Дело случая

Муж убитой передернул плечами и сняв очки, принялся протирать стекла.

— Я не помню точно. У меня очень много работы. Я ведущий специалист и постоянно кому-то требуется что-то установить, подсказать, исправить. А потом такое потрясение, сами понимаете. Отдельные незначительные подробности стерлись из памяти… — Водрузив очки на место, муж убитой с вызовом посмотрел на молодого следователя. — С работы я в течение дня не уходил, Ваши коллеги первым делом это проверили.

— Да, проверили. Система контроля зафиксировала вход и выход как и положено. Утром, когда Вы пришли и вечером, когда Вы закончили работу.

— Вот видите! — Мужчина усмехнулся. — Ну да, муж всегда главный подозреваемый. Во всех детективах именно так. Как будто все мужья только и думают как бы убить своих жен. Это как-то даже бесчеловечно, — голос вновь испеченного вдовца возвысился. Теперь он смотрел на следователя чуть ли не обвиняющим взглядом.

— Бесчеловечно проломить череп беззащитной женщине. А задача следствия не проявлять человечность, а установить кто именно совершил преступление.

— Извините, у меня нервы, сами понимаете. Такой стресс. Не могу отойти. Я понимаю, Вы не просто так спрашиваете, проверяете… Работа такая… — Глаза Гошиного собеседника увлажнились, лицо сморщилось. Он всхлипнул. — Извините…

Гоша ничего не ответил. Потому что единственное что он мог сказать сидевшему напротив него человеку, что он стопроцентно уверен, что убийство совершил именно он.

— Надеюсь, Вы быстро найдете этого негодяя. Хочу чтобы все быстрее закончилось… это все очень тяжело…

— Думаю, так и будет… Игорь Викторович, соседка проживающая в одном подъезде с Вами сообщила мне, что примерно за неделю до убийства, Вы и Ваша жена ссорились в лифте…

— Да, что за ерунда?!..

— Свидетельница утверждает, что между Вами состоялся примерно такой диалог. Елена Вениаминовна сказала Вам, что ее все достало. И что больше она терпеть не намерена.

— Да?!.. А вы всегда верите всем сплетницам, которые готовы что угодно придумать?

— То есть этого разговора не было?

— Разумеется, нет. Мы никогда не общались в таком тоне, и уж точно ничего такого никогда друг другу не говорили, как описывает так называемая свидетельница.

— Раз Вы так говорите, готов поверить. Только почему, если между вами не было ссор и ничего такого вы друг другу не говорили, Выша жена консультировалась с юристом по поводу развода?

— Я… А… Этого не может быть…

Гоша положил на стол распечатку.

— Это переписка Елены Вениаминовны с юристом. Вопросы связаны с бракоразводным процессом. В конце, взгляните сами, Елене Вениаминовне назначена встреча, для более детального обсуждения интересующего ее вопроса. И Ваша жена, ответила согласием. Правда, встреча так и не состоялась, потому что за два дня до неё Елену Вениаминовну убили.

— Это чушь! Какой-то нонсенс. Мы были счастливой семьёй. Ни о каком разводе речи никогда не было. — Игорь Викторович резко замолчал и застыл. Взгляд серых глаз был затравленным.

— Это ведь Вы убили жену, — Гоша смотрел на застывшую фигуру без какого-либо сочувствия. Убить жену, чтобы не делить имущество, какое тут может быть сочувствие.

— У меня алиби. Я был на работе, — с вызовом сказал муж убитой. Руки у него дрожали.

— Я проверил электронный замок, установленный на аварийном выходе. Его можно открыть при помощи кода, при необходимости. Код писали Вы. И, кстати, глупо было отключать камеру расположенную перед дверью со стороны улицы. Знаете, слишком много неработающих камер в одно и то же время, совпадающее со временем убийства.

Игорь Викторович издал звук похожий на поскуливание щенка. Закрыв руками лицо он зарыдал, раскачиваясь на стуле из стороны в сторону. Завывая все громче и громче, переходя на какой-то и вовсе жуткий звериный вой.

