Не засыпай

– Как звали ее соседку? – спросила Хэллидей.

– Не помню. Подождите! Мы иногда получаем почту на ее имя.

Она подпрыгнула с дивана и достала пару запечатанных конвертов из корзины на книжной полке из белого дуба.

– Доктор Эми Декер, – сказала она, передавая им конверт.

– Продолжайте, – сказала Хэллидей.

– Было очень странно. Когда мы сказали женщине уходить, она разрыдалась и сообщила нам, что потеряла сумочку и телефон, и ей некуда пойти. Грант разжалобился. Он очень мягкотелый. Он разрешил ей войти и воспользоваться телефоном. А затем, уже в нашей квартире, она обвиняет нас в убийстве ее кошки и ведет себя так, словно это место – ее. Я была в ярости. Она даже вошла в нашу спальню. Мы пригрозили ей, что вызовем копов, и она ушла.

– Это случалось ранее?

– Мы с Грантом только вернулись из отпуска пару дней назад. Наш сосед упоминал, что слышал, как наш дверной звонок трезвонил ночью, пока нас не было. Он сказал, что это происходило неоднократно. Может, это та же женщина. Может, прошлой ночью она не в первый раз приходила сюда. Не могу сказать наверняка.

– Есть какие-то мысли, куда или в каком направлении она отправилась после того, как ушла из вашей квартиры? – спросила Хэллидей.

– Грант ушел спать. Я ждала у кухонной раковины возле окна, чтобы убедиться, что она исчезла. Она ошивалась возле нашего порога. Затем она села на ступеньки. Я сказала себе, что если она все еще будет там через пять минут, я вызову копов.

– Вы вызвали?

– Нет. Она остановила такси, ехавшее по улице.

– Вы заметили название таксомоторной компании или номер автомобиля?

– Было слишком темно, чтобы увидеть номер, – пожала плечами Анжела. – Я уверена, что она села в такси около трех часов ночи, если это может помочь. – Она не опасна, верно? – спросила она, внезапно обеспокоенная.

– Нельзя сказать наверняка, – ответил Лавель. – Позвоните нам, если она снова придет или если что-нибудь вспомните, – он протянул ей визитку с контактными данными.

Хэллидей набрала номер Трэна, когда они шли обратно к авто. Она попросила его обзвонить таксомоторные компании в городе и выяснить, чья машина была в районе Уильямсберга в указанное время.

В прежние времена такая работа протерла бы дырки в подошвах полицейских ботинок. То есть нужно было бы зайти в депо каждой таксомоторной компании в городе и просмотреть их журналы выездов. В наши дни таксомоторные компании работали с системой спутниковой навигации. Для них просмотреть свои данные GPS и проверить, находились ли там какие-либо автомобили в то утро, было бы относительно быстрой и безболезненной задачей.

– Мне нужны имя водителя и номер телефона. В особенности мне интересно, где он высадил ее. В навигаторе машины должна сохраниться эта информация, даже если водитель не помнит, – сказала Хэллидей Трэну. – Сейчас мы поедем в магазин алкоголя, чтобы посмотреть записи с их камер видеонаблюдения. Я все еще жду дело детектива Краузе. Из его старого участка еще не звонили?

– Нет, – сказал Трэн. – Мне сходить туда и взять документы?

– Мы берем это на себя. Можете пока пробить одно имя? – спросила она.

– Конечно. Что за имя?

– Доктор Эми Декер, – Хэллидей прочла имя с запечатанного конверта. – Видимо, они с Лив Риз жили в одной квартире несколько лет назад.

Глава двадцать девятая

Среда, 15:23

Сигнал фуры, сдающей назад, чтобы отгрузить товары, прорезает белый шум у меня в голове. Кто-то говорит со мной. Я оборачиваюсь.

– Я уже сказал вам, что тут закрыто, – кричит коренастый мужчина с кустистыми седыми усами и в белом переднике, испачканном мучной пылью. Он стоит у пиццерии через дорогу и курит сигарету. У меня создается впечатление, что я стою тут какое-то время, пялясь в пустоту.

– Дамочка, – говорит он, стряхивая пепел на тротуар. – Бар сейчас закрыт.

Я поднимаю голову. Наверху вывеска «Ноктюрнал». Бар выглядит злачным, как и многие бары при холодном и жестком свете дня. Прижавшись к рифленому стеклу двери в стиле «ар-деко», я заглядываю внутрь. Огни выключены. Насколько я могу видеть, внутри никого нет.

