Дань

- Ну что же вы, Эмегтэй Эйлин, - шепнула княжне подошедшая Сувда. - Ваше место вон на тех бархатных подушках рядом с Великим Ханом.

- На какую именно я должна сесть? – тихо спросила девушка у служанки, думая лишь о том, как бы не застонать, когда будет усаживаться на эти самые подушки. Синяки причиняли бездну неудобства и к вечеру беспокоили ее еще больше.

- На самом деле все эмегтэй Хана равны, до тех пор, пока он не объявит свою Сайхан, - зашептала Сувда. - По правую руку от него лежат три подушки. Вы вправе занять любую из них. Но лучше ближайшую, потому что народ будет считать, что вы пользуетесь большей благосклонностью Великого, чем другие эмегтэй.

- Мне это не нужно, Сувда, - кротко ответила княжна. - Не излишнее внимание Хана, не уважение подданных, вызванное его благосклонностью ко мне.

- Как хотите, моя Эмегтэй, - надулась девушка. - Это место пустовать не будет.

Словно в ответ на слова Сувды, к ближайшему месту от Великого Хана, сверкая таальскими топазами, подошла Санрай в сопровождении двух своих служанок, увешанная бесчисленным множеством драгоценных побрякушек. Те, поддерживая эмегтэй, помогли ей опуститься на большую подушку, а сидящие рядом нукеры и их женщины почтительно склонили перед ней головы.

- Эта гадина своего никогда не упустит, - процедила сквозь стиснутые зубы Сувда.

- Какая разница, где сидеть, - пожала плечами Эйлин, направляясь к столу.

В этот момент она увидела присаживающуюся на подушки Ориш, которую заботливо придерживал за талию один из нукеров Хана. Как же княжна была рада ей. Словно повеяло чем-то родным и близким, оставляя позади все тяготы последних дней.

- Теперь уже никакой, - обиженно пробурчала Сувда, - пока вы со мной спорили – уже все места заняли.

Изможденная Эмегтэй Ксиоли уже устроилась на второй подушке, и служанка подвела Эйлин к третьей.

- Вот и славно, - улыбнулась девушка все еще недовольной Сувде. - Зато мне не придется весь вечер сидеть рядом с этой неприятной Санрай.

- Тут не поспоришь, но я вам вот что скажу, - девушка поднялась на носочки и зашептала княжне в ухо: - Смотрите за этой гадиной внимательно. Ох, не зря она напялила ваши украшения. Еще и выставляет их напоказ. Я буду неподалеку и стану наблюдать за вами. Если вам что-нибудь потребуется, дотроньтесь до левого плеча правой рукой, и я подойду.

- Спасибо, - искренне поблагодарила служанку Эйлин. Сама того не подозревая, Сувда сейчас одной своей фразой поддержала ее, вселяя в княжну уверенность и спокойствие.

Великий Хан уже занял свое место, и когда Сувда подвела Эйлин к столу, буквально пожирал взглядом княжну. Служанка помогла ей опуститься на мягкую, бархатную подушку и Эйлин стиснула зубы, чтобы не закричать от боли, пронзившей все тело от такого простого действия. Ох, а ведь завтра будет еще хуже.

- Помните, я рядом, - шепнула ей перед уходом Сувда, и Эйлин с благодарностью пожала ей руку.

Девушка кивнула склонившимся в приветствии нукерам и робко посмотрела на Великого Хана. Он не отводил от княжны глаз и молчал. Молчали и все остальные. От этого Эйлин почувствовала себя неловко и нервно поерзала, удобнее устраиваясь на подушке, и тут же снова скривилась от боли. Видимо, Хан ее гримасу воспринял на свой счет, потому что в следующий момент прозвучал его недовольный, но все же чарующий голос.

- Эмегтэй Эйлин, верно, не знает, что занимать свое место за столом после Великого Хана – это неуважение.

- Простите, мой Хан, - вздрогнула девушка, опустив глаза. Ровный пунцовый румянец покрыл матовую кожу ее щек, и Кайсар мысленно выругался, цепляясь за остатки выдержки, чтобы не броситься к ней и не унести ее в свой гэр прямо сейчас. - Я действительно не знала. Больше такого не повторится.

- Надеюсь, ты быстро усвоишь наши обычаи, северянка, - сказал Хан, прищурив глаза и не отводя взгляда от Эйлин.

- Да, мой Хан, - тихо ответила девушка, недоумевая, отчего в его голосе столько скрытой угрозы. Что она сказала или сделала не так за эти последние мгновения. Не в опоздании же дело…

- Великий Хан, - к столу подбежал воин. - Дозорный отряд захватил двух человек, которые наблюдали за становищем, к лошадям подобраться пытались.

