Хроники Белого Ворона-4: ИДЁМ НА ВОСТОК

15. СТРАННАЯ У НАС ДИПЛОМАТИЯ, ВООБЩЕ-ТО…

ПСИХОТЕРАПИЯ ОТ КЕЛЬДЫ

Вкусно, блин. В смысле — наливка хорошая.

Ещё бы они так тягостно не вздыхали. Через минут пятнадцать Таня и вовсе раскисла и стала реветь, что, мол, это вот она всё затеяла — и вот что, понимаете ли, вышло…

Надоели мне эти нюни, я и сказала:

— Что? Вот что такого вышло, а? Как узясно, что этот урод больше воровать не будет, а баба его толстожопая пойдёт ляхами шевелить и на жизнь зарабатывать, как все порядочные люди? — кругленькая Надежда слегка покраснела, но я была уже в ударе, — Что второго урода, хер его знает кто это ваще был, толпа порвала? Да и в жопу бы он не усрался тебе! Мне одно только жалко — что допросить с пристрастием его не успели. А так — ещё из-за куска говна переживать! — Анна хладнокровно кивнула, соглашаясь, — Мог бы он — и тебя бы продал, и дочку твою! Да всех! Это ж не́людь! Ты хоть знаешь, что с девками в плену происходит? — и я, чисто для примера, рассказала им старую-старую историю, случившуюся с нами едва ли не на второй-третий день, как мы в портал зашли. Про беглых зэков, которые сперва Степану, старшему плотнику нашему, бо́шку проломили, а потом на выводок малолетних эльфят наткнулись; парней просто изувечили, а над девками так покуражились, что двоих я еле как с того света достала, а если бы не помощь богинь — и не достала бы вовсе. И что, кстати, с этими зэками потом стало — тоже рассказала.

Вас, говорю, сколько за́раз зашло? Восемь тыщ человек? Охренеть! Да вы как в тепличке выросли!!! На такую толпищу кто посунется? Пока Борай не окреп, на вас никто и роток раскрыть не мог! Нас было пятьдесят. Пятьдесят, сука, штук! Это ещё если посчитать всех детей старше десяти лет! Ладно, потом ещё почти четыре десятка шпанят набежало, малолеток… Мороки и возни с ними было больше, чем проку. И в первые же месяцы нам пришлось отбиваться и от дураков, и от уродов злобных, которым показалось, что наш кусок слаще остальных. И всё, что мы имеем — за свои кровные выстроено, выращено и выстрадано. И хрен кто у нас хоть что-то отберёт!

Короче, вы поняли, да, что нетрезвая женщина быстро теряет нить рассуждений. Но главного я добилась — бабы перестали страдать и сидели, охреневая. Мы ещё выпили и как-то незаметно перешли на имена.

— Оля, а кто на вас нападал? — Надя смотрела на меня круглыми глазами.

Эх, вы хочете рассказов — их есть у меня!

НАШИ АМАЗОНКИ

Примерно то же время, гостевое крыло Княжеского дворца

Барон Владимир

Барон медленно поднимался по ступеням на второй этаж. Бежать резона не было — дубовые плахи и так охали под его двухтонным весом. К тому же торопиться совершенно некуда — жена пошла в княгинины покои, женскую дипломатию выстраивать.

Дверь на второй этаж оказалась закрыта. Не понял… Он посмотрел на свои перчатки. Дверь красивая, резная, не разворотить бы…

Дружинники столпились за его спиной на лестнице.

— Макс, давай ты.

Макс пару раз стукнул кулаком в створки. Изнутри глухо отозвались:

— Кто там?

— Свои!!! — гаркнул барон. Послышалась возня, скрипы и приглушённые голоса.

— Однако, девки решили что войнушка началась, забаррикадировались! — усмехнулся Макс.

— И правильно сделали, — в открывшуюся щель сперва высунулся наконечник копья, а ниже (на уровне колен) — нос Акташа, который тут же исчез, и разбор заграждения пошёл гораздо бодрее.

Они, и правда, подозревали что-то типа пугачёвского бунта. Все девчонки были с оружием. Лика сидела на отодвинутом сундуке, устало привалившись к стене, одной рукой придерживая живот, а другой — короткое копьё:

— Из наших окон плохо видно, но когда мы заметили, что вы бросили свои места и побежали кельду защищать, то решили что надо на случай чего запереться до вашего подхода.

Женщины обступили барона.

— Что там было-то?.. Драка или что?.. Убили кого? Орали уж сильно…

Барон, сунув шлем под мышку, оглядел своих амазонок:

— В двух словах — уже всё закончено. Почти. Сегодня не рекомендую никуда выходить — народ взбудоражен. В крайнем случае — берём усиленную охрану. И оружие в обязательном порядке. По возможности — устроим себе выходной.

ДВЕ СТОПКИ

Новая Земля, вечер, Столица, 12.07 (декабря).0027

Восточный князь

Иван Петрович смотрел на жиденькую стопку исписанных разными почерками листов.

Подумал, разделил на две.

— Сколько? — спросил Фёдор.

Они с Григорьичем подъехали как договаривались, к пяти — аккурат через пять минут после того, как Сергей, весь день не вылезавший из подвала, прислал князю эту папку.

— Не знаю ещё, щас посмотрим… Солохин… Рутов… Овчинский… так, это что? А-а-а, это всё он. Ишь, подлец, как расписывает! Ему бы романы писать! Шесть листов — не иначе как с площади примчался, так и засел за сочинение!

— Дай хоть глянуть! — у Григорьича руки чесались.

— А те что? — Кузьмич показал бровями на вторую стопку.

— А те — покаянные доносы от тех, кто воров видел или подозревал, но молчал. Вот этот особенно — кается, что имел мзду малую, клянётся всё до последней копейки в казну возместить.

— М-м. Что думаешь?

— Проверят их пусть сперва. Посмотрим: правду сказали — нет. Может, они решили для виду покаяться, а капиталец припрятать. Выясним. А там решать будем.

ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ

Новая Земля, Столица Княжества Восточного, 13.07 (декабря).0027

Кельда

Время было ближе к обеду. Отряд вернулся усталый, не говоря уже о Гале, которая тут же перекинулась, еле доволоклась до комнаты и до вечера спала без задних ног.

Долегон доложился сперва барону лично, потом князю, а вот на вечер было назначено большое заседание, на котором присутствовал Белый Ворон в лице не только барона и офицеров, но и своей баронессы (меня то есть), Галины и Василисы. Вова оставил нас за большим княжеским столом в приёмной, в которой уже навели марафет, а борозды в столешнице залили чем-то вроде эпоксидки, зашлифовали и покрыли лаком.

Княжеские офицеры, рассаживающиеся напротив, косились на нашу бабскую троицу изо всех сил, наконец мне это надоело и я весьма любезно поинтересовалась — а не в моде ли в Восточном княжестве косоглазие, и если да — то не хотят ли господа офицеры получить постоянную опцию? Какой вариант они предпочитают: сходящийся или расходящийся?

Галя смачно зевнула, потёрла лицо руками и вяло пробормотала:

— Девочки, не ссорьтесь…

Тут пришли отцы-командиры и положили конец нашим любезностям.