Страница 77 из 90
— Да, — Сок покивал, — довольно приличный. Тут километров пятьдесят до Самары, что-то купить — не проблема. Не только одежду — что угодно. Много посредников. Стандартный процент — десять-пятнадцать. На само́й площади у портала есть несколько магазинчиков, продают готовую одежду — и местную, и тамошнюю.
— Нормально, — Палыч постучал пальцами по столу. — А не прогуляться ли нам? Скоро там они с бани придут? И с этими степными лошадками надо что-то решать. Сколько, говорите, их там?
— Сто четыре.
— Вот, не было печали…
МАРИНА СНОВА ПЛАЧЕТ
Ребятишки испуганно сидели за столом, смотрели на них и молчали. Хозяйка трактира устало собрала пустые тарелки и сказала:
— Не знаю, как уж вы с ними договариваться будете. Я бы на вашем месте народу взяла поболее, побегут со страху — будем по всем закуткам искать.
Палыч подумал — и согласился. В итоге получилась изрядная колонна: комсостав, женсовет, дети, да на каждого ребятёнка свой приглядывающий. Многие дети плакали и цеплялись друг за друга. Сок высказал предположение, что они думают, будто их повели на торги.
Было уже часов шесть вечера, но около портала толклось порядочно народу.
Палыч начал командовать:
— Так, девочки! Магазины — по вашей части. Быстро обежать, посмотреть, где что хорошее есть. Их тут всего-то четыре. На старт, внимание, марш! Парни! Детей посадите вон в тенёк на лавочки, нечего посреди площади колом торчать. Сокол, узнай, что там с лошадьми, а то куда нам столько. Возьми Колю с собой, он торговаться мастер.
Раздав всем поручения, Палыч пошёл инспектировать портал. Увидел фургончик МФЦ, решил зайти.
Из четырёх магазинов один оказался чем-то типа «охота-рыбалка-туризм», один был только на взрослые большие размеры, зато в двух других кроме взрослых были вполне приличные детские прилавки.
— Так, девочки! — Рут взяла командование на себя. — Пока мужики свои дела решают — люди закроются и по домам разбегутся. Давайте так: мы с Тишей берём пацанов и идём в этот, а вы берёте девчонок — и в тот? Сразу берём комплекты. Не забудьте тёплое, скоро похолодает.
— Давай!
Девочек было шесть, мальчиков восемь.
Марина решительно повела свой отряд в магазин. Девчонки снова испугались, сбились в кучку и шёпотом что-то спрашивали у старшей.
— Здравствуйте ещё раз! — бодро поздоровалась Марина. — Нам нужно одеть девочек. Считайте, что у них ничего нет, совсем ничего. Помогите, пожалуйста.
— Ой, это те дети, которых утром у басмачей отбили? Бе-едные, — девушка начала выкладывать на прилавок упаковки с трусиками. — Давайте с белья начнём, да? Скажите, а правда там были волшебные звери? Говорят, пантеры или леопарды?
Лиззи мило улыбнулась:
— Правда! Я вот белая. Я даже могла бы вам показать, но для этого мне надо раздеться догола — иначе одежда порвётся. И я боюсь, что у вас лавка треснет. Надо на улицу идти.
— Ой, извините, пожалуйста, — продавщица покраснела, — я правда не хотела вас обидеть. Интересно просто.
— Да я и не обиделась. А вы на глаз детский размер можете прикинуть — или всё мерять придётся?
Через полтора часа они вышли из магазина, гораздо больше похожие на группу начальной школы, чем на стайку заморышей. Каждый сопровождающий получил по пакету с вещами. На лавочках уже сидели и ждали принаряженные мальчики. Дети сбились в кучку и стали шёпотом хвастаться своими обновками. По щекам Марины снова потекли слёзы. Рут приобняла её за талию.
— Эй, подруга! Ну теперь-то что?
— Ты посмотри, они даже радоваться громко боятся…
Подошли Коля с Соком, загадочные, с каким-то мешком.
— Всё, затарились?
— Ага.
— Палыч сказал тогда в гостиницу двигать.
В гостиницу они пришли чинно-важно: парами.
Хозяйка накормила беженцев сладкой молочной кашей, после чего Коля и Сок построили их в кружок и начали, как деды Морозы, доставать из мешка и вручать мягких мишек, зайцев, лошадок и тигрят.
— Ну всё, Маринка! На сегодня ты выплакала всю годовую норму осадков пустыни Сахара. Слыхала про такую?
— Девочки! Вы посмотрите, какие у них глаза!
Ребятишки сидели на лавочке в ряд, как ласточки на проводе, и каждый держал в руках какого-то пушистика. Они держали их крепко-крепко, гладили, целовали в носы, что-то шептали в тряпочные уши.
Хозяйка гостиницы подошла к Марине:
— Что делать-то? Боятся они по разным комнатам расходиться. А у нас всё — на одного да на двоих. Даже если я их по двое на кровать положу…
Марина шумно высморкалась в клетчатый платок и постаралась сосредоточиться.
— А большая комната есть у вас, пустая?
— Есть верхний зал, там сейчас только стулья.
— Вот вы стулья оставьте, надо же им будет куда-то вещи положить, а на пол положите матрацы. Семь штук, я думаю, за глаза хватит. Ребята вам помогут. М?
— Хорошо, как скажете.
Перед сном случился ещё один казус. Дети не хотели снимать красивую одежду. Боялись, что заберут или ещё что. Пришла хозяйка со своим малышом в качестве наглядного пособия, показала, как ребёнок снимает штанишки и футболочку, как одевает на ночь пижамку и как ложится спать — еле как смогла их уговорить. Но игрушки они не отпустили. Когда Палыч зашёл в комнату (проверить, как устроились), все лежали в рядок, прижавшись друг к другу и обняв свои сокровища. Тиша укрывала уже спящих детей одеялами.
— Укрываться не стали, — посетовала она, — Может, не умеют? Кто их знает, как они там жили. Может, у них и одеял-то не было…
Палыч мрачно покивал.
— Пойдём, пускай спят.
Палыч не мог уснуть. Тоненький серпик луны с трудом справлялся с густотой ночи. Не закрытый шторами квадрат окна был тёмно-серым, с еле заметным голубоватым оттенком. За ним можно было рассмотреть растопырчатую сетку тополиных ветвей. Осень уже вызолотила листья, но сейчас, ночью, они казались чёрными, словно нарисованными китайской тушью. Рядом, мягко прижавшись к его боку, сонно дышала Тиша.
Палыч так и сяк крутил в голове предполагаемый разговор с бароном Белого Ворона. Не выходило никак. Мало того, что сам барон оказался чисто терминатором. Теперь ещё и дочка-оборотень. Что может играючи сотворить даже один маг-оборотень, они сегодня видели. Интересно, будут ещё сюрпризы? Палыч нутром чувствовал, что будут.
Что, что такого может он предложить этому барону в обмен на своего непутёвого олуха? Спросить у тополя? Палыч мрачно усмехнулся.
Тополь тихо шевелил глянцево-чёрными листьями и молчал.