Не святой

— Вот так, — хвалит он.

— О боже, — задыхаюсь я в подушку.

— В тебе так хорошо. Продолжай держаться. Я чувствую, как крепко ты сжимаешь его, детка, твоя киска похожа на рай.

— Габриэль, — умоляю я.

Он прижимается губами к моему позвоночнику, проникая под меня, а затем между моих ног. Я дергаюсь, когда он проводит рукой по моему телу, а потом вдруг шлепает ею по моему клитору.

Я не могу остановиться.

Оргазм пронзает меня. Такой сильный, что я вскрикиваю, когда теплая влага покрывает мои бедра, вырываясь из меня. Моя киска спазмирует и сжимается вокруг члена Габриэля, продолжая скачки удовольствия по моему телу.

— Черт возьми, — кричит Габриэль, продолжая двигать рукой, затягивая оргазм, пока я не чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Толчки Габриэля становятся все сильнее, но все более беспорядочными, его член дергается внутри меня, пока он не замирает и не издает стон, набухая и заполняя меня полностью.

Я падаю на кровать, Габриэль падает на меня, мы тяжело дышим, наша кожа потная, а бедра стали липкими.

— Я не знаю, что только что произошло, — признаюсь я, поскольку никогда не ощущала ничего столь интенсивного и такого, что происходит с моим телом. Я чувствую его улыбку на своей коже.

— Ты только что кончила, — говорит он с удовлетворением. — Ты кончила на меня, — мои щеки пылают. — И это было чертовски красиво. Ты будешь делать это снова. Много раз.

— Ты меня убьешь.

Он смеется, приподнимаясь и располагаясь между моих ног. Его руки раздвигают мои бедра.

— Мне нужна минутка, — смеюсь я.

Его пальцы проводят по внутренней стороне моего бедра, распределяя смесь моей и его кульминации, собирая ее, прежде чем протолкнуть обратно внутрь.

Я стону от удовольствия и боли.

— Такой жадный.

Он опускает свое тело рядом со мной, и я поворачиваю голову к нему, видя его довольное, расслабленное лицо, смотрящее на меня. Он наклоняется вперед и целует меня в лоб. Я была сонной и измученной, мои глаза медленно закрывались, когда Габриэль поцеловал меня в лоб.

Сон начинает завладевать моим сознанием, но именно тогда я понимаю, насколько глубоки мои чувства к этому человеку.

Я была влюблена в него.

Я полюбила его.

Я прижимаюсь к нему, понимая, что не могу заснуть, мне нужно принять душ, но я хочу, чтобы он был рядом прямо сейчас. Он прижимает меня к себе, обнимая.

Мои губы прижимаются к области над его сердцем.

— Габриэль? — пробормотала я.

— Да, mondo mia.

— Я люблю тебя.

Что-то грохочет в его груди, когда его руки сжимаются.

— И тебе принадлежит мое сердце, amore mia, я влюблен в тебя.

Глава 44

Амелия

Габриэль: Ты все еще чувствуешь меня между своих бедер, жена?

Сообщение приходит, когда я наливаю кофе, и мой телефон вибрирует на стойке. Мои щеки пылают от этих слов.

Я: Да.

Я отхлебнула кофе и отправилась в сад. Линкольн был в детском саду, а Габриэль должен был уехать рано утром с Энцо. Я, конечно, была не одна. Он позаботился о том, чтобы за мной оставались двое мужчин, чтобы защитить меня. Я присела на террасе, легкий морской бриз трепал мои волосы.

Это была долгая ночь. Длинная, грязная, потная ночь. И я испытывала самую приятную боль. Боль напоминала мне о том, как Габриэль обращался со мной прошлой ночью, доводя до оргазма несколько раз и руками, и языком, и членом, и игрушками, которые он принес.

Я сказала ему, что люблю его.

Я никогда раньше никого не любила, но я знала, что это так. Мое сердце билось для него. Он поглотил меня целиком, и он мог оставить меня себе.

Я никогда не сомневалась в словах, когда он говорил их в ответ.

Он показал мне больше, чем можно выразить словами.

Я удовлетворенно вздыхаю, потягивая кофе.

Габриэль: Я представляю, как ты кончаешь на мой член, Амелия. Я не могу перестать думать об этом.

Я усмехаюсь.

Я: Ну, тебе лучше научиться сосредотачиваться, а то твои мужчины могут подумать, что ты стал мягким.

