось совсем немного – и он будет на месте. Тогда он положит конец своим страданиям, а потом будь что будет. Менты, новый срок. Неважно. Главное – завершить дело.
Знакомый овраг встретил неласково. Склоны заросли колючим кустарником. Какие-то предприимчивые людишки организовали в овраге мусорную свалку. Подъезд изрезан глубокими колеями от грузовиков, а в овраге навалено всякого хлама, поломанного добра и строительного мусора.
– Твою же мать, – огорчился Денис, а потом задумался: «А может, оно и к лучшему? Точно здесь никто не искал».
Он полез на кучу мусора, осмотрелся и стал вспоминать:
– Так. Тут. Или тут вроде.
Выбрав подходящее место, Денис приступил к поискам. Стал откидывать мусор, разгребать землю подобранной палкой, заглядывать под корни раскидистых кустов. Пыхтя от усердия, он старался, но ничего нужного не находил. Ругался, в остервенении бил палкой по веткам кустов, переходил на новое место. Пар валил из-под шапки и из-за ворота телогрейки. Он рыл, как крот, и все без результата. Устав, присел передохнуть.
– Ну что, крыса, добегался? – раздался над головой знакомый голос.
Денис вскочил и замахнулся палкой-копалкой. На краю оврага стоял Константин, в правой руке у него чернел вороненый ствол пистолета.
– Давай, только дернись. Мечтаю вышибить тебе мозги, – ласково предложил опер.
Константин поднял руку с пистолетом, и Денис заглянул в завораживающее дуло. Разглядывать отверстие, из которого вылетают пули, занятие тупое и одновременно чрезвычайно увлекательное. Особенно когда дуло смотрит тебе в лоб. Тысячи людей играли со смертью в гляделки, пытаясь остановить взглядом девять граммов свинца, впрочем, с различной степенью успешности. Точной статистикой человечество не обладает. Денис решил не испытывать судьбу, осторожно выронил палку и медленно поднял руки вверх.
– Все, начальник! Твоя взяла, сдаюсь.
– Вышел сюда, – Константин указал место почище, – на колени, руки за голову.
Зэк опустился на колени и положил руки на затылок. Константин зашел за спину, прижал ботинком лодыжку беглеца к земле, не давая таким образом возможности ему встать и сопротивляться, а затем ловко защелкнул наручники на его запястьях. Потом быстро досмотрел одежду зэка на предмет оружия и каких-либо посторонних вещей.
– Да чистый я, пустой, – заверил Денис примирительным тоном.
– Ага, – весело ответил Константин и зашел спереди.
Улыбнулся опер во все тридцать два зуба и от души вломил тяжелым ботинком в живот беглеца. Боль сложила Дениса пополам, из горла вылетели нечленораздельные звуки. В глазах потемнело, дыхание перехватило так, что ни вздохнуть, ни пернуть.
Участливый опер склонился над скрюченным зэком. Денис потихоньку приходил в себя и смог сделать несколько коротких вдохов-выдохов. Константин поднял упавшую шапку и с размаху влепил несколько раз ушанкой по лицу Дениса, приговаривая при этом:
– Погулял и хватит, пора в зону. Твой дом – тюрьма!
– Постой, погоди, умоляю, – запричитал Денис.
– ЧТО? Что ты здесь искал?
– Человек здесь погиб. Понимаешь? И не похоронили его. А теперь он ко мне по ночам является. Замучил совсем. Спать не могу от призрака этого. Найти его надо. Понимаешь? И похоронить по-человечески, – ответил Денис со слезами облегчения на глазах.
Константин взял зэка за шиворот, приподнял и посадил, чтобы лучше было видно лицо рассказчика. Денис шмыгал носом и заливался слезами. Он несколько лет хранил тайну и теперь наконец смог кому-то это рассказать.
– Как камень с души, – пробормотал Денис.
– Кого ты убил? – спросил Константин, вперив пронзительный взгляд в зэка.
– Да я не хотел. Может, и не я это вовсе. Просто похоронить хочу неприкаянную душу. Понимаешь?
– Очень хорошо понимаю. Это убийство. Ты пишешь явку с повинной. Вызываем опергруппу и криминалистов. Находим труп. Ну а тебе зачтется сотрудничество со следствием, – холодным голосом отчеканил опер.
– По-по-по-о… Подожди. Чо так сразу-то. Я же доброе дело хотел сделать, – заблеял Денис.
Слезы мгновенно высохли. Сознание нарисовало страшные картины нового суда и новый срок. За убийство лет десять дадут, наверное. Это в жизненные планы Дениса не входило. Но теперь железная хватка отечественного правосудия вцепилась в его душу, терзаемую благими намерениями. А благие намерения, как известно, приводят в ад.
– Кого ты убил, животное?! – заорал Константин.
– Деда Мороза, – прошептал Денис.
– КОГО? – опер окаменел от изумления.
– Деда Мороза, – четко ответил зэк.
Константин сидел на корточках перед допрашиваемым и вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он пошарил рукой и прислонился к куче мусора. Опера бросило в жар. Он тяжело дышал и смотрел на Дениса немного безумными глазами. Трясущимися руками Константин расстегнул воротник и хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег.