Связывающая луна

Она по-прежнему была без ума от оборотня, даже если он каким-то образом выбрался и убил кого-то в полнолуние.

— Значит, ты влюблена в убийцу, — сказала Мэв. Ее длинные ногти барабанили по подлокотнику кресла.

— Потенциальный убийца, — поправила Луна. — Мы не знаем, не сделал ли он это, и нельзя предположить, что он убил этого человека, потому что он единственный оборотень в Перекрёстке Мертвеца.

Волосы на затылке Луны встали дыбом, прежде чем их прервал низкий голос:

— Мы можем это предположить. Он оборотень, Луна. Это они делают.

Мартин.

Конечно, она должна была догадаться, что он будет слушать все это. Мужчина усиленно защищал ее сестру. Все, что связано с Мэв, должно было включать и Мартина.

Проклятый вампир не знал, когда не стоит лезть. Эта ситуация не имела ничего общего с ним и имела отношение к ее сестрам.

Ворча, Луна опустилась в кресло и поднесла чашку к лицу.

— Я не помню, чтобы кто-нибудь спрашивал тебя, вампир.

— Сам факт того, что вы собрались тут с виски, пытаясь спрятаться от меня, является достаточной причиной, чтобы я вмешался, — Мартин шагнул в комнату, и весь воздух исчез.

Она забыла, как он это делал. Может, это был внезапный страх, который всегда сотрясал ее тело при виде его. Вампиры были невероятно могущественными существами, а он был стар. Из-за этого он будто видел ее насквозь. Может, так и было. Его глаза сузились, и неодобрение вызвало у нее мурашки.

— Что? — рявкнула она. — Я принесла драгоценности, как и обещала. Можно заделать дыры в стенах и купить матрацы, не набитые сеном. Разве ты не этого хотел?

— Я говорил тебе не рисковать своей жизнью, Луна, — он сел на последний свободный стул и уперся локтями в колени. — Я говорил тебе, что мы не хотели бы рисковать твоей жизнью из-за такой глупости, как деньги.

— Некоторые из нас не могут жить за счет других, — слова были излишне жестокими, но сейчас она чувствовала себя раздраженной, учитывая все, что произошло.

Он закатил глаза.

— Послушай меня. С оборотнями нельзя играть. Я знаю, ты считаешь этого человека милым и добрым. Я нахожу милым, что ты готова доверять ему без вопросов, но я не могу доверить ему свою жизнь или жизни тех, кто зависит от меня.

Луна хотела ударить его. Он думал, что она подвергнет риску своих сестер? Она знала об опасностях рядом с Лютером, но его здесь не было, да? Она хотела поговорить о своем горе и о том, как она поняла, как трудно дышать без него. Не слушать упреки мужчины, который годился ей в прадедушки.

— Он хороший, Мартин. Но он не примет меня обратно после этого, так что не нужно беспокоиться о моей безопасности.

Мэв наклонилась вперед, но замерла, как только Мартин поднял руку. Он заставил ее сестру замолчать. Она никогда не видела, чтобы кто-то делал это раньше.

Он сглотнул, тщательно подбирал слова.

— Оборотень будет охотиться на свою добычу до конца жизни. Они не знают, как остановиться, Луна. Они не могут. Если он нацелится на тебя, что, я полагаю, и случилось, то он тебя вернет.

Слова звенели в ее ушах. Они пришли с небольшим чувством волнения. Он выследит ее? Тогда ему будет трудно ее найти, потому что она очень хорошо бегала.

Мартин зажал переносицу.

— Луна, мне кажется, ты меня совсем не слышишь.

— Слушаю. Ты хочешь, чтобы я была осторожнее, потому что беспокоишься о том, что он может сделать со мной, когда поймает меня. Но я говорю прямо сейчас, он хороший, и я его не боюсь.

— А я боюсь! — он прокричал слова слишком громко. Все в комнате затаили дыхание, когда разъяренный вампир уставился на нее. — Кажется, ты забываешь, что в этом доме есть другие люди. Я не рискну ни одной из твоих сестер, потому что ты не видишь, насколько опасен разъяренный оборотень. Ты утверждаешь, что он едва контролирует зверя, а это значит, что он, вероятно, будет охотиться на тебя, пока вы оба не упадете. Ты не принесешь такое поведение или риск в мой дом.

Ее рот раскрылся.

— Ты говоришь мне уйти?

— Ты можешь переночевать здесь, — прорычал он и встал. — Завтра мне нужно, чтобы ты ушла из моего дома. Тебе не будут рады, пока ты не разберешься со своей проблемой оборотня.

И он ушел. Вышел из комнаты, будто он только что не выгнал ее из единственного места, которое она называла домом долгое время. Ее сестры были здесь. Ее вещи были вроде как здесь, но и в Лондоне.

Кашлянув, она посмотрела на Мэв, которая начала двигаться.

— Я поговорю с ним. Оставайся здесь. Ему ни в коем случае нельзя разговаривать таким тоном ни с одной из моих сестер.

Мэв вышла, готовая к бою. Но Беатрис осталась на месте, глядя поверх правого плеча Луны, будто говорил кто-то другой.

Ах. Верно. Призраки.

Луна тяжело сглотнула и спросила:

— Что они говорят?

— Что ты собираешься уйти. Он прав. Оборотень будет преследовать тебя, пока один из вас не совершит ошибку. Они сказали, что ты должна вернуться в Лондон и сначала избавиться от Кроули, — Беатрис снова сосредоточилась на Луне. — Очевидно, что оборотень, преследующий тебя, намного хуже, чем Кроули. Хотя мне интересно, что они слышали о лидере твоей банды.

Луна застонала и схватилась за голову руками. Может ли сегодня быть хуже?

ГЛАВА 26

Он преследовал ее весь путь через леса, дороги, леса за ними. Лютер знал, что глупо позволять волку управлять им, но он не знал, как ее найти.

По крайней мере, он выждал день, прежде чем сдаться. Он был уверен, что его человеческая часть может спросить других, видели ли они ее, и он сможет ее выследить.

Он не смог.

Ни один человек не видел, как она уходила, и никто спешил предоставлять ему информацию. Один мужчина даже утверждал, что охота одинокого мужчины на женщину на дороге, безусловно, плохо кончится. Так что, даже если бы он и увидел Луну, он бы ничего не сказал Лютеру.

Если бы он был в правильном настроении, то, вероятно, согласился бы с мужчиной. В конце концов, на протяжении всей истории мужчины охотились на женщин по гнусным причинам. Но все закончилось тем, что он пришел к единственному выводу.

Он не мог найти Луну самостоятельно. Смертные люди не годились для работы по поиску воровки, исчезнувшей прямо у него под носом.

Его волк проснулся, готовый к битве и охоте. Ему ничего не хотелось, кроме как мчаться по полям и лесам. Задрать нос к небу и найти ее запах. Этот любимый, чудесный аромат трав, специй и всего вкусного. Если бы он только дал волку шанс, то он нашел бы ее.

Ночь опустилась на поле в половине дня пути от его поместья. У Лютера не было выбора. Он позволил волку взять на себя их путь. И когда он посмотрел в небо, уверенный, что еще сохранит некоторый контроль, он понял, что это была первая ночь полнолуния.

Волк обманул его. Он знал, что это была первая ночь, когда он снова мог быть диким и свободным, и Лютер был так озабочен поисками Луны, что позволил времени ускользнуть от него.

Зверь торжествующе завыл, когда Лютер отпустил тело, а затем все рациональные мысли исчезли. Он не был Лютером. Уже нет.

Его волк вздохнул, и звук был низким. Гортанным. Это был совсем не человеческий звук, и Лютер знал, насколько ужасающим он казался. Он видел это в зеркале и в отражении озера. Он тысячу раз видел, как выглядит этот зверь, и знал, что кто бы ни вышел на эту поляну, они в страхе убегут.

Он был монстром.

— Мы — не монстр, — прорычал он. — Тебе нужно перестать так думать.

— Но мы и не святые, — ответил он, хотя казалось, что он был в клетке внутри своего тела. Он даже не был уверен, слышит ли его существо. — Наш отец был прав. Такого демона нельзя выпускать в мир, чтобы его могли увидеть другие. Мы не более чем чума в собственном городе.

— В каждом человеке есть животное и человек. Ты просто более очевиден, чем другие. Но как ты думаешь, что побуждает мужчин к приключениям? Как думаешь, почему так много мужчин вынуждены идти на войну или сражаться за любимую женщину? Это животное, Лютер. Ты должен принять эту часть себя, независимо от того, внутри тебя волк или ворона.