Габриэль: Я сейчас точно не мягкий, жена, не тогда, когда мои мысли заняты твоей киской.

Я покачала головой и решила не отвечать. Я не хотела отвлекать его от того, что произошло, из-за чего Ашер позвонил ему сегодня утром на рассвете. Ему нужно было вернуться ко мне домой, и если он будет отвлекаться на мои сообщения, я не смогу жить спокойно.

Мой телефон молчит все десять минут, прежде чем приходит очередное сообщение.

Габриэль: Лучше бы у тебя было достойное оправдание, почему ты мне не отвечаешь.

Я: Ты занят.

Габриэль: Я никогда не бываю слишком занят для тебя, Амелия.

Он умел заставить меня улыбаться, даже в текстовом сообщении.

Я: Когда ты будешь дома?

Габриэль: Скоро. Обещаю. Разогрейся для меня.

Я: Опять?

Я качаю головой.

Габриэль: Всю ночь.

Позади меня что-то стучит в доме.

Сжимая телефон, я поднимаюсь и иду внутрь.

— Эй? — я кричу. — Все в порядке?

Из кухни доносится хрюканье и легкий стон. Кто-то поранился?

Я направляюсь на кухню, нервы сжимаются в животе, и когда я захожу за угол, то первым делом вижу кровь. Лужа крови, расплывающаяся по кафелю, а затем тело с перерезанным горлом. Мужчина был еще жив.

В горле булькает крик, но я не выпускаю его, быстро набираю номер Габриэля и подношу телефон к уху, крутясь на месте, чувствуя на себе пристальный взгляд.

— Не смогла устоять, детка? — его глубокий голос хихикает в трубке, пока я, тяжело дыша, возвращаюсь на кухню, к мужчине, медленно истекающему кровью на плитке. — Амелия?

— Кто-то напал на одного из твои людей, — поспешно говорю я. — Он истекает кровью!

— Что!?

— Габриэль, в доме кто-то есть.

Я подбегаю к парню, стараясь, чтобы страх не поглотил меня, приседаю и кладу руку на рану. Он хватается за мое запястье, глаза расширены.

— Все в порядке, — шепчу я с дрожью в голосе.

Мужчина слабо качает головой и открывает рот, чтобы заговорить, но из него не вырывается ни звука.

— Амелия! — рев Габриэля заставил меня содрогнуться.

Неужели он что-то говорил?

— Мне очень жаль, — шепчу я. — Но я не думаю, что смогу его спасти.

— Амелия, выходи из дома.

Я смотрю на парня, наблюдая, как он слабо макает палец в свою кровь, а затем пишет слово на части чистой плитки рядом с ним. Б… Е… Г… И…

А потом его глаза закатываются, и он замирает.

— Он мертв.

— Все в порядке, Амелия, — Габриэль двигается, бежит, его тяжелое дыхание доносится до моего уха. — Мне нужно, чтобы ты меня слушала, хорошо?

— Хорошо, — я поднимаюсь с пола, отступая назад.

— Доберись до ближайшего выхода, иди в гараж и возьми одну из машин. Там слева есть ящик, код — 4487, внутри пара запасных ключей.

— Я иду, — в оцепенении говорю я.

Страх и паника были готовы парализовать меня.

— Я с тобой, Амелия, хорошо? Я с тобой.

Я киваю, хотя знаю, что он меня не видит. Он скоро будет здесь.

Входная дверь была ближе всего, поэтому я направилась туда, потянула за ручку, но она не открылась.

— Дверь заперта, Габриэль.

— Ключ, Амелия, в чаше рядом с дверью.

Я проверила, но ключа не было, и тут я увидела круглый кусочек металла на плитке у своих ног. Это была головка ключа, а когда я перевела взгляд на замок на двери, то увидела оставшуюся часть ключа, сломанную и зажатую в замке.

— О боже, — вздохнула я.

— Что Амелия?

— Они сломали ключ в замке.

— Черт. ЧЕРТ!

Я отступаю от двери.

— Они в доме, не так ли?

— Да, Амелия, они там. Иди к задней двери. Сейчас же.

— Я боюсь.

— Я знаю, детка. Я знаю.

Я, спотыкаясь, пошла на кухню, к задней двери, где пила кофе. Я оставила дверь незапертой. Она открывается, но я была не одна.

Второй человек, которого Габриэль оставил следить за мной сегодня утром, стоял по другую сторону. Увидев меня, он жестоко усмехнулся, поднял руку и помахал пальцами.