Страница 31 из 85
Глава 7. Снова вместе
Стивен проснулся глубокой ночью. Он знал, что теперь не уснет до утра. Вот уже три недели короткий тревожный сон сменялся долгими часами ожидания рассвета. Днем было легче. Загрузив себя работой в офисе, Стивен надеялся, что бесконечные переговоры и заключение контрактов будут изматывать до такой степени, что он будет падать замертво. Однако работалось ему легко. Знания, полученные в Дармунде, оказались на уровне самого престижного университета, а его работоспособность и обаяние быстро завоевали расположение сотрудников компании. Лукас был доволен, что сын работает в компании, и значительно помог, перелопатив работу, запущенную за последние месяцы. Стивен же старался вникнуть в проблемы отца, осознавая, что в последние годы совсем перестал интересоваться жизнью членов семьи.
Между ними установились доверительные отношения и однажды, смущаясь, Лукас обратился к нему с глубоко личным вопросом:
— Я хотел спросить у тебя, сын. Перед твоим возвращением Лорен вдела нам с мамой в уши по маленькой пусете, сказав, что они помогут найти тебя, а потом попросила меня успокоить маму, утешить ее.
Он немного помолчал и еще сильнее смущаясь, продолжил:
— Ну вот я и утешаю каждый день. Знаешь, мы в молодости не переживали такого и так счастливы, но….
— Папа, я ведь твой сын. Говори все, как есть. Я пойму и помогу, чем смогу.
— Видишь ли, мы поняли, что на нас так действуют эти пусеты, и боимся, что скоро их действие закончится, и мы….
— Не переживай, папа. Сила ваших чувств от них не зависит. Просто вы с мамой, наконец, немного отвлеклись от проблем с нами и занялись друг другом. Пусеты имеют не возбуждающее, а предохраняющее действие. Лорен подарила их для того, чтобы вы не задумывались над этим вопросом целый год. Так, что ни о чем не волнуйтесь.
Стивен ободряюще улыбнулся, в душе сгорая от стыда за свое равнодушное отношение к родителям. Похоже, у отца в последние годы возникли интимные проблемы, и он стал заглушать их алкоголем, все больше отдаляясь от матери. Они мучились, а сын мог легко помочь им, если был бы внимательнее и не думал только о себе. Лаки сразу поняла, в чем дело, и шепнула пару слов, сделал счастливыми его родителей. Она, в отличие от него, всегда всем помогает. А он зациклен на себе, на своих чувствах и переживаниях, эгоистичных до мозга костей. Его любовь к Лаки — навязчивая и изматывающая, напрягала ее, а он все равно долдонил о ней, как попугай. Да и к Вику часто относится, как к сопернику, а не брату. Нет, по большому счету он не раздумывая готов отдать за них жизнь. Но, как правильно сказала Лаки, иногда легче умереть ради кого-то, чем жить ради него.
Такие мысли приходили к Стивену днем, а ночью ему снились безумные эротические сны. Он задыхался в них от счастья, а потом просыпался в холодной постели, и на него потоком накатывали воспоминания о Стасе. Он помнил каждый час, каждую минуту от первого дня до последнего, когда повел себя, как последняя скотина.
…Стивен очнулся в полутемной комнате на узкой кровати. Сильно болела голова, и ныло все тело. Незнакомая темноволосая девушка склонилась над ним. Ее руки нежно касались его лица, и Стивен мгновенно вспыхнул, резко привлек девушку к себе, перевернулся и подмял ее под себя. Нетерпеливо шаря по телу, он пытался расстегнуть блузку, а потом просто разорвал ее. Жадные губы впились в нежное тело девушки, нога настойчиво пыталась разжать судорожно сжатые колени, а руки обхватили тонкие запястья. Жалобный плач насторожил его. Он поднял голову и встретился с прекрасными карими глазами, полными слез.
Стивена словно окатило ледяной водой. Резко отпустив девушку, он сел на кровати и удивленно спросил:
— Ты меня боишься? Мне всегда казалось, что девчонкам нравится, когда их завоевывают.
