Страница 68 из 82
Всю ночь эти падлы пытались подкрасться и превратили весь периметр вокруг крепости в дымящуюся горелую кашу. Я таращилась в потолок палатки, а потом меня осенила страшная мысль: а вдруг это всё ради того, чтобы по земле пройти нельзя было? Чтобы тупо все растворялись? Да тут даже целиком не надо — достаточно организовать людям массовые повреждения конечностей… Это так меня взбодрило, что я понеслась к Нари с её девчонками и попросила поставить всем укрепляющие руны на обувь. Блин, хоть что-то…
Девки мои навоевались прям сразу. Чтобы хором не умереть, первой пошла на стены Вася со своими огненными стрелами, вторую половину ночи дежурила Галя, изрыгавшая пламя и растопившая снег на полкилометра в округе.
Утром наступило затишье. Мужики резко решили, что «теперь наше время проявлять инициативу» и ломанулись в рейд. Василиса, мало-мальски отдохнувшая, загрузилась в вагенбург (тьфу, блин, всё время пытаюсь назвать эти хреновины «газенвагенами», жуть какая…), и они побежали. Поскольку соскучились от безделья все, рейд получился внушительным более чем: шесть десятков наших, да половина княжеских. За двести человек вышло. Паштишто армия.
Пойти решили как-то хитровыдуманно, почти как позавчера — чтобы, значицца, посмотреть куда же пошло зверьё (поскольку сам шаман всё ещё держался сильно дальше на север, а зоопарк свой собирал где-то неподалёку) — и, может быть, попутно устроить капитальную зачистку.
Я всю ночь промаялась с этими заячьими атаками и решила хоть маленько урвать — завалилась в нашей большой палатке, благо в лагере потише стало.
В лесу
Долегон
Долегон с досадой думал, что разведка боем, очевидно, называется так по недоразумению. Ломились они сквозь лес как стадо носорогов. Хотя, нет. Зря он на носорогов клевещет. Боня-то как раз двигался аккуратно, а вот этот цыганский табор… Два часа они волоклись, вынужденные ориентироваться на скорость тяжёлых повозок. Следов вокруг было много и некоторые довольно свежие. Как на бульваре, тоже мне.
Некоторое подобие просеки закончилось поляной. В этом тупике они поставили и замкнули в круг вагенбург. Ладно, хоть так. Всё же, боги им благоволили, потому что нападения на неоконченный лагерь удалось избежать. Зато как только последний замок был защёлкнут…
— Движение на шесть!.. На восемь часов! На двенадцать два зайца!..
Лес наполнился шипением, хрипом, визгом, резкими запахами разбрызгиваемой кислоты и горелой плоти. Барон опустил забрало.
— Ну, понеслась!
Кельда
Сон был тяжёлый, мутный, со множеством искажённых в крике лиц, рычанием и чудовищной вонью. Да ещё Кадарчан кричал:
— Ольга! Ольга, вставай!
И не просто кричал, а ещё и тряс меня как грушу.
Я проснулась, с трудом вытягивая себя из липкого видения.
— Ты чего?.. Ах-х-х!
— Услышала?
Мать твою! Услышала! Плохо! Сон отпустил не до конца, я заметалась, пытаясь понять — откуда?..
— Там! — следопыт ткнул пальцем. Кадарчан тоже обладал предчувствием. Только обычно он не мог показать направление.
— Шаман?
— Он. Быстро идёт, однако! Или везут его.
— О, боги… Галя где⁈
Дверь палатки распахнулась, впуская морозный, отдающий горелым воздух.
— Тут я. Пошли!
— А Тиредор?
— Ждёт.
Широкая тень загородила солнце:
— Госпожа баронесса, у меня личный приказ от вашего мужа не выпускать вас из укреплённого лагеря, — Тимур был угрюм. И правда — кому понравится такой дурацкий приказ? Да ещё чужого командира. Нет, подкреплённый своим командиром, конечно, но что это меняет? Все на войну пошли, а он тут баб охраняет.
— Сышь, мужик, уйди от греха…
— У меня есть распоряжение удерживать вас силой.
Точно, есть. И даже, сука, амулетик есть на сопротивление. Слабовато вы меня оцениваете, Владимир Олегович!
Кадарчан — мужик, конечно, не шибко огромный. Но немного-таки тяж. Да ещё я. Вдвоём-то мы прям ваще «агонь»*.
Мы оттащили внутрь палатки завалившегося коменданта (мне, честно сказать, достались ноги), выскочили наружу и нос к носу столкнулись с двумя его помощниками. Лица у парней были вытянутые.
— Ребята, ваш командир вдруг сильно захотел спать. Как проснётся — скажите, чтоб не расстраивался. Мы быстро.
Списываю остолбенение на шок.
Галя уже разминала крылья. Тир, с жёстким потемневшим лицом, крепил ремни люльки.
Остальные семеро телохранов сидели внутри. Даже отдыхающих подняли.
— Парни, что вам сказал барон?
— Сказал, что если вы будете ломиться сквозь охрану — дело дрянь.
— Вы со мной или тоже спать хотите?
Тиредор застегнул последнее крепление и запрыгнул внутрь:
— Мы с вами. Мы должны сделать всё, чтобы вы выжили.
— Набу, Оссэ, Яр — помогите нам!
Кадарчан застегнул на груди ремни безопасности:
— Поехали, однако!
ВАГЕНБУРГ
Василиса
Василиса устала. Эти звери были хитрее зайцев. Быстрее. Вёртче. Прочнее, что ли. Даже утыканные стрелами, они продолжали ломиться, грызть, брызгать своей дрянью. Круг по периметру их сцепленных повозок превратился в кольцо чавкающей горючки. Она стояла на спине замершего Боньки и кидала огненные шипы, стараясь не зацепить эту жижу. Страшно было представить: что будет, если она рванёт…
Ближних работали копьями, алебардами. Половина народу уже похватали по третьей запаске — монстры откусывали древки за милый мой. Что будет, когда оружие закончится — ежу понятно.
— На три часа — большой!!!
Она повернулась в указанную сторону, чтобы увидеть, как один из княжеских парней, радостно улыбаясь, начал разбивать замок, скрепляющий повозки между собой.
— Держите! Держи его! Батя!!!
Барон обернулся на голос, в два прыжка подлетел к парню и легонько тюкнул его по затылку, вырубив на несколько часов, рванул ворот…
— С-с-сука-а-а! Амулета нет! Кто ещё без амулета? Ур-р-р-роды, бля!
Большой зверь нёсся огромными скачками. Василиса швырнула в него огненное копьё побольше, монстр, похожий на кабана-переростка, почувствовал что горит, но только ещё сильнее ускорился. Вокруг кричали. По ходу дела, не один этот дурак амулет забыл надеть… Второе копьё вышло совсем маленьким. Не хватит…