Путешествие в молодость

И что я первый кому ты дала,

Ты робко на мою фуфаечку легла,

При этом не забыв раздеться догола.

Пока осуществлялся половой контакт:

Как говорил Семён Давыдов: это факт!

Меня ты наградила парочкою вшей,

Свой наглый хавальник ощерив до ушей.

“Сектор Газа”.

— Слышь, карманный бильярдист, ты задрал уже! Помылся бы что ли, — предъявил я Чижу, когда мы с ним вечером восседали на любимой и уже ставшей легендарной лавочке около бабкиного палисадника.

Солнце в очередной раз клонилось к закату, все дневные квесты, выданные бабкой, были успешно выполнены. Данный себе зарок «завязать на время с синим» я также успешно выполнил, а потому ужин был сдобрен стаканчиком молока.

Меня даже с него накрыло.

Сытая душа рвалась в сторону дивана, но тут, как по расписанию, ровно в девятнадцать ноль-ноль ко мне заявился Чиж.

Неладное в его поведении я почуял сразу. Но он молчал, а я с расспросами не лез.

Развлечение на вечер мы ещё не придумали, а потому сидели и балдели. Настроение, по крайней мере, лично у меня, было отпадное. А в воздухе витала лёгкая интрига. А всё из-за подозрительного поведения этого юного балбеса.

Как мы на улицу вышли и на лавочке примостились, он рук из карманов не доставал. А всё там что-то шерудил и шерудил. У меня даже нехорошие подозрения появились.

— Так, колись, чё за ботва? — докопался я до него, когда остаток сигареты стартовал в сторону дороги. — Ты на кого там рукоблудишь, собака ты сутулая?

— Сам ты дрочер, — парировал мой наезд Чиж. — Почесать уже нельзя.

— Ну, я и говорю, помылся бы ты, ёжик, — хмыкнул я.

Но бильярдист моего веселья не разделил.

— За день уже два раза, — буркнул он, ещё сильнее голову склонив. Прям, как красна девица. И даже покраснел слегка. — А всё равно чешется.

— Так, а давай-ка по порядку и на чистоту, — заподозрил я неладное, сложив в уме два и восемь. — Когда чесаться начало?

Малой вздохнул, шмыгнул носом и задумался.

— Два дня назад, примерно — поделился он.

— А ссыться как? — не отставал я.

— Как всегда, кажется, — после минутного раздумья выдал Чиж подробности своего деликатного недомогания.

— Итого, почти неделя. Из симптомов — чешется вокруг, а ссыться нормально. Так-так-так, — прищурив глаз и радостно потирая руки, озвучил я свои мысли. — Я вас от души поздравляю, молодой человек. Если мои догадки верны, то вы теперь точно не мальчик, а полноценный мужчина. Причем с интересным таким мини-букетом, — похлопал я по плечу юного ловеласа. — А я тебе говорил, нечего чужие подарки трахать. Нет, блин, я же лучше знаю! — тролил я малого.

Чиж молчал, лишь на меня не по-доброму так поглядывал.

— Ладно, забей. Помогу я твоему горю! Погнали в баню, ревизию ваших гениталий делать будем, — потрепал я его по шевелюре.

В баню, в стенах которой этим летом располагался и сельский бизнес-центр, и производственная площадка алкогольного холдинга, и уютное пристанище для страждущих секса, Чиж топал повесив голову, и попутно впитывая мою мудрость. А чего ему веселиться? Теперь бабкину баню, по ходу, в кожвендиспансер переквалифицировать придется.

— Я, почему про неделю то заговорил? Большинство половых неприятностей дня через три проявляется, — делился я познаниями. — У тебя, судя по первичным признакам, банальные вши лобковые. Или мандавошки, если по научному. Или наоборот. Не суть. Тут ещё всё проверить надо.

— И чего теперь делать? — занервничал юноша. — Если у меня они, ну вши эти.

— Ничего. К доктору топать.

— А без него никак? Если я к нашему фельдшеру с таким заявлюсь, — начал канючить Чиж. — Вся деревня ржать же будет. Ни одна тян меня даже близко не подпустит. А батя точно прибьёт.

— Стоять, Сивка. Команды впадать в уныние не было! — парировал я. — Тем более, ещё нихрена толком не ясно. Одни теории.

