Не засыпай

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, Лив, – говорит бармен. – Чего тебе налить?

– Не думаю, что у вас есть кофе! – я подавляю зевок, уверенная, что мне, должно быть, почудилось, что бармен называет меня по имени. – Мне нужно что-то, что взбодрит меня.

– Как насчет эспрессо-мартини?

– Вкусно?

– Должно быть. Ты выпиваешь пару штук за ночь.

Я собираюсь сказать ему, что это невозможно, так как я никогда не бывала здесь раньше, когда он оборачивается и берет с полки бутылку водки. Он щедро наливает коктейль в шейкер, прежде чем добавить вермут и другие ингредиенты, которые я не могу различить в сумрачном свете.

Я смотрю на контрастные цвета, отражающиеся на нержавеющей стали шейкера, пока он встряхивает его и наливает ледяную смесь в матовый бокал для мартини. Он бросает пару жареных кофейных зерен в качестве украшения, прежде чем пододвинуть ко мне бокал через стойку.

– Я знаю, что это странный вопрос, – говорю я, расплатившись с ним и сделав пробный глоток. – Я хотела тебя спросить…

– Бывала ли ты здесь раньше?

– Как ты узнал, что я собираюсь спросить именно об этом?

– Потому что каждый раз, приходя сюда, ты задаешь мне один и тот же вопрос.

– Я не помню, чтобы когда-нибудь приходила сюда раньше.

– Потому что у тебя проблемы с памятью, – он указывает на надписи на тыльной стороне моих ладоней. – Вот почему ты пишешь напоминания на своих руках.

Бармен бросает меня на полуслове, чтобы обслужить клиента далее по барной стойке. Мои глаза устремляются к большому телевизору, транслирующему новости.

По возвращении бармен берет что-то из ящика под стойкой и протягивает мне. Это мобильный телефон с разбитым экраном.

– Зачем ты даешь его мне?

– Это твой телефон. Кто-то нашел его прошлой ночью и передал гардеробщику. В конечном счете он попал ко мне.

– Это не мой телефон, – я протягиваю телефон, чтобы он мог взять его обратно. – Я никогда раньше его не видела.

– Поверь мне, Лив. Это твой телефон. Ты просто не помнишь, – настаивает бармен, не пытаясь его забрать.

Седовласый мужчина жестом показывает бармену, что хочет выпить.

– Включи его. Ты увидишь, что это твой телефон. Ты используешь отпечаток большого пальца вместо кода для разблокировки, – говорит бармен, отодвигаясь, чтобы налить мужчине односолодовый виски.

Пока я включаю телефон, мой взгляд опять падает на телевизор. На экране зернистая фотография женщины. Я моргаю, уверенная, что мне показалось. Когда я смотрю снова, то понимаю, что это взаправду. Женщина на экране телевизора – я.

Глава пятьдесят четвертая

Среда, 21:53

Я в изумлении смотрю на свое лицо, застывшее в вечерних новостях. «Полиция разыскивает женщину, подозреваемую в убийстве руководителя журнала», – говорит надпись под моей фотографией.

Смотря в зеркало за барной стойкой, я убеждаю себя, что в водку, должно быть, что-то подмешали, чтобы вызвать такую галлюцинацию. В отражении я вижу полицейского, толкающего стеклянные входные двери в стиле ар-деко. Мое сердце уходит в пятки, когда появляются еще копы.

– Есть поблизости выход? – спрашиваю я бармена, который только что закончил обслуживать клиента. Я обмахиваю рукой лицо, как будто вот-вот упаду в обморок. – У меня клаустрофобия. Мне нужен свежий воздух.

– Я выпущу тебя через задний ход. Пойдем со мной.

Я слезаю с барного стула и присоединяюсь к бармену у двери «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» в конце деревянной стойки. Он толкает дверь плечом, и мы входим в узкий, тускло освещенный коридор. Здесь намного тише, чем в баре, но я все еще чувствую вибрации музыки. Бармен открывает кладовую ключом из кармана. Он распахивает дверь в маленькую комнату без окон, заполненную коробками с припасами.

Дверь захлопывается за нами, как только мы заходим. Я нервно сглатываю, понимая, что заперта с ним в ловушке. Бармен роется в металлическом шкафчике, по-видимому, не замечая моего внезапного волнения. Он поворачивается и бросает что-то в мою сторону. Я ловлю этот предмет в воздухе. Это черная кожаная куртка, пропитанная мужским лосьоном после бритья.