– Он открывается в пять. Рядом есть магазин, где продается выпивка, если невтерпеж, – кричит мужчина. Он указывает на магазинчик рядом с его пиццерией, а потом тушит сигарету о подошву и заходит внутрь.

Во рту пересохло, и я чувствую слабость, словно меня разбудили из глубокого сна. Я ощущаю себя так с тех пор, как проснулась в поезде метро на ветке «Е», голова пульсировала, будто внутри били в боевой барабан. Я не помню, как спустилась в метро, и не знаю, куда шла. Такое чувство, что время скакануло вперед, а я не заметила.

Последнее, что я помню, прежде чем проснуться в поезде, – это внезапный звонок телефона на рабочем столе. Он был такой громкий и настойчивый, что я вздрогнула.

– Лив слушает, – говорю я в трубку.

Дальше провал, я открываю глаза, и мое тело покачивается от движений несущегося по тоннелю поезда.

Мои руки покрыты надписями, сделанными шариковой ручкой. Среди них подчеркнуты название и адрес места «Ноктюрнал». Что-то в этом названии дергало за нужную струну. Оно притягивало меня сюда, словно магнит.

Я перехожу через дорогу и иду к магазинчику. Когда я захожу внутрь, мое тело действует на автопилоте, а в голове нет ни одной мысли. Мужчина с широким дружелюбным лицом лучезарно улыбается мне за прилавком, в его улыбке читается теплота узнавания. Я отвечаю натянутой улыбкой. Я никогда в своей жизни не видела этого продавца.

Я останавливаюсь у стены из холодильников, чтобы ознакомится с ассортиментом напитков, аккуратно расставленных на полках. Подавив свидетельствующий о сильной усталости зевок, я достаю из холодильника ледяной эспрессо. В нем достаточно кофеина, чтобы взбодрить на следующие двенадцать часов даже слона.

– Сколько я вам должна? – спрашиваю я мужчину за прилавком, с глухим ударом ставя перед ним банку.

Он смотрит на меня, поджав губы, его челюсть слегка выступает вперед. Оскорбление светится в его карих глазах, окаймленных густыми ресницами. У меня создается впечатление, что я как-то его обидела. Может, не поздоровавшись.

– Я запишу на твой счет, – говорит он.

Я уже хочу сказать ему, что у меня нет никакого счета, когда он продолжает.

– Каждый день одно и то же, Лив. Ты никогда не спишь. Бодрствуешь всю ночь, а потом весь день ходишь словно зомби. Два-три кофеиновых напитка в день. Это хорошо для бизнеса. Моего бизнеса. И нехорошо для тебя, – печально покачивает головой продавец.

Он кладет мою покупку в полиэтиленовый пакет и, держа за ручки, протягивает мне.

– Тебе стоит лучше заботится о себе. Ты еще сильнее потеряла в весе. Скоро от тебя ничего не останется.

Я молчу, ошеломленная тем, каким тоном говорит со мной незнакомец – будто мы знаем друг друга. Я осматриваю себя. Он прав. Я никогда не была такой худой, такой слабой.

– Иди домой и отдохни, – говорит он мне. – Выглядишь так, будто не спала несколько дней.

Стоя на тротуаре у магазинчика, я размышляю: а если он прав? Я совсем без сил. Я смотрю на небо. Небо стального цвета затянуто тучами. Даже от этого я в замешательстве. Сейчас должна быть середина лета. Однако все выглядит и ощущается как ветреный осенний день. Здания кружатся вокруг меня с ошеломляющей скоростью. Я закрываю глаза и жду, пока все не перестанет вращаться.

– Ты в порядке, Лив?

Передо мной стоит мужчина с коробкой продуктов в руках, его широкое приятное лицо омрачено беспокойством. Он выглядит как молодая версия продавца из магазина. У него такая же массивная, немного выпирающая вперед челюсть, и говорит он с таким же ближневосточным акцентом.

– У тебя снова приступ мигрени? Тебе принести воды, чтобы ты выпила свое лекарство?

– Все хорошо, – настаиваю я, хотя это и далеко от истины.

– Я доставляю этот заказ клиенту с твоей улицы. Пойдем со мной. Я провожу тебя до дома.