Ясно стало через пять минут, когда Чиж стоял передо мной со спущенными штанами, а я, подсвечивая себе мобильником, пристально разглядывал его буйную лобковую растительность.

— Мдя, — резюмировал я. — Дело ясное, что дело тёмное. Поздравляю вас, молодой человек. В порно сниматься вам не грозит, — намекнул я на размеры чижовского достоинства. — А вот мандавошек выводить, если хочешь жить долго и счастливо, придётся! — изрек я, скептически разглядывая нескольких мелких тварей, копошащихся в зарослях юношеского лобка.

От таких перспектив балбес совсем голову повесил. Даже носом пару раз шмыгнул, а потом и вовсе, как был со спущенными штанами, так и сел на лавку.

— И чего теперь делать? — завёл свою шарманку больной?

— Резать к чёртовой матери! Не дожидаясь перитонита! — выдал я свой вердикт.

Если честно, я какого-то киногероя процитировал. Кого — не помню, зачем — не знаю.

Цитата просто прикольная.

— Кого? — прикрыл руками свои “драгоценности” малой.

— Не его, — кивнул я в сторону чижовских причиндалов. — Растительность. Всю и как в песенке: “Под самый корешок”, - напел я.

Блохастый идею заценил и уже шарил взглядом по бане в поисках бритвенного станка.

Искомый предмет обнаружился на окне. Рядом помазок даже лежал. Я и рта открыть не успел, как он скинул портки, схватил бритву и рубанул наотмашь. По факту, не совсем так, но со стороны это выглядело…

Я ещё не видел, чтобы кто-то с таким остервенением боролся с растительностью на своем теле.

Результат был предсказуем.

— Ай, мля, — завопил звездюк, разглядывая основание своего корешка.

— Неловкое движение неопытной руки привело к повреждению кожного покрова, — констатировал я. — Теперь главное, чтобы всякая зараза в ранку не попала. Предлагаю туда пописать.

— Да иди ты нахрен, — взревел Чиж, размахивая окровавленной бритвой. — Только и знаешь, что издеваешься надо мной. Нет бы помог. Друг, называется. Троль долбаный.

Доля правды в словах Чижа была. Но поверхностная.

— А как тебя, балбеса, по-другому учить? А так, чикнул тупой бритвой, которой я морду по утрам брею, по своему корнюшончику. Только так и никак иначе, чтобы ты на всю жизнь запомнил, что чужие бритвы брать нельзя. Чем я теперь морду своего лица облагораживать буду?

— Да куплю я тебе бритву! — огрызнулся Чиж. — Делать то что?

— Водой тепленькой полей и не мельтеши тут. Нехер в бабкиной бане живность вредную плодить.

— Да иди ты, советчик херов, — перебил меня балбес.

Воспитательный процесс пришлось прервать. Конец, хоть и не сильно, но кровоточил. Чиж тупо истерил. Пришлось махнуть на всё рукой и топать домой за спецсредствами.

По возвращению он уже не истерил, а с надеждой смотрел на меня и с горестью на свой кровоточащий корешок.

— Сейчас будет немного неприятно, — предупредил я, капая на ранку немного йода.

Как только йод попал на пораненый орган я понял, что недооцениваю возможности чижовской глотки. А когда балбес успокоился, то поделился со мной своими наблюдениями, соображениями и знаниями на тему, что я мудак конкретный и вообще, даже фашисты так над людьми не издевались.

— Он же жжётся, писец как! — протестовал балбес против дальнейшей обработки раны, когда на ранку попала всего одна капля йода.

— Ааа, — обрадовался я. — Не паникуй! Есть другое проверенное средство — зелёнка! Щас мы твои фаберже то, того.

Следующие пятнадцать минут из бани кроме матов ничего не звучало.

— И чего ты орал? — возмутился я, разглядывая своё художество. — Эх, какой живописец во мне погибает. Причем натуральный. По живой писе…

— Сразу, как криворукость исправишь, — огрызнулся блохастик.

— А ты сам попробуй этот долбанный пузырек без последствий открыть, — парировал я.

Чиж на мою реплику лишь скептически хмыкнул. И чего он взъелся? Ну, испачкался я немного, пока пузырек открывал. Теперь у меня не человеческие кисти, а натуральные ладони Шрека. Ну не понравилось мне, что на ватной палочке мало раствора. Ну, капнул на ранку из пузырька пару капель. Так никто же не просил вопить и размазывать это дело по всему причинному месту.