Девушка вскочила с кровати, отбежала к двери и настороженно смотрела на него, нервно сжимая на груди блузку.
— Не бойся, я не насильник. Клянусь, что не дотронусь к тебе.
Дикая боль вновь пронзила голову, и он упал на кровать, теряя сознание.
Когда Стивен вновь открыл глаза, а это произошло через два дня, голова уже не болела. В комнате никого не было. На стуле рядом с кроватью лежала одежда — просторные черные брюки и серая рубашка. Одевшись, он вышел из комнаты, и в маленькой комнатушке, служившей кухней, увидел девушку, месившую тесто.
— Привет! Ужасно хочется есть, а здесь так вкусно пахнет, — с виноватой улыбкой произнес парень, присаживаясь за небольшой стол.
Девушка налила крепкий кофе и подвинула большую миску с пирожками, на которые Стивен накинулся, как голодный волк.
— Прости, не знаю, что на меня нашло. Я никогда не заставлял девчонок, они всегда охотно соглашались, а часто предлагали и сами. Как тебя зовут?
— Станислава, — настороженно ответила девушка, — а тебя?
— А меня… — начал Стивен и вдруг со страхом понял, что не знает ответа. — Станислава, я не помню своего имени. Что со мной случилось, Стася? Ты расскажешь мне?
Девушка рассказала, что нашла его в лесу, когда собирала ягоды для снадобий. Она дотащила его к себе домой и лечила целую неделю своими зельями. На него она совсем не сердится, потому что знает, как некоторые травы могут вызвать возбуждение. Сейчас он физически уже полностью здоров, а память через некоторое время обязательно вернется. А пока, если он не возражает, она будет звать его Стефаном. Так звали ее отца.
Стивен не возражал и спросил, где они находится. Услышав, что в Венесуэле, он удивился, что хорошо знает, где находится страна, название ее столицы и другие географические данные. Стася уточнила, что живет в настоящей глухомани, в общине наргонов, в которую она вместе с отцом приехала два месяца назад. Ее отец хотел в чем-то убедить главу общины, а в результате его убили. Теперь она вынуждена жить здесь, потому что выбраться отсюда, не имея машины и не зная дороги, невозможно. Община ведет очень замкнутый образ жизни. Время здесь словно остановилось в двадцатых годах прошлого века. Пришлую девушку сразу невзлюбили за непривлекательную внешность, и терпят ее лишь потому, что она знахарка. В общине живет около трехсот человек, и постоянно кто-то болеет.
Он удивился ее словам. В ней не было ничего отталкивающего. Обычная девчонка, каких тысячи. Стивен решил, что дело не во внешности, а в ее занятии. Люди часто считают знахарей колдунами, сторонятся их и даже боятся, хоть охотно и прибегают к их помощи. Он так и заявил девушке, подчеркнув, что сам относится к людям с необычными способностями без всякого предубеждения.
В ответ Стася лишь понимающе улыбнулась и сказала, что ей разрешили оставить его у себя в доме при условии, что он не будет приставать к женщинам. Окончательно его судьба определится, когда приедет глава общины, впрочем, как и ее. Так они стали связаны общей судьбой чужаков.
Жизнь Стивена постепенно вошла в колею. Вскоре он уже ходил по поселению, общался с бородатыми благообразными мужчинами и зарабатывал еду и одежду, оказавшись на удивление умелым работником, мастером на все руки. Дочки наргонов строили ему глазки, а жены некоторых бесстыдно предлагали себя. Но у Стивена была Стася.
Даже сейчас, вспоминая их первую ночь, он усиленно задышал, и тело наполнилось приятным теплом.
Она пришла к нему сама через две недели, и тихо легла рядом. Стивен не шевелился, боясь ее вспугнуть. Молчал и ожидал продолжения. И дождался. Маленькая ручка Стаси нежно провела по его руке и замерла.
Он заглянул в бездонные глаза и тихо спросил:
— Ты меня боишься?
— Нет, — прошептала в ответ девушка. — Я не знаю, что надо делать дальше.
— Ничего не надо. Я все сделаю сам, — ласково улыбнулся Стивен.