– На улице мороз. Надень ее. Можешь вернуть мне ее в другой раз, – говорит он.

Он отпирает другую дверь и толчком открывает ее настежь, впуская морозный воздух. Я выхожу на ночной холод, засовывая руки в карманы одолженной куртки, чтобы согреться, и он закрывает за мной дверь.

Возле черного выхода припаркован белый фургон с темно-синим логотипом «Ноктюрнал» сбоку. Я иду мимо фургона и выхожу на улицу в квартале от бара. Мне любопытно, и я возвращаюсь ко входу.

На обочине припаркованы три полицейские машины, вращающие мигалками. Я вливаюсь в толпу пьяниц, которые громко переговариваются на тротуаре, размышляя о том, зачем здесь полиция. Преобладающая теория, по-видимому, связана с наркоторговлей.

– В чем дело? – спрашиваю я у человека, который только что закончил разговор с копом у входа.

– Полиция ищет подозреваемого в убийстве. – Он сует мне листовку. – Возьми это. Мне это не нужно.

Я читаю ориентировку, пробираясь сквозь толпу посетителей бара, наводнивших тротуар. На ней та же зернистая фотография очень похожей на меня женщины, которую я видела по телевизору. Я не могу прочитать надпись под фото до тех пор, пока не оказываюсь возле уличного фонаря.

«Полиция просит общественность звонить по указанному ниже номеру горячей линии, если у них есть какая-либо информация о местонахождении женщины на фотографии. Ее зовут Лив Риз. Рост сто семьдесят сантиментров, и по описанию она…».

Электричество потрескивает в моей голове. Все быстрее и быстрее, синхронизируясь с учащенным сердцебиением. Полиция действительно разыскивает меня в связи с убийством.

Смешно подумать, что я могу кого-то убить. С другой стороны, я знаю, что отключилась на какое-то время, потому что не помню ничего, что произошло между тем моментом, когда я ответила на телефонный звонок в своем офисе солнечным летним днем, и моментом, когда я проснулась на платформе «Амтрак», сжимая билет на поезд до Майами. Очевидно, что есть пропущенный промежуток времени, который я не могу объяснить. А если отсутствует промежуток времени, то как я могу быть в чем-то уверена?

Я проскальзываю в дверной проем корейского ресторана и сканирую отпечаток большого пальца на мобильном телефоне, который бармен дал мне ранее. Блокировка снимается. На экране сразу появляется серия голосовых и текстовых сообщений.

Они от кого-то по имени Тед. Я не знаю никого с таким именем. Но когда я слушаю первое голосовое сообщение, становится ясно, что Тед меня знает.

– Лив, это Тед. Где ты? Ты должна была оставаться в квартире.

– Лив, это снова Тед. Пожалуйста, позвони мне. Это срочно, – он называет номер мобильного телефона.

Его сообщения становятся все более безумными.

«Лив. Я возвращаюсь в квартиру, чтобы узнать, там ли ты», – читаю я одно из его сообщений.

В последнем голосовом сообщении он звучит почти смиренно.

– Лив, это Тед. Я полагаю, ты заснула и не помнишь меня. Ты, наверное, спрашиваешь себя, почему какой-то парень по имени Тед звонит тебе. Пожалуйста, проверь свою электронную почту. Это объяснит, кто я такой и почему тебе срочно нужно позвонить мне. Ты в опасности, Лив. Прочти письмо. Сделай это сейчас же, а потом позвони мне!

Я следую его инструкциям и нажимаю на значок электронной почты. Первое сообщение в моем почтовом ящике – электронное письмо от Теда, содержащее фотографию дневниковой заметки, написанной моим собственным почерком.

«Сегодня утром меня разбудил мужчина по имени Тед. Он постучал в дверь подвальной квартиры, где я спала на походном матрасе на полу. Я не знала, почему оказалась в этой квартире. Я также не знала, кто такой Тед, хотя он утверждал, что знает меня. Мне казалось, что я проснулась и обнаружила, что живу чужой жизнью.

Тед объяснил, что у меня проблемы с памятью. Я забываю обо всем, возвращаясь почти на два с половиной года назад, когда Эми и Марко были убиты.