Гоша вызвал охрану. Говорить сейчас с этим в павшим в приступ безумия слизняком бесполезно. Он закончит допрос позже. Спешить теперь некуда. Улик достаточно, и реакция подозреваемого говорит сама за себя. Хотел оставить себе три квартиры, принадлежавшие им с супругой, дачу, машины, деньги на счетах и своём и ее. А вместо этого сядет лет на десять, минимум. Так как убийство предумышленное, с особой жестокостью.

Почему-то Гоша не чувствовал особенной радости, торжества. Он раскрыл дело, но дело такое… да, никакое. Сразу было ясно, что убил муж. Ну или очень похоже, на то.

Гоша просто обошёл соседей — весьма ценный источник информации. Когда дело касается неблагополучных отношений в семье, эти самые соседи имеют удивительную способность сразу это неблагополучие подмечать. Конечно, не всегда такая информация достоверна или объективна, но, порой, как в данном случае, может оказаться очень даже полезной. А айтишники проверили ноутбук убитой. Который был у неё на работе. Домашний муж-программист грамотно почистил. Хотя жена была женщиной умной, бизнесвумен, и навряд ли хранила что-то важное на нём.

В общем, дело само раскрылось. Почти. Никакой особой заслуги с его стороны нет.

А вот другое дело продвигается совсем не так быстро и просто, как хотелось бы.

Гоша побывал во всех учреждениях в Отрадном, так или иначе имеющих отношение к медицине. Никаких зацепок ему обнаружить не удалось. В принципе, данная версия изначально была не особенно перспективная. Единственное, на что можно было рассчитывать, что кто-то из персонала опознаёт Иваницкого по фотографии. Но ни в одной, из достаточно мелких местных клиник, никто никакой информации не сообщил. А крупных больниц или медицинских центров там нет.

Закончив отчет по делу Морозовой, Гоша решил, что пора сделать попытку номер два и попробовать пообщаться с владельцем шиномонтажа.

Набрав номер любителя охоты, чтобы не ехать без толку, как в прошлый раз, Гоша услышал в трубке грубый хриплый бас, и было очевидно, что его обладатель сильно не в духе. Возможно, сказывается похмельный синдром.

В результате недолгого телефонного разговора, во время которого оппонент без особого желания был вынужден согласиться на встречу с представителем закона, Гоша пришёл к окончательному выводу, что все кто общался с покойным Иваницким, люди не особенно приятные. Очевидно, подобное притягивает к себе подобное.

Владелец шиномонтаж Соколов с довольно отталкивающим, наводящим на определённые мысли «погонялом», проживал в новом микрорайоне в большой трехкомнатной квартире вместе с женой и двумя детьми младшего школьного возраста. Жена Натаха, высоченная крепкая и умеренно полнотелая, была из тех женщин, которые умеют найти общий язык абсолютно со всеми. В её немного грубоватой простоте, было одновременно так много женственного и какого-то такого материнского, что сразу же возникала симпатия. Во время беседы юного следователя и её мужа, Натаха сновала по кухне, ловко справляясь с готовкой, одновременно подавая все новые и новые блюда своему супругу. Смахивая со стола крошки и капли соуса, которые то и дело летели в разные стороны из тарелки её, в прямом смысле, пожирающего еду мужа.

Жмых трапезничал с недовольным лицом, отпуская довольно грубые реплики в адрес жены, неохотно, чуть ли не сквозь зубы, разговаривая с представителем правоохранителей. Натаха обращала все выпады мужа в шутку, очевидно успев привыкнуть к манере общения быдловатого супруга. Она предложила и гостю пообедать, но Гоша отказался.

— Когда Вы в последний раз видели Дениса Иваницкого

Хозяин квартиры хрустнул косточкой куриной ножки обгладывая хрящ. Прожевав то что было у него во рту он запил съеденное компотом и неторопливо вытер жирные губы рукой.

— В начале месяца, — наконец, с неохотой ответил он.

«Нужно было этого козла в управление вызвать», — с запоздалым сожалением подумал Гоша.

— Компотику? — с обезоруживающей улыбкой предложила подлетевшая к сидящим за столом мужчинам Натаха, «разряжая» возникшее напряжение.

— Нет, спасибо, — поблагодарил радушную хозяйку Гоша. Натаха одарила его своей женственной улыбкой и упорхнула обратно к плите.