Страница 4 из 65
– Я буду сражаться!
– Ты будешь делать, как я велю! – Энгуль с размаху вдарил по лицу обрубком руки, от чего потемнело в глазах. – Ты хочешь, чтобы она развлекала этих ублюдков, пока ты будешь гнить в кандалах?! Не спорь, щенок! Хватай Ингигерд и беги!
Старик с недюжинной силой отшвырнул Ингвара назад, и тот наблюдал, как хирд* шёл навстречу своей смерти, чтобы жители деревни могли спастись.
(*Хирд –боевая дружина в Скандинавии эпохи викингов)
Ингвар побежал. За спиной схлестнулись щиты, слышались ругательства, удары, вздохи и крики. Энгуль занял позицию выше по склону, земля была рыхлая и скользкая, так что ублюдкам приходилось несладко.
Ингвар достиг дома, отворил дверь.
– Инг!..
Кто-то тараном сбил его на землю. Оказавшись внизу, Ингвар успел увидеть десятки ног, промчавшихся мимо, перед тем как одна из них впечатала голову бедняги в месиво истерзанной земли.
━─━────༺༻────━─━
Когда он начал приходить в себя, первая мысль была о завтраке. Разум пожалел своего хозяина, дал время очнуться, прежде чем воспоминания прояснились в голове. А хлынули они, когда слух разобрал ругательства Энгуля.
Ингвар вскочил!..
И тут же рухнул вниз, будто молнией, расколовшей череп до самого основания.
Утреннее зарево резало глаза, слёзы застилали взор, но он снова поднялся, на этот раз через силу сдерживая крик.
Двое налётчиков терзали искалеченного старика, обессиленного, но не желавшего сдаваться. Впиваясь пальцами в грязь, он бросался от одного мучителя к другому, чем лишь сильнее веселил их.
Ниже по склону лежали трупы крохотного хирда, не сумевшего сдержать напасть. Не успевших сбежать жителей деревни гнали в сторону причала, где их ждал десяток кораблей. Отовсюду доносились ругань разбойников, крики женщин, плачь детей, визги животных на забое.
Смерть. Кровь. Копоть сгоревших хижин.
Ингвар окончательно пришёл в себя. Во рту всё ещё стоял металлический привкус, а виски отдавали резкой болью, но теперь он мог контролировать собственное тело.
– Трусы! Отродье Хеля! Собачье дерьмо! – Энгуль заплетающимся языком продолжал извергать оскорбления, но в ответ получал лишь тычки древком копья, пинки или неглубокие уколы, медленно высасывающие жизнь из тела.
Ублюдки смеялись, переговаривались между собой на непонятном языке, пока им не надоело. Один из них махнул рукой на изнеможённого старика и занёс топор.
– Нет! – Ингвар вскочил на ноги, ринулся без раздумья.
Викинг с топором над головой удивился ожившему трупу, замешкался, за что сразу же поплатился – Энгуль сбил его с ног, рыча словно дикий зверь, единственная здоровая рука вцепилась в шею, но сил вырвать гортань не хватало.
Ингвар не добежал. Его ударом остановил ещё налётчик, проходивший мимо потасовки. Он в один прыжок преодолел айнов* пять, отбросил мальчишку в стену ближайшего дома, а затем вырвал из рук Энгуля несостоявшуюся жертву.
(*Айн – мера длины, равная 59,38 см)
– Засранец! – успел выплюнуть старик прежде, чем получить ногой по лицу.
Когда первая волна боли утихла, Ингвар смог рассмотреть обидчика. Это был молодой викинг, совсем юноша лишь на три-четыре года старше самого Ингвара, но уже облачённый в добротную бронь, с топором и саксом на поясе и дерзким взглядом, кричащем о врождённой самоуверенности. Он не смотрел на Ингвара, но сомневаться не приходилось – попробуй тот хоть дёрнуться, это не пройдёт незамеченным.
Вдруг юноша заговорил на их языке, обращаясь к Энгулю:
– Неужели правда ты? Энгуль Краснобородый! – лицо засияло улыбкой, руки вздёрнулись к небу, словно викинг увидел давнего друга. – Отец рассказывал мне о бесстрашном дане, сеющем ужас повсюду, где ступала его нога.
Энгуль затих, не зная, чего ожидать от этих слов. Притаился.
– Не лгут, что Краснобородым тебя прозвали за кровь убитых врагов, заливающую твою бороду? Боги, я знаю – это правда!
Юноша внезапно изменился в лице. Радость почти детская улыбка расплылись в ядовитой ухмылке.