- Кто такие? – спросил Кайсар.

- Они не говорят, но по одежде видно, что с Севера, - доложил воин.

- Не говорят оттого, что своего хозяина боятся больше чем меня, - усмехнулся Хан. - А зря! Ведите сюда, я сам их допрошу.

Через минуту, грубо толкая в спины, к столу подвели двух мужчин. Судя по ссадинам и кровоподтекам на лицах, их били. Оба были достаточно молоды. Эйлин отметила, что одежда пленников скроена по северному образцу. Именно так шили туники и куртки в ее родном и ряде соседних княжеств. А вот обувь мужчин выдавала в них жителей Туросии, только там делали сапоги мехом наружу, называя их пимы.

- Кто такие? – прогремел голос Хана.

- Путники мы, - ответил один из них, низко склонившись. - Никакого зла не умышляли.

Кайсар чувствовал, как в пленных мужчинах ложь смешивается со страхом. И боялись они не его, не саинарского воинства, эти люди боялись чего-то другого, что рождало ужас в их душах. Двум путникам легче погибнуть от руки Хана, чем принять участь, уготовленную их хозяином, в случае невыполнения задания. Вряд ли он что-то добьется от пленных.

- Вот, мой Хан, - один из стражников передал Кайсару увесистый сверток. - Отрава при них была. К лошадиным поилкам пробирались.

- Кто послал? – тихо спросил Хан, и от его ледяного тона кровь застыла в жилах у всех присутствующих. Пленники промолчали. - Не хотите отвечать сейчас – будете молчать вечно. Отрезать им языки, сварить в масле и скормить, а потом отпустить туда, откуда пришли.

- Но, мой Хан… - робко начал говорить охранник, а оба пленника, оттолкнув его, бросились в ноги к Хану.

- Лучше смерть, чем возвращение, - воскликнул один из них.

- Убейте нас, - вторил ему другой.

- Мне не нужны ваши жизни, - отмахнулся Хан. - Мне нужны ответы.

Пленники не проронили ни слова, лежа у ног Кайсара. Он чувствовал их страх. Страх словно огромное чудовище морских глубин сжимал своими щупальцами их сердца. Признаться – для них было равносильно смерти, а возможно, даже хуже. Жаль, ответов от этих пленников он не получит. А ведь информация могла помочь выиграть время и сберечь множество жизней.

- Увести, - бросил Кайсар, и охранники подхватили упирающихся пленников. - Если не заговорят до рассвета, сделайте так, как я приказал.

- Будет исполнено, Великий Хан, поклонились ему охранники.

- Ну, - спросил Кайсар, окинув стол взглядом. - Чего приуныли? Праздник у нас. Кликните певунов.

Молодые помощники хана бросились выполнять его приказание, и через минуту рядом со столом зазвучала музыка, закружились танцовщицы, а молодой мужчина запел приятным тенором веселую песенку о любви пастуха к прекрасной дочери главы рода. Гости за ханским столом, наконец-то, отдали должное угощению. Тарелки наполняли снова и снова, потекла неторопливая беседа. Мужчины обсуждали предстоящий поход, оружие, вспоминали былые сражения. Женщины, в большинстве своем, были знакомы и щебетали, обсуждая подарки и наряды.

Эйлин почти никого здесь не знала и чувствовала себя скованно, ощущая на себе взгляды Хана и сидящего напротив нее Етугая. И не только их, все ханские нукеры поглядывали на княжну, кто с любопытством, а кто и с неприкрытым восхищением. В разговоры она не вступала, да и поддержать их вряд ли смогла бы.

Ложек и вилок за столом не наблюдалось, но зато у каждого блюда лежал нож. Девушка положила себе на тарелку несколько кусочков жаренного, истекающего ароматным соком мяса с блюда, которое подносили гостям слуги, и аккуратно нарезала их. Видимо, в походных условиях принято было есть руками, и Эйлин отправила первый кусочек мяса себе в рот, едва не застонав от удовольствия. Повар потрудился на славу, хорошо приготовив блюдо и добавив к нему специй. Княжна блаженно жмурилась от удовольствия, с аппетитом пережевывая мясо, как вдруг раздавшийся рык заставил ее поднять глаза на Великого Хана. Кайсар смотрел на девушку пристально, раздраженно, почти со злостью. Это его рык отвлек девушку от пищи. Отец-Заступник, что она опять сделала не так? Все обернулись и смотрели на Эйлин и Хана.