Поводырь

— Итак. Вы предложили Осипу Осиповичу совместное дело на Кети и Чулыме. Он отказал. Это — что, повод для войны?

— Он… злыдень этакий, лоции где-то добыл. И на Томь, и на Обь до Бийска, и на Иртыш до Ирбита. Его-то пароходы полным ходом идут, а наши крадутся, аки воры. И чуть что — то мель, то камни. Сколь уже годов путями этими ходим, а все как слепые кутята. Юзька же карты секретные имеет, а делиться с обчеством не желает. И просителей срамными словами отсылает…

Мамочка! А я-то хотел в Бийск на пароходе плыть! Куда уж там. Страшно. Они даже по главным водным магистралям на ощупь, не говоря уж о менее значительных реках. И государство не чешется…

Сел за стол, достал свой блокнот. Записал: «Лоции, гидрограф». Гера тут же торопливо нашептал о водном налоге. Дописал и это. Когда стану в Генеральный Штаб и в Министерство заявку писать — пригодится.

— Знаете что, господин Тецков! Бросьте-ка вы эту войну. Я письма отпишу куда нужно. Испрошу ученых, что реки промерять умеют и знаки по берегам ставить. Только и вам, пароходникам, в государеву казну отчислять придется. Сейчас реки Сибири водными дорогами не исчислены. А когда знаки поставят, мели и глубины промерят — придется платить.

— Да и Слава Богу, — обрадовался купец. — В прошлом году я «Опыт» две недели с мели снимал. Пока то, да се — реки льдом покрылись. Сорок тышш потерял! Пусть только знающие люди приедут — на руках носить станем. В ресторациях кормить. И государеву потребу справим.

— Ну, вот и договорились, — кивнул я. — А Адамовского оставьте в покое. Он со своими прожектами и без вас в трубу вылетит.

— В трубу? Нешто он колдун какой-нито в трубу на метле летать? А ведь есть в ём что-то дьявольское…

— Это старинное немецкое выражение, означающее, что человек разорился. Вроде, как дрова — за них ведь деньги платишь, а они в трубу дымом вылетают.

— Экак… Воно што, Ваше превосходительство. А я-то, грешным делом, думал… Так вы, господин губернатор, только за Юзьку на меня серчали?

— Есть еще за что?

— Так, Ваше превосходительство, вам оно виднее. Вон «Сибирским подворьем» моим побрезговали. «Гостиный двор» конечно дело общественное, но мои-то номера и побогаче будут и от шума торгового подальше.

Тихо выдул воздух сквозь сжатые зубы. Ни как не могу привыкнуть к этой их местечковой инфантильности. Сидит вот мужичина — в два раза меня старше и значительно сильнее. Городской голова, купец первой гильдии. Капитал в половину миллиона оценивается. И корчит из себя ребенка. Обиды какие-то детские…

Пообещал подумать о переезде. Тут же сменил тему. О паровых машинах, о пароходах и о грузовом порте на Томи стал говорить. И снова поразился мгновенной перемене в собеседнике. Теперь передо мной сидел Сибирский Лев. Пароходный царь и гроза строптивых транспортников.

Заказов на перевозку у «комиссионеров» было в разы больше чем возможностей. В объединенной компании уже было четыре судна, общей мощностью более двухсот сил. И шесть барж. А было бы в два раза больше, да с Тюменскими корабелами характерами не сошлись. «Святого Дмитрия» только случай помог купить. В Тюмени свои транспортники есть и их заказами обе верфи заняты.

Железо на корпуса кораблей с Урала только зимним трактом притащить можно. Пока снег на дороге как раз на одно судно натаскать успевают. И дело не только в корпусах. Машины тоже из-под Екатеринбурга везут. Деревянные баржи — этого всегда, пожалуйста. И то если не слишком большие. Леса в Сибири полно.

Верфь в Томске? Отлично. Только где мастеров брать? И снова вопрос о железе. Здесь оно еще дороже выходить станет. До Урала же дальше… Гурьевский завод? А какая разница? И там и там — зимником тянуть. И там и там — листы малыми партиями делают. Мастерские? Самим машины строить? Коли случится сие — молиться на вас станем. Руки целовать…

Порт? Тут ведь как. Каждое общество, да, почитай, и каждый купчина из серьезных, свои склады у реки поставить норовит. Амбар срубить — копеечное дело, и за найм платить ни кому не нужно. Мостки тоже не велика наука сколотить. Порт — оно конечно дело нужное, только кто им пользоваться станет?

Так весь разговор. На все мои предложения — его сомнения. И пароход до Бийска тоже не дал. Аккуратненько так обошел эту тему. Ладно, хоть с парусным судном помочь обещал.

Странно, в общем, разговор прошел. В одни ворота. Городской голова уходил от меня донельзя довольный, а вот я оставался в полной растерянности. Оказывалось, что мой прогресс никому не был нужен. Или я не с той стороны его подталкивать взялся. Снова все упиралось в чертово железо. Нет его — и идея со строительством верфи теряет всякий смысл. Можно, конечно, организовать доставку листов с Гурьевского завода — всего-то сто верст от Кузнецка, а он на Томи стоит. Плоскодонные баржи, поди, пройдут. Только при существующих расценках на речные перевозки в рубль с пуда, сталь эта «золотая» выйдет. А пароходы и вовсе платиновые.

Инфраструктурные проекты купца тоже не заинтересовали. Не видели мы, ни он ни я, способа заставить транспортников пользоваться одним портом. А ведь как красиво могло получиться! Краны на паровой тяге поставить. Комплекс складов с погрузо-разгрузочными эстакадами. По меньшей мере, сотни две томичей из безработных бы легко трудоустроили. При порте и механические мастерские можно было бы организовать.

Только берег большой. Адамовский свои корабли рядом с Тецковскими не поставит. Корчемкин с Колесниковым на ножах с Нофиным. Тобольский купец Суханов только по заказу в Томск пароход водит — где место свободное есть, там и пристает. «Пароходство Николая Тюфина» немного севернее города располагается. Пристань и поселок при нем Черемошники называется. У купца там и контора и дом и квартиры для семей пакгаузного и материальных приказчиков имеется. Каждое лето черемошкинский хозяин и вовсе туда, как на дачу, жить переезжает.

Так-то можно было бы и остальных пароходников в Черемошники выдавить. Там и река большую глубину имеет и портовая грязь от города подальше. Только два «но». Именно в районе Тюфинских пристаней я планировал строительство железнодорожного моста через Томь. Левый берег в том месте, конечно, потребует дополнительных расходов на возведение паводковых заграждений, зато правый — загляденье. Есть и вторая причина, почему мне бы не хотелось удалять портовые службы далеко от города. Это причина называется — градообразующий фактор.