Страница 13 из 28
— Как принято говорить, Марк, у меня две новости: плохая и хорошая, с какой начать? — спросил Филбертус после того, как слуга, наполнив их кубки, удалился.
— С хорошей, — ответил тот.
— Ладно. Я пригласил Мелилотуса и он, осмотрев старика Шаплена, согласился с твоим выводом, что он жив. Более того, уже наметились некоторые признаки того, что он выходит из этого ужасного состояния, а, значит, скорее всего, выживет и поправится. Неизвестно, насколько он сможет восстановить своё здоровье, но наш алхимик настроен довольно оптимистично.
— Когда он сможет говорить?
— Марк, помилосердствуй! Пока только появилась некоторая надежда, что он выживет, остальное станет ясно через какое-то время.
— Что ж, я рад уже и этому. Бедняге Пессону не так повезло, его не только отравили, но после этого ещё и зарубили мечами, а затем сожгли его труп в печи.
— Да, старина Шаплен должен быть тебе благодарен до конца жизни за то, что ты не дал его убить.
— Не только мне, но и автору этого странного письма. Что с плохой новостью?
— Наш алхимик внимательно обследовал Шаплена и не нашёл никаких признаков отравления.
— А его странный вид и поведение?
— Я имею в виду, — проговорил Филбертус, осторожно подбирая слова, — что все эти симптомы могут быть вызваны разными причинами. Мелилотус не нашёл в его крови признаков яда. Он полагает, что его превращение является следствием проклятия.
Марк снова почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
— Какое проклятие? — спросил он.
— Понимаешь, все эти ходячие мертвецы — не такая уж редкая вещь в нашем мире. Такие случаи встречались и раньше и неоднократно описаны в наших исторических хрониках. Чаще всего это случалось, когда какой-нибудь колдун проклинал своего врага или целое селение, и тогда проклятые умирали, но так и не могли обрести покой. Никакого яда, просто магический ритуал.
— Хочешь сказать, что кто-то провёл над Шапленом и Пессоном какой-то ритуал? Зачем такие сложности?
— Проклятие может не только наводиться, оно может передаваться с каким-нибудь предметом, поражая каждого, кто его коснётся. Я полагаю, что в данном случае был проклят изумруд.
— Да? Сколько таких случаев произошло среди ювелиров Гарца, которые его обрабатывали?
— Возможно, кто-то навёл проклятие, пока камень везли в Сен-Марко.
— Его вёз Пессон и наверняка не выпускал из рук. Как кто-то мог забрать его и провести обряд? К тому же, если его так усиленно пытаются похитить, то зачем было его проклинать и возвращать купцу? Нет, Филбертус, не сходится! Ты же сам сказал, что на окраинах города уже попадались ходячие мертвецы! Эти нищие и бродяги тоже касались изумруда? Он же только что привезён в город! Нет, я не думаю, что дело в проклятии. Скорее всего, использованный яд не так просто выявить.
— Возможно, — пожал плечами маг. — Но старушка Инес, которая доверяет Мелилотусу и считает его настоящим знатоком ядов, верит в его версию, а потому очень встревожилась. Она приказала мне присоединиться к твоему расследованию.
— Я не против, — пожал плечами Марк и посмотрел в окно. Там всё также было светло, пели птицы в небольшом садике, разбитом во внутреннем дворе, но привычный шум затих. Начиналась короткая светлая ночь. — Тогда давай я расскажу тебе то, что успел выяснить, а после этого пойду домой и посплю несколько часов. Утром мы решим, что делать дальше и, возможно, сыщики к тому времени уже отыщут вора, подозреваемого в краже.
— Ты уже выяснил, кто это? — оживился Филбертус. — Впрочем, давай по порядку!
Рассказывая ему о результатах своего расследования, Марк снова сверял добытые им сведения со своей версией и пока не видел серьёзных нестыковок. Филбертус слушал его внимательно, а потом кивнул:
— Похоже, что так оно и есть. Ты так много успел выяснить за один день! Что ж, если ты ищешь изумруд и вора, то меня более всего интересует эта таинственная дама, которая наводит на людей такую страшную порчу. Не важно, яд это или проклятие, но я хочу увидеть её в чёрных цепях в подвале Белой башни.
— Меня она тоже интересует, — заметил Марк. — Впрочем, если так будет решено, я отдам её тебе. Но если это всё-таки яд, то её участь будет решать королевский суд. Впрочем, до этого пока далеко. Возвращайся в Белую башню и успокой Леди. Мы уже на полпути к раскрытию этой тайны.
— До встречи! И будь осторожен, — Филбертус не спешил уходить, и снова подлил вина в свой бокал. — Я слышал, на тебя покушались. Не думаешь, что нужно взять людей для охраны?
— Обойдусь. Только об одном прошу, если я умру и встану, не торопись поливать меня уксусом.
— Плохая шутка! — неожиданно рассердился маг. — Проваливай! Увидимся утром!
Явившись следующим утром в Серую башню, Марк застал в своём кабинете Филбертуса и перепуганного сыщика Брешо, причём Филбертус развалился в кресле за столом, а маленький несчастный сыщик стоял в углу и, кажется, из последних сил удерживал себя от того, чтоб втиснуться в узкую нишу между стенкой камина и стеной.
Поприветствовав мага, Марк подошёл к камину и встал так, чтоб заслонить собой Брешо. Тот немного успокоился.
— Я потревожил вас так рано, ваша светлость, — пролепетал он, — потому что мы получили некоторые сведения о Еноте.
— Что ж ты молчал! — вскочил Филбертус.
Марк бросил на него быстрый взгляд и маг, подняв руки, снова рухнул в кресло.
— Я слушаю вас, господин Брешо, — мягко проговорил барон. — Не желаете ли присесть?
— Нет, право же, не стоит. Мы не нашли его, но отыскали его последнее место обитания. Мои люди вчера обошли наших осведомителей и дали им задание искать Енота. Один из них, бывший каторжник, которому при короле Франциске отрубили руку за воровство, а за попытку организовать бунт в рудниках — оба уха, держит притон на окраине. Он пользуется уважением среди отбросов и, поскольку его ремесло не приносит большого дохода, а состояние здоровья не позволяет честно зарабатывать, он иногда продаёт нам ценные сведения.
— Вы о Клешне? — уточнил Марк. — Я с ним давно знаком. Так что он сказал?
— Енот живёт по соседству от его заведения, в гостинице Матильды. Там вечно собирается всякий сброд, она сдаёт комнаты и спальные места в зале на ночь. Енот снимает у неё самую дорогую комнату с отдельным входом, там же столуется, а вечера проводит у Клешни. Но вчера он не явился. Впрочем, может потому, что была светлая ночь. Как только мне доложили об этом, мы нагрянули туда. Енота в комнате не оказалось, но то, что мы там увидели, меня очень встревожило. Там везде была кровь, всё перевёрнуто, словно произошла драка. На лестнице тоже кровавые следы. Однако никто ничего не видел и не слышал.
Марк обернулся и посмотрел на Филбертуса, тот поднялся и оправил камзол.
— Проводите нас туда, Брешо! — скомандовал он и направился к двери.
Поверхностный осмотр комнаты Енота не дал им никаких результатов. Там действительно всё было перевёрнуто вверх дном, но, осмотревшись внимательнее, Марк пришёл к выводу, что дело здесь не только в драке. Скорее, кто-то что-то искал. Впрочем, можно было догадаться, что преступник искал изумруд, но нашёл ли он его, было неизвестно. Пока Марк осматривал комнату, пытаясь понять, что здесь произошло, Филбертус ходил, словно принюхиваясь, а потом покачал головой.
— Я не чувствую здесь никакой колдовской ауры.
— Какая аура?.. Обычная поножовщина, — проворчал Марк. — Впрочем, крови не так много, она в основном в виде брызг и отпечатков. Возможно, его просто били, или… — он поднялся и подошёл к стене, где на жёлтом слое старой потрескавшейся штукатурки темнели широкие пятна и расплывчатый отпечаток ладони, — или он сам метался здесь и ударялся обо все предметы подряд.
— С чего бы это?
— Если я прав, и это яд, то для такого детины обычная доза оказалась мала, он почувствовал неладное и начал биться в отчаянии или ярости. Может быть такое?
— Вполне, — проговорил Филбертус. — Даже проклятие может по-разному действовать на разных людей. Я помню, что однажды сонная дурь, которая обычно погружает людей в оцепенение, одного из рыцарей альдора превратила в настоящего монстра. Он кидался на окружающих и пытался их покусать.