– А ты знаешь, кто мой отец? Кто привёл наши ладьи к твоим берегам?
Вокруг них столпились остальные викинги. Кто-то отвлёкся от грабежа, а один даже отшвырнул Виви, соседскую девчонку, не успев стянуть с неё платье. Бедняжка попыталась забиться в угол хижины, получив бесполезную надежду на спасение.
Ненадолго повисло молчание. Все внимательно наблюдали за происходящим, а юноша не спускал глаз с Энгуля, ожидая ответа.
Но получил густой окровавленный плевок на сапоги.
– Нет! – он остановил громадного воина, стоявшего рядом. Тот уже дёрнулся, чтобы наказать наглеца, но мгновенно успокоился.
Викинг снова изменился в лице. Ухмылка пропала, губы поджались, то ли в злобе, то ли в обиде.
– Да, Краснобородый. Нас ведёт Буревой. Тот, кто лишил тебя твоих членов.
Энгуль прорычал, словно загнанный волк. Но силы исчерпались, теперь он и шевелился-то еле-еле. Только ярость поддерживала израненное тело.
Юноша вытащил топор, висевший по правую руку. Ингвар попытался встать, но громила прижал тяжёлым сапогом обратно в грязь. Рёбра затрещали, стало трудно дышать, но громила не обращал внимание на хрипы.
Топор упал рядом с Энгулем.
– Возьми. Слышал, даны должны погибать с оружием в руках, чтобы вознестись к своим богам.
Пока викинг взял у стоящего рядом воина секиру на длинном древке, старик сжал рукоять.
Его взгляд стал немного спокойнее, умиротворённее… А затем секира рассекла шею. Кровь потоком хлынула из шеи, брызги оросили лицо Ингвара, попали в раскрытый рот.
Время замерло. Шум, вопли, треск догорающих брёвен, плач – всё затихло. Голова Энгуля Краснобородого прокатилась вниз, остановилась и мёртвые глаза уставилась прямо на него.
Ингвар закричал. Гнев, ярость, жажда мести вспыхнули с новой силой. Он вырвался из-под сапога и бросился на убийцу.
– Дражко! – предупредил громила, удивлённый прыткостью мальчишки.
Ингвар врезался в ублюдка, но ни топора, ни копья, ни даже самого малого ножа в руках не было, поэтому он заколотил по кольчуге голыми кулаками, выкрикивая оскорбления. Веки самовольно зажмурились, с трудом он заставил себя взглянуть на врага… И увидел лишь улыбку. Насмехающуюся, слегка удивлённую, улыбку. Ингвар будто колотил глыбу, а та даже не думала сопротивляться. Зачем?
Но представление прервал громила. Он поднял мальчишку словно невесомого, схватил голову и уже приготовился свернуть шею, когда улицу разразил новый вопль.
– Ингвар! Не-е-е-ет!
Ингигерд выбежала из укрытия, заставив налётчиков замереть на несколько секунд. Внезапным появлением или своей красотой, которую не сумели скрыть ни копоть, ни грязь – не важно. Сестра успела добраться до них, пока изумлённые разбойники пришли в себя.
Громила что-то проворчал, хотел было закончить дело несмотря на мольбы, но Дражко остановил его:
– Удо! Обожди…
Громила послушался, но хватку не ослабил. Мальчишка болтал ногами, словно пойманная рыба – хвостом. И так же, как она, шевелил челюстью, глотая воздух.
Дражко вернул секиру, притянул к себе девчонку, осмотрел её... Заплаканное лицо немыслимым образом заставило сердце защемиться. Грудь сдавило, как бывало в объятьях Удо, когда тот в порыве чувств забывал о своей непомерной силе.
– Кто ты? – кое-как смог выдавить из себя Дражко. Но затем понял, что говорит по-словенски, и повторил на датском.
– Прошу, не убивайте его! Прошу! – завопила прекрасная данка.
Девушка боялась, очень боялась. Она могла отсидеться в укрытии, и вряд ли бы её нашли – уже подходило время отчаливать. Но она обрекла себя ради этого мальчишки.
– Это твой брат? – догадался Дражко.
Схожие черты лица наталкивали на эту мысль, но почему-то хотелось убедиться.
– Да, мой брат! Господин, прошу, не убивайте его!
Девушка рухнула на колени, припала к ногам, продолжая молить. Мальчишка, глядя на сестру красными от напряжения глазами, прошипел что-то невнятное. Было видно – беспокоился он не за себя.