Страница 46 из 61
– Слушаю… – сказал он. Его команда победила, но, судя по голосу, можно было подумать, что она потерпела полный разгром.
– Дэн… – начала Ния в смущении.
Интонации сразу же изменились. Теперь она слышала в его голосе радость и счастливое нетерпение.
– Ния?! А я только что звонил тебе домой. Ты где?
– Хм… – Она улыбнулась в предвкушении момента истины. – Если я скажу, что нахожусь двумя этажами выше у тебя над головой, ты мне поверишь?
– Здесь? В Фи́ли? – Он просто ликовал!
– Да. – Ее сердце заколотилось еще сильнее.
– Но я думал, что ты уже улетела в Бостон во второй половине дня…
– Поначалу я и собиралась так поступить. Но… решила, что будет забавно, если я останусь здесь на ночь. Я улетаю домой только завтра.
– Не может быть! – воскликнул Дэниэл голосом именинника. Она поняла, что он улыбается во весь рот, как если бы увидела это воочию.
– Должен ли я… Можно мне подняться? – Это была самая трудная часть из задуманной ею авантюры. В самом деле, что они станут делать, когда он поднимется к ней в номер?
– Нет! – выпалила она. А что, собственно, «нет»? – Оставайся у себя! Я сама к тебе спущусь. У тебя какой номер?
Не успела она повесить трубку и заменить распустившуюся у нее на губах глупейшую улыбку на более приемлемую, как в ее дверь постучали. Глупая улыбка немедленно потеснила приличную. Но когда она распахнула двери и увидела стоявшего за ней Дэниэла, то была встречена улыбкой совершенно в таком же роде. Выглядел он просто потрясающе! Высоченный… красивый, правда, усталый, но довольный до невозможности… Когда он сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, она напрочь забыла о всех своих беспокойствах и всей душой отдалась прелести этого свидания.
– Ты самое благодатное зрелище для моих больных глаз, – простонал Дэниэл, целуя ее сначала с нежностью, а потом со все возрастающей страстью.
– Ты тоже, – успела произнести Ния, когда он наконец оторвался от ее губ.
Перерыв, однако, не был длительным. Он целовал ее снова и снова, словно пытаясь вознаградить себя за недельное воздержание. Ния впитывала в себя исходивший от него аромат. Его одеколон подходил ему как нельзя лучше, а запах его тела она не спутала бы ни с каким другим. Он был ее домом вдалеке от дома, и она вовсе не торопилась его покидать. Даже если бы он сейчас сорвал с нее одежду и овладел ею грубо, применив силу, она продолжала бы прижиматься к нему со всей страстью, которая копилась в ней все это время.
Но он, конечно же, ничего подобного делать не стал. Этот человек был образцом самоконтроля. Как тренер, он научился переживать и успехи, и неудачи внутри себя, не выставляя своих эмоций напоказ. Это требовалось от него ради спокойствия игроков. Надо сказать, что и в отношениях с Нией он поступал так же. Поставив себе целью не заходить так далеко, чтобы отступление сделалось невозможным, он свято это правило соблюдал. Вот и теперь, воздав должное поцелуям, он от нее отстранился.
– Давай-ка убираться отсюда, детка, пока сила воли меня не покинула. Мне не терпится услышать о твоей поездке во всех подробностях. – Он помолчал и снова оглядел ее с восхищением во взгляде. – Боже, до чего же хорошо, что ты оказалась здесь!
Следующие несколько часов они провели в маленькой закусочной, которая находилась рядом с отелем и работала всю ночь. Особого изящества в обстановке заведения не наблюдалось, но Ния не могла и представить себе лучшего места, поскольку рядом с ней был Дэниэл.
Ния поведала ему о своих встречах с людьми из колонии Амиш. Они верили в возможность существования в удалении от внешнего мира, никогда не ругались, не дрались и не занимались политикой. Она видела собственными глазами, как они обрабатывали свои участки земли с помощью допотопных плугов, влекомых лошадьми! Они и по дорогам так ездили – верхом или в шарабанах. Ния побывала у них в домах, где не было ни электричества, ни телефона. И наряды они носили, словно были выходцами из века минувшего. Мужчины – все как один – украшали себя широкополыми шляпами, а женщины одевались в длинные платья с кринолинами и чинно завязывали под подбородком тесьму чепчиков. Дети выглядели словно уменьшенные копии взрослых. Ния провела несколько часов, беседуя с теми, кто желал открыться, и с восхищением вслушивалась в их бесхитростную, простую, но какую-то особенно целомудренную речь. Простота их существования являлась антитезой ее собственной жизни, но Ния не согласилась бы поменяться с ними местами ни за что на свете.
Дэниэл, в свою очередь, рассказал ей о том, как прошла серия игр с участием брейкеров. Они проиграли в Нью-Йорке, зато одержали победы в Нью-Джерси и здесь, в Филадельфии. Они поговорили о фильме, который Дэниэл смотрел два дня назад, и о тех книгах, которые читал, когда у него оказывалось свободное время. Он задержал внимание Нии на одной статье, которая вызвала у него особенный интерес и представляла собой изложенные на страницах журнала результаты новейших исследований в области психосоматических заболеваний.
Было уже почти три часа утра, когда Дэниэл проводил ее до дверей номера. У самой двери она обернулась и многозначительно на него посмотрела, пытаясь взглядом предложить ему то, что никогда бы не предложила в словесной форме. Дэниэл не был столь щепетилен, поэтому заговорил, упрямо выдвинув вперед подбородок:
– Не сейчас, Ния. Еще не пора. Как и мне, тебе не хочется закабалять себя, вступая в серьезные отношения. Ведь так? – Он поднял свою большую, сильную руку и погладил ее по щеке. – Встреча с тобой так много для меня значит… Давай-ка потерпим еще немного.
Ния смотрела на него во все глаза, не находя что сказать. По большому счету, он был прав и, отказываясь от близости с ней, проявил себя совершеннейшим джентльменом. Но ей почему-то хотелось, чтобы рыцарского духа в нем поубавилось, на время, разумеется.
Вздохнув, Дэниэл переменил тему разговора:
– Я позвоню тебе завтра утром, чтобы разбудить. Завтрак – в восемь часов. Устраивает?
– Ты завтракаешь вместе с командой? – спросила Ния, немедленно увлекшись возможностью оказаться за одним столом с брейкерами. Но, как выяснилось, ничего подобного у Дэниэла на уме не было.
– Да, я завтракаю с командой, и моя команда – ты! – негромко ответил он. – Еще вопросы есть?
– Только один, – начала было Ния не без колебаний, но так или иначе ей необходимо было об этом знать. – Скажи… ты не сердишься на меня, что я… вдруг так, без предупреждения, оказалась в этом отеле? – Буквально все в его поведении говорило об обратном, но ей было важно услышать об этом из его собственных уст.
Вместо ответа он приник к ее губам. Потом, позже, он все-таки ответил и на этот ее отчаянный вопрос:
– Да, я сержусь. Потому что мне всю ночь предстоит промучиться в постели в одиночестве.
– В таком случае… почему?.. – Вопрос выскочил раньше, чем Ния успела прикусить язычок.
– Потому что я не хочу испытывать впоследствии чувство вины, – коротко бросил он. Его чрезмерная – на вкус Нии – откровенность была следствием овладевших им досады и острого чувства недовольства собой. – Но это все, что я намеревался сказать по данному вопросу. Кстати, по-моему, тебе уже давно пора в постель!
– Да, Дэн, пора. – Она улыбнулась и покачала головой в изумлении. – Спокойной ночи.
Ее размышления скоро уступили место сладким грезам о том, какой чудесный вечер провела бы она сегодня, если бы жизненные принципы Дэниэла оказались менее строгими. Дальше – больше. Ния задалась вопросом: каково было бы с ним жить, если бы работа его стала другой, что называется «стабильной», и позволила бы ему обосноваться на одном месте, жениться, завести детей… С другой стороны, в отрыве от баскетбола Дэниэл Стрэйхен вряд ли остался бы тем самым Дэниэлом Стрэйхеном, которого она любит. «Нет, что это я?» – сказала она себе. Скорее ценит. Возможно, даже боготворит. Но любит? Это вряд ли. То есть она бы и рада, но никак не может себе этого позволить. Во всяком случае, не так быстро. И тем более она не может себе позволить любить фанатика баскетбола! Нет уж, увольте. Через этот ад она уже прошла, а теперь ее очень смущали огненные языки адского пламени. Дэниэл прав! Он всегда прав! Хотя она очень его хотела, но близость обязательно должна была сказаться на их нынешних отношениях. Этого же ей не хотелось ни